Другие видят центр тяжести «Критики чистого разума» в априоризме, трансцендентализме, учении об априорных формах, являющихся всеобщими и необходимыми условиями возможного опыта.
Критическую философию Канта как априорную теорию опыта в особенности истолковывает Коген. Априоризм Канта толкуется то в психологическом смысле (И. Мейер, Ф. А. Ланге, Либман), то в трансцендентально-логическом (Виндельбанд, Куно, Фишер). С этим находится в связи противоположность между антропологическим (психологическим) и трансцендентальным (чисто логическим) пониманиями априорного у Канта. Первого взгляда держатся Фриз и И. Мейер, второго – Фихте, Шеллинг, Гегель, Куно Фишер, Коген.
Гербарт и Шопенгауэр толковали философию Канта как феноменализм, признающий, однако, познание вещей в себе. Фриз считал философию Канта феноменализмом, соединенным с априоризмом. Бенеке целью своей философии ставил развитие эмпиризма кантонской философии. Он считал главной мыслью критицизма Канта утверждение, что познание сущего вытекает из созерцания, а не из понятий.
Наряду с искажениями философии Канта, являющимися результатом одностороннего раздувания той или иной стороны ее, были и совершенно ошибочные толкования ее. Так, Эбергард приписывал Канту отрицание всякого априорного знания и утверждал, что у Канта полный эмпиризм, Гамани отнес Канта к мистикам, Фолькельт – к метафизикам-рационалистам. Паульсен и Адикес считали, что Кант в своей критической философии является, в основном, последователем монадологии Лейбница. Паульсен полагает, что главная цель «Критики чистого разума» дать обоснование всеобщего и необходимого научного знания, в первую очередь математического естествознания; наряду с этим «Критика чистого разума», по мнению Паульсена, преследует и другую цель: защитить метафизический идеализм, обосновать возможность познания вещей в себе, понимаемых в качестве духовных монад. Шааршмидт высказал мнение, что основной идеей критицизма Канта является идея свободы. Столь велика разноголосица в понимании критической философии Канта.
Можно отметить, что те, кто считали себя последователями Канта, исходили из его трансцендентальной эстетики (Шопенгауэр), другие – из его трансцендентальной аналитики (марбургская неокантианская школа), третьи – из его «трансцендентальной диалектики» (Файнгер, автор философии des Als-ob – «как если бы»), близкой к прагматизму; четвертые – из «Критики практического разума» (Паульсен). Английский ученый Кард говорит, что в критицизме Канта имеют одинаково важное значение и его трансцендентальная аналитика, и его трансцендентальная диалектика, и объясняет это двойственным отношением Канта как к Лейбницу, так и к Юму. О том, что платонизм является основной тенденцией критицизма Канта, говорят Лаас и Вильденбанд.
Платонизм у Канта – в его учении об априорных всеобщих и необходимых синтетических суждениях, об их неопытном происхождении и не зависимой от опыта познавательной значимости. Априорными синтетическими суждениями Кант считает все положения математики и «чистого естествознания», а также логики.
От трансцендентальной логики, составлявшей часть теории познания, Кант отличал общую формальную логику, курс которой он в течение ряда лет читал в Кенигсбергском университете. Один из студентов, слушавших его лекции по логике, Г. Б. Еше (Jasche), ставший впоследствии профессором Деритского университета, обработал свою запись лекций Канта в качестве учебника логики и опубликовал еще при жизни Канта в 1800 г. – сочинение «Логика Канта». Поскольку Еше не придерживался порядка изложения Канта и не преследовал цели дать буквальное изложение его лекций, эта его книга не может рассматриваться как сочинение самого Канта, но в общем в ней правильно изложены кантовские логические идеи.
В этой книге введение озаглавлено «О понятии логики», речь идет здесь о предмете и задачах логики по Канту.
По этому вопросу Кант развивал следующие положения.
