– Бухучёт-то как?- удивился Панфилов.- Солдатам?

– Зима длинная, ночи тоже. У нас жена одного офицера кандидат наук экономических, выпускница Московского финансового института. Год приложения силам своим найти не могла, вот я ей и предложил и сам первым за парту сел. Мы даже диплом выдаём. Сергей,- крикнул Пешков солдату, тот крутил что-то в танкетке.- Ты экономический ликбез прослушал?

– Так точно, товарищ генерал-майор, с отличием,- отозвался солдат, не вылезая из вездехода.- Диплом получил ещё весной.

– Во!- Пешков ткнул пальцем в небо.- А на дембель уйдёшь, что будешь делать?

– Если в колхозе землю дадут, как мне братуха писал, что мол обещали, то в фермеры подамся. Кормить ведь кому-то надо. А не дадут земли, бригаду арендную организую, вы же знаете, нас трое тут из одного села. Не пропадём. Вообще-то должны дать, я думаю, ведь у нас в колхозе работать уже почти некому, все в город убежали, а земель столько, что не обработать. Мужик сейчас в селе на вес золота.

– А в город не хочется?- спросил Панфилов.

– Надо было бы конечно, ведь там все учебные заведения,- водитель вылез наружу.-Даже на тракториста выучиться – и то надо в город тащиться, я из такой глухомани, что добраться нормально – и то проблема,- он подошёл ближе.- Нам повезло порядком, что мы тут служим. Всё, что мне надо было бы в городе получить, я здесь приобрёл за два года. Мне теперь в городе делать нечего. Ума-разума тут набрался.

– Что же ты тут постиг? Перечисли,- попросил Сашка, знавший, что на базе Пешкова многому можно обучиться, было бы желание и, что многое дадено было кланом по части литературы технической и прочей.

– Теле-радио дело, сварочные работы, токарный станок, ремонтные работы по технике гусеничной и автомобилю, право работы по электрочасти с напряжением до тысячи вольт, в селе мне больше и не надо, бухгалтерский учёт,- перечислил солдат.

– Компьютер,- подсказал Пешков.

– Так точно, товарищ генерал-майор. Его тоже освоил на всякий случай, только в деревеньке нашей, боюсь, не скоро будет такая техника. Да, ещё лекции прослушал по: математике, химии, физике. Строительное дело ещё, чуть не забыл. Его особенно тщательно осваивал. Мне свой дом ставить надо обязательно, как без дома? Проект себе тут составил, с чертежами, с описанием, всё подсчитано со всех сторон,- солдат замолчал.

– Хороший набор,- произнёс Панфилов.

– Не всё перечисляет, про язык умолчал,- Пешков погрозил ему пальцем, солдат наклонил голову в ответ, как бы винясь.

– Так точно. Умолчал. Школу-десятилетку в соседней с нами деревне заканчивал, а преподавателя по языкам у нас не было. И не к чему они мне, собственно. Здесь преподавать стали – я пошёл раз, второй, третий и втянулся. Преподавательница уж больно хорошая, ей вот спасибо. Английский выучил. Могу без словаря обойтись, читая газету.

– Ещё спорт,- напомнил Пешков.

– Так точно. Разрешите идти?

– Разрешаю.

– Качаются, что ли?- спросил Потапов.

– Нет. Мы проводим чемпионат базы по двадцати видам спорта один раз в полгода по игровым видам: мини-футбол, волейбол, баскетбол; и раз в квартал – по индивидуальным. Сергей по гирям был чемпионом,- Пешков усмехнулся.- Главный конкурент уволился весной. Проводим соревнования на равных для всех: солдат, сержантов, прапорщиков, офицеров. Сам участвую, правда по настольному теннису. Хотел тир сделать, но где патронов набрать столько, если в год на солдата положено шесть штук всего. Нет, тир есть, только оружие пневматическое. Станок свой имеем для изготовления пульки.

– Так вон у лесных патронов попросил бы, у них не переводится,- посоветовал Панфилов.

– Я с ними могу о многом договориться, но по оружию и боеприпасам нет, это – статья. Мне Проня предлагал миллиард штук от ППШ, даром, отказался я, однако. Хоть чуть было не согласился,- сказал Пешков.- Давненько, правда, было это.

– Александр, а у вас откуда?- спросил Потапов.

За Сашку ответил Жух:

– От Пунических войн осталось. Шучу. Склады с боеприпасами по всему Дальнему востоку. После окончания второй мировой войны, сюда на японскую перекинули столько всего, а она быстро сдалась, и уложили на базы долговременного хранения. События 1968 года высветили неправильность ранее принятой системы обороны и слабые стороны в вооружении. Чтобы не возить на переплавку, старые склады пускали в небо, о чём мы знали заранее и подхарчились. Сань, ты вроде тоже таскал?- обратился Жух к Сашке.

– Бомбил,- ответил Сашка со вздохом.- Много всего натаскали. Оружия, боеприпасов. Сколько я не знаю даже. Одно точно ведаю: на случай войны можно пару армий вооружить – так от границы до наших мест набито. Я два года таскал, как ишак.

– Тогда, Владимирович, вы зря отказались. То, что вам предлагали, давно списано с баланса,- Панфилов знал о таких складах, размещённых в прорытых в сопках тоннелях, где при ликвидации подрывали центральные галереи, а оставшиеся в неприкосновенности боеприпасы, минировали.- А вы до подрыва брали или после?

– После,- ответил Сашка, хоть сам лично на складах не был, но знал, как делалось.- Там подрывали центральный ход и боковые. Взрывом патронов не уничтожить, там объёмы были огромные. Армия переходила на новые образцы стрелкового оружия, старое в переработку власти пускать не удосужились.

– Продавали?- спросил Панфилов.

– В Азию, но малыми партиями. ППШ брали охотно. