— Морита! — раздраженно крикнул шееф. — Что за деталь?
— Не знаю… Мячики какие-то…
— Мячики?!
— Да, белые, пластмассовые… Похожи на мячи для настольного тенниса. Нет, правда, настоящие мячи для пинг-понга…
Симура недоумевал. Какая-то чертовщина. Сначала ведра, потом мячи для пинг-понга.
— Послушай, Морита, ты меня не разыгрываешь?.. Зачем им мячики?..
Ответа не последовало.
Через неделю Морита снова получил повышение. Теперешняя его работа хоть немного походила на настоящую. Он сидел перед пультом управления, снабженным множеством кнопок. По сигналу звонка и мигающей лампочки он нажимал соответствующие кнопки. Очевидно, стал чем-то вроде диспетчера и регулировал работу конвейеров. Но что производилось в седьмом цеху, так и не удалось выяснить.
— Сегодня я услышал кое-что новое, — сказал он однажды удивительно бесцветным, лишенным всяких эмоций голосом. — Проходил мимо одной комнаты, там, кажется, экспериментальная лаборатория, где проверяют образцы изделий. За дверью говорили: «скорость реакции, степень добросовестности…»
— «Степень добросовестности»? Интересно… Тебе не удалось хотя бы одним глазком заглянуть в комнату?
— По говори глупостей? Как я смею… — голос Мориты сделался резким. — Ведь компания электроприборов мой…
— Морита? Что с тобой? — крикнул Симура испуганно.
Последние слова Мориты прозвучали очень странно. Это или какая-то уловка, конспирация, или… парень тронулся умом, не выдержав непосильной нагрузки. После долгой, мучительной паузы снова послышался тихий, неуверенный голос Мориты.
— Да… я… ну, конечно… — снова наступила пауза. Потом он сказал обычным тоном, словно сбросив с себя оцепенение: — Как там президент? Злится?
— Нет, в последнее время даже ласковым стал. Совсем прекратил орать. Очень меня это беспокоит, честно говоря, — пожаловался Симура. — Сам вроде бы утешает, мол, не спешите, ребятки, тише едешь — дальше будешь. А в голосе ехидство. Может, он на нас совсем руюй махнул, как ты думаешь?
— Все будет хорошо, — медленно произнес Морита. — меня все время повышают. Еще две ступени — и я раскрою тайну, получу доступ к готовым изделиям. Недавно я обнаружил в глубине корпуса склад готовых изделий..
Вскоре Мориту перевели на новую работу — передвигать какие-то рычажки, потом дали более сложное задание. Симура чувствовал, что силы Мориты на исходе. Он совсем перестал выходить на связь, а когда шеф вызывал его, подолгу ие отвечал. Очевидно, работа была изматывающей. Конвейер, пульт управления сложными приборами — это и в обычных условиях отнимает много сил. А тут еще сказались полная изоляция, оторванность от внешнего мира. Из пятерых рабочих, принятых вместе с Моритой, трое уже выбыли. Люди не выдержали нервного перенапряжения. Морита, очевидно, тоже был на грани неврастении. Симура очень беспокоился, но ничем не мог ему помочь.
Прошло еще десять дней. Десять дней гробового молчания. Начальник секретариата не снимал наушников даже спал в них. И вот наконец он услышал напряженный, взволнованный голос Мориты:
— Завтра… Завтра я получаю повышение. Буду начальником отдела…
— Начальником отдела? — Симура отер со лба пот. Кажется, решающий миг наступил.
— Да… Тут они устроили хорошенький цирк. Сам понимаешь, ребята совсем выдохлись… Начальство решило дать нам выходной и устроить вечеринку. И лозунг придумали «Каждый делает, что хочет». Бригадир выступил вперед и сказал, что он понимает наше состояние и нашу справедливую злость на него. Так вот, сегодня, мол, вы можете сорвать вашу злость — подходите ко мне и бейте… Я не стал его бить, рука не поднялась. Он ведь тоже человек и устал не меньше нас. А другие били. Здорово ему досталось… Оказалось, это — ловушка. Всех ребят куда-то убрали. Остался один я. Меня сделали наначальником отдела…
— Теперь ты увидишь новое изделие?
— Возможно… Кабинет начальника отдела рядом со складом… — голос звучал глухо и постепенно замирал. Казалось, Морита еле дышит. — Завтра… в обеденный перерыв…
Нa следующий день Симура не находил себе места. Его лихорадило. Он то и дело поглядывал на часы. В наушниках слышался треск, какие-то посторонние сигналы Наконец задребезжал звонок, возвестивший обеденный перерыв. Морита молчал. Начальник секретариата не выдержал напряжения и заорал:
— Морита, почему ты молчишь?!
— Это ты?.. Я тебя слушаю… — Морита еле ворочал языком. — Знаешь, на новой работе приходится очень трудно. Жутко устал…
— Где ты там? Беги на склад, взгляни на эти проклятые приборы! — Симура ерзал на стуле от нетерпения. — Морита, ты меня слышишь? Беги на склад, тебе говорят!
Кажется, Морита поднялся и пошел куда-то. В наушниках звучали его тяжелые шаги.
— Иди, иди, иди! На склад новых изделий! Иди, иди, Морита! — Симура, как заведенный, повторял одно и то же, словно гипнотизер, пытавшийся внушить свою мысль подчиненному.
— Я… у склада… — голос Мориты звучал совсем глухо. — Дверь не заперта… — По-видимому, он крепко сжал зубы. — Не заперта…
— Так открой ее поскорей! — Симура проглотил слюну и вытер о брюки вспотевшие ладони. — Загляни внутрь!
— Нет… не могу… — в голосе Мориты послышались рыдания. — Не могу… не смею… Ведь я… я… служащий компании «Сэкай»…
— Болван! Безмозглый идиот! И в такой момент я еще должен прочищать тебе мозги! — начальник секретарната орал так, что у него самого звенело в ушах. — Ты что — рехнулся? Ну, Морита, миленький, соберись с силами, вспомни, кто ты! Ты агент промышленного шпионажа, заключивший контракт с фирмой «Интернациональ»! Ну, понял? Так открой же поскорей дверь!
Прошло около двух минут. Потом донесся скрип открываемой двери. Послышалось свистящее дыхание Мориты.
— Ну, что там? Понял, что за изделие? — начальник секретариата весь обратился в слух.
— Понял! — наконец ответил Морита. Ни расстояние ни помехи не могли заглушить страшного удивления, звучавшего в его голосе. — Да, теперь я понял, что за изделие они производили в седьмом корпусе…
Внезапно заверещал звонок. Перерыв кончился. Морита замолчал. Скрипнула закрываемая дверь. Затопали шаги.
— Морита! Морита! Неужели ты ушел?! — орал Симура, выходя из себя. — Куда ты делся? Где ты? В своем кабинете? Иднот несчастный, ты же ничего не объяснил… Морита, ответь, я тебе приказываю!
Морита не откликался. Связь прервалась.
— Уважаемая публика! Покорнейше просим извинить нас за столь долгое ожидание! — разнеслось по залу. Голос молодой дикторши был очень музыкален. — Начинаем демонстрацию нашей новинки — нового изделия компании электроприборов «Сэкай»…
Грянули фанфары. Президент компании «Сэкай» поднялся на трибуну. Его глаза светились торжеством, вся его фигура являла собой величие и триумф победителя.
По залy роскошного отеля волной пронесся шепот, раздались аплодисменты, сначала слабые, потом дружные и наконец, подобно грому, заглушившие все остальные звуки. Среди присутствующих находился и президент компании «Интернациональ». За его спиной маячила бледный, сломленный горем, раздавленный начальник секретариата. Президент «Сэкай» дернул шнур, и занавеска, закрывавшая ряд ящиков одинакового размера, поползла в сторону. Публика замерла.
— Господа? — прозвучал глубокий голос дикторши. — Познакомьтесь с новой моделью нашей фирмы. Перед вами — «Гомо-роботы», серия ГР-1. После многолетних экспериментов в результате упорного труда компания «Сэкай» освоила совершенно новую методику и технологию производства и создала эти великолепные человеко-машины. Их можно использовать в любой области труда. Гомо-роботы работают с четкостью и добросовестностью машины и с настоящей человеческой фантазией. Расходы на поддержание их энергии составляют одну треть расходов, необходимых для функционирования уже известных вам «Роботов для конторского труда»… Прошу также обратить внимание на приятную внешность этих ребят…
В открытых ящиках сидели молодые люди, аккуратно и даже франтовато одетые, с красивыми, но абсолютно ничего не выражающими лицами. На их груди красовалась торговая марка фирмы «Сэкай». Прозвучал зуммер. Молодые люди распрямились, выскочили из ящиков и бросились к пишущим машинкам и электронно-вычислительным аппаратам. Застучали клавиши. Гомо-роботы работали с молниеносной быстротой. Зал потонул в буре аплодисментов.