Все в природе происходит по определенным правилам, так как вся она, собственно, есть связь явлений по правилам. И человеческий рассудок в своих действиях тоже связан правилами. Но правила мы можем применять, не сознавая их. Так, не зная грамматики, люди говорят по правилам грамматики, хотя и не сознают их.
Изучение правил, по которым действует рассудок, и составляет задачу логики, однако, по мнению Канта, логика должна изучать лишь правила «рассудка вообще», лишь априорные, не зависимые от опыта правила мышления, которые необходимы при всяком употреблении рассудка, а не определенные правила употребления его в тех или иных науках.
По определению Канта, логика есть наука о необходимых законах. Кант выдвигает идею логики, изучающей форму мышления в отрыве от его содержания, т. е. независимо от объектов мышления. Соответственно такому пониманию он заявляет, что логика служит основой всех остальных наук и проводником для правильного употребления рассудка, но она не может быть органом наук, не может служить указанием, как открывать научные истины в той или иной области знания, поскольку объекты и источники наук остаются вне поля зрения логики. В отличие от логики математика, по Канту, есть орган наук.
Кант выступает против Бэкона, считавшего задачей логики открытие приемов нахождения новых научных истин. По Канту, задача логики – служить не расширению знаний, а давать правила для исследования состоятельности положений любой науки. При этом Кант ссылается на канонику Эпикура, которая якобы носила характер такой формальной логики. На самом же деле Эпикур со своей школой в понимании задач логики был единомышленником Бэкона и противником тех положений, которые выдвигает Кант. Здесь у Канта сказывается недостаточное знакомство с историей древней философии.
Кант говорит, что логика есть канон, а не органон, поскольку она есть наука о необходимых законах мышления, являющихся условиями, при соблюдении которых рассудок не противоречит самому себе. Правильное мышление он определяет как мышление непротиворечивое. У Канта намечается нормативистическое понимание логических законов мышления. По его учению, логические законы мышления говорят не о том, как действует рассудок, но о том, как должно мыслить. Поэтому он резко отмежевывает логику от психологии мышления и от всякого опыта вообще. Логика, по его мнению, имеет дело не с фактами, а с долженствованием.
Кант предпосылает изложению системы логики краткий обзор истории логики.
Признавая «отцом логики» Аристотеля, Кант находит, что «Аналитика» Аристотеля изложена как органон истины, что он считает ошибочным. Заслугу Аристотеля он видит в том, что тот охватил все содержание логики, так что после Аристотеля логика не могла более обогащаться по содержанию, ей оставалось лишь совершенствоваться в отношении точности, определенности и отчетливости. Логика, по мнению Канта, принадлежит к числу тех немногих наук, которые сразу достигли такого устойчивого состояния, что уже более не изменяются. Это мнение Канта о неизменности логики разоблачает Энгельс.
Согласно Канту, Аристотель якобы «не упустил ни одного момента рассудка и в этом отношении мы лишь точнее, методичнее и аккуратнее»[85]. Ввиду этого многие (в том числе и М. Каринский) относят Канта к аристотелевскому направлению в логике. Но на самом деле логика Аристотеля принципиально отлична от логики Канта.
Логика Канта в отличие от аристотелевской является чисто субъективной и сугубо формалистичной, и ее философской основой является идеализм. Сам Кант критикует Аристотеля за то, что тот в своей логике «почти все сводит к пустым тонкостям»[86]. (Здесь, очевидно, Кант имеет в виду данную им ранее критику аристотелевской силлогистики). От Аристотеля Кант переходит прямо к своим современникам: Ламберту и др. Он не находит нужным даже упомянуть о Франциске Бэконе. Кант оспаривает мнение тех, кто полагает, что «Органон» Ламберта весьма обогатил науку логику. То, что внес Ламберт в логику, представляет собой тонкости, не имеющие якобы существенного применения. (Следовательно, идея логического исчисления прошла мимо Канта).