Мы проехали через Корат, а затем к Удон Тхани, около 80 километров от границы с Лаосом, затем отрезок к Након Пханом, чтобы посетить керамическую фабрику, потом до Убон Ратчатхани, недалеко от Камбоджи. По дороге мы останавливались в нескольких храмах, не включенных в более ранние издания путеводителя моей компании, и Бруно водил меня в рестораны, которые были далеки от обычных туристических маршрутов.

Поскольку я вел машину, Бруно говорил, Джой и Пэм сидела позади нас, сплетничая на их собственном языке. Кажется, что деревня Пэм была в той же части Исарна, что и Джой. Пэм около сорока лет, более темнокожая, чем Джой, и более пухлая. Каждой ночью мы вчетвером ели вместе, потом Джой и я обходили окрестности, независимо от того, в каком бы городе мы находились.

Она казалась довольной, что находится подальше от Бангкока и давления баров. Она рассказывала мне о пище, которая продавалась на обочине, рассказывала мне истории о ее детстве, и пробовала научить меня кхмерским словам. Тайский был ее основным языком, но она почти также говорила на лаосском и кхмерском.

Вместе с английским языком она говорила на четырех языках, и я не мог представить, как бы отличалась ее жизнь, если бы она родилась в богатой семье в Бангкоке, а не у бедных фермеров в Исане. У нее хороший интеллект и чувство юмора, и она чувствительна к моим капризам, чего я никогда не замечал у моих прежних подруг. Когда я хотелось тишины, она вела себя тихо, но она, казалось, чувствовала, когда мне становилось скучно, и начинала развлекать меня, дразня и шутя, пока я не начинал смеяться с нею. Она была почтительна к Бруно, подливала ему пиво за едой, предлагала ему воды, когда мы ехали, а также назвала его Пии-Бруно, что являлось признаком уважения.

Ночью она спала в моих руках, целуя меня в шею каждый раз, когда просыпалась и шептала: «Чан рак кхун.» Я люблю Вас. «Чан рак кхун я даи.» Я люблю Вас до смерти.

По дороге от Убон Ратчатхани к Бангкоку мы заехали в деревню Джой, в южной части Сурина. Она казалась все более возбужденной, поскольку мы подъезжали ближе, при виде дорожных указателей, и сообщала мне названия деревень, которые мы проезжали. Дорога становилась все хуже и хуже, и вскоре мы ехали по дороге, едва ли достаточно широкой для разъезда двух транспортных средств. На полях по обеим сторонам дороги паслось несколько животных и росли какие-то зерновые культуры, которые выглядели довольно жалко. Я спросил Бруно, почему сельхозугодья были настолько бедны, и он сказал, что в Исарне меньше дождей, чем в других частях страны, а поскольку зерновые культуры низкого качества, у фермеров нет денег на удобрения и пестициды.

Мы остановились на маленьком рынке, чтобы Джой смогла купить большую рыбу и некоторые фрукты, как подарки. Я дал ей пять тысяч бат, чтобы она смогла дать некоторые деньги ее семье. Я знал, как это важно для нее. Она сделала «Вей» мне, когда я дал ей деньги, жест для меня более важный, чем если бы она сказала спасибо или поцеловала меня.

Дом Джой находился примерно в пятидесяти футах от дороги, двухэтажный деревянный дом с просмоленной крышей. Не было никаких окон, только ставни, стояли большие глиняные бочки, связанные с водопроводными трубами, про которые Бруно сказал, что это единственный способ для поставки воды в дом. Электричество проведено от верхнего кабеля от ряда столбов, которые бежали по обочине, про которые я подумал, что это телефонные провода. Бруно рассмеялся и сообщил мне, что самый близкий телефон вероятно в миле или дальше. Мы вышли из машины и направились к дому. Не было никакой укрепленной дорожки, только след на исхоженной траве. Всюду валялись носилки, полиэтиленовые мешки, обрывки газет, шоколадные обертки, и ощущался общий дух пренебрежения к месту проживания. Деревянная задняя стена прогнила в некоторых местах, и один из ставней окна висел на одном стержне. Сунан и Моон вышли поприветствовать нас. Я был удивлен увидеть их здесь, потому что Джой ничего об этом не говорила. Сунан была одета в униформу барных девочек, в облегающую черную футболку и синие джинсы. Моон одела длинное розовое платье и туфли с высокими каблуками. Моон держала на руках свою дочь, Нонглек.

Джой представила их Бруно и Пэм, и мы пошли присесть на низкую деревянную скамью в стороне от дома. Джой понесла провизию в дом, в то время как Сунан дала нам стаканы с водой. Я не мог рассмотреть, была ли это дождевая вода, но я не хотел оскорбить ее таким вопросом, так что я просто выпил ее. Пэм, Моон и Сунан вскоре углубились в беседу.

Внутри дома пол дюжины молодых людей развалились на пластмассовых диванах, смотря мерцающий портативный телевизор. Они казались совершенно незаинтересованными нашим прибытием. Первый этаж состоял из одной большой комнаты со старым шкафом возле стены, и деревянными стульями, рассеянными по всей комнате. На стене позади телевизора висел плакат с Королем и Королевой Таиланда, и рядом висела гирлянда желтых и красных цветов.

— Это типично для этой части Таиланда, — сказал Бруно. — Девочки — добытчики денег, мужчины проводят большую часть времени, смотря телевизор и выпивая. Девочки выросли в этой среда, и считают это нормальным образом жизни.

Он кивнул в сторону Сунан и Мон.

— Моон самая старшая, так что, возможно, она первой начала работать. Потом она соблазнила Сунан присоединиться к ней, а затем и Джой. Мужчины живут на денеги девочек, девочки в свою очередь получают чувство удовлетворения от того, что они обеспечивают их семьи.

Джой вышла из дома и села рядом с мной.

— Что Вы думаете о моем доме?

— Хороший дом.

— Вы хотите увидеть мою спальню?

— Конечно.

Она впустила меня внутрь. Там было мрачно и пахло сыростью. Налево от гостиной комнаты находилась дверь, которая вела в маленькую кухню. Пластмассовые мешки с пищевыми продуктами висели на гвоздях, подальше от насекомых. Имелась старая печь, соединенная с газовым баллоном. На нем затвердела грязь и жир, как и на двух котелках, лежащих рядом на полу.

Джой провела меня по деревянной лестнице. Наверху находились три комнаты. В комнате Джой находился буфет с тремя ящиками и стойка для одежды, которая была закрыта занавеской из полиэтилена. В угле две скатанные циновки для сна. На стене висели два плаката, один с нынешним Королем Таиланда, а другой с Королем Рама IV. Джой стояла в середине комнаты, наблюдая за моей реакцией.