Еще она платила за такси, две сотни бат в день. Я спросил ее, почему она не ездила на автобусе, поскольку автобусы в Бангкоке очень дешевые, только несколько бат, и довольно удобны. Она сказала, что не хочет ездить в автобусе, когда одета в костюм для работы в баре, потому что каждый будет знать, что она проститутка. Она сказала, что не хочет, что бы каждый смотрел на нее. Я продолжил расспрашивать ее, почему она не переедет поближе к Нана Плаза — тогда она сможет экономить шесть тысяч бат в месяц на такси. Она сказала, что все ее друзья жили в Супран Квай, но, похоже, что я прав.

— ОК, Пит, Вы очень умный. Возможно, я сниму новую комнату.

Однако она так и не сделала этого.

Она сказала, что тратит еще сотню бат в день на продовольствие, и это мне показалось дорого. Порция лапши на улице стоила двадцать бат, столько же цыпленок с рисом. Если она ела с другими девочками, они должны были покупать еду вместе, и это должно оказаться еще дешевле. Как бы я играл с числами, Джой не должна была тратить больше 17,000 бат в месяц. И это если она оплачивала всю арендную плату.

Практически каждый раз, когда я видел ее, я давал ей тысячу бат, иногда больше. Я считал, что если у нее будет достаточно денег, она не соблазнится позволить кому-нибудь еще оплатить ее бар-файн. Я предполагаю, что в сумме я давал ей шестнадцать тысяч бат в месяц, возможно немного больше. Бар платил ей шесть тысяч, плюс комиссия от леди-дриньков, купленных для нее. Это вероятно еще четыре тысячи бат или около этого. Так что же она делала с остальной частью ее денег? У меня не возникало чувства, что она посылала всё, что оставалось, ее семье в Сурин. У нее должно было оставаться по меньшей мере девять тысяч бат в месяц. Я задавался вопросом, оплачивала ли она все еще за тот ее мотоцикл, который разбил ее брат, но книга оплаты исчезла из ее кошелька, а Джой настаивала, что она продала его. Она знала, что я думал, что тот мотоцикл был пустой тратой денег, мне всегда казалось странным ее стремление оплачивать мотоцикл в Сурине, если она живет в Бангкоке, но я знал, что это был статус, символ, это давало ей лицо, когда она возвращалась домой в деревню.

Я выдвинул ее удостоверение личности и улыбнулся фотографии. Джой сфотографировалась год назад или около того, но она выглядела невероятно молодой, улыбающейся камере естественной улыбкой. Она сильно изменилась по сравнению с фотографией, и в основном из-за работы в Нана Плаза.

Я положил удостоверение назад, и почевствовал что-то сзади визитных карточек, которые я дал ей. Я поискал кончиками пальцев и извлек из кошелька презерватив. Мое сердце упало.

— О чем Вы думаете, Пит?

Я поднял глаза. Джой стояла рядом, смотря на меня. Она переоделась в обтягивающий черный верх и джинсы. Ее лицо казалось каменной маской. Она взяла у меня презерватив.

— О чем Вы думаете?

Я не знал, что сказать. Я не знал, что я чувствую. У нее не было никаких причин носить с собой презерватив, если она сказала правду, что она не ходила с клиентами.

— Пит, это не моё. — сказала она, садясь рядом с мной.

— Это было в твоем бумажнике, — сказал я. Я хотел уйти как можно дальше от бара. Я хотел сообщить ей, насколько я сердит, я чувствовал, что меня предали, но в то же самое время я хотел услышать, что она скажет, потому что, возможно, только возможно, имелось объяснение. Я хотел дать ей презумпцию невиновности, я хотел, чтобы она сообщила мне, что все в порядке, что она действительно любит меня. Так что я сидел там, под звуками некой популярной тайской песни, ревевшей из динамиков, окруженный полуголыми проститутками и потными фарангами, и ждал, как любовь всей моей жизни объяснит, почему в ее бумажнике находится презерватив.

— Это принадлежит Аппл, — сказала она. Аппл танцевала и строила глазки маленькому лысому парню в углу. Джой крикнула Аппл и махнула ей.

Аппл соскочила со сцены и прочапала поперек бара к месту, где мы сидели. Она протянула мне руку.

— Привет, Пит, как Вы?

Я сказал ей, что у меня все прекрасно, несмотря на то, что она могла увидеть по моему лицу, что это вовсе не так. Аппл посмотрела на Джой. Джой быстро заговорила с нею. Я не думаю, что это был тайский язык, потому что я не распознал ни одного слова. Это видимо был Кхмерский язык, Аппл и Джой приехали из одной деревни, неподалеку от границы с Камбоджой, и они могли говорить на нескольких диалектах. Джой знала, что мой тайский язык улучшается, и хотя я не мог понять то, что она говорила, я мог по крайней мере схватить суть. Но кхмерский язык был закрытой книгой для меня, и Джой знала это.

Джой размахивала презервативом, когда она говорила, а Аппл смотрела на меня. Когда Джой прекратила говорить, Аппл неистово закивала.

— Презерватив для меня, — сказала она. — Презерватив не для Джой.

— Почему ты дала его Джой? — спросил я ее.

— У меня нет ключа для шкафчика. Джой хранит мои деньги и мой презерватив.

— Деньги? — В кошельке Джой лежала только сотня бат.

Джой быстро заговорила с Аппл. Резкой, отрывистой речью. Аппл вздрогнула, затем поспешно улыбнулась.

— Но я уже потратила деньги. — Она погладила свой живот. — Я съела рисовый суп. Восхитительно.

В Нана Плаза возле входа находится множество забегаловок, и некоторые из них продают рисовый суп. Тайцы часто едят его на завтрак, но в основном он считается ночной закуской, и после закрытия Плазы часто можно увидеть парней из бара Фацо, сидящих на обочине дороги с мисками супа. Джимми и Рик клялись, что это отличное средство от переживаний, но Большой Рон считал, что этим супом легко отравиться. Я любил рисовый суп, и даже включил рецепт в путеводитель.

Джой дала презерватив Аппл, и та вернулась на сцену.

— ОК? Сказала Джой, садясь рядом со мной и кладя руку на мое бедро.

— Да, я так предполагаю.

Она наклонилась и поцеловала меня в щеку.

— Я люблю Вас, Пит. Только Вас одного.

Я обнял ее и закопал мою голову в ее волосах. Она пахла свежестью и чистотой, как будто она только из душа.

— Я не хочу, чтобы ты лгала мне, Джой — сказал я. — Если ты хочешь тайского дружка, только сообщи мне. Если ты хочешь ходить с клиентами, ты можешь сообщить мне, и я пойму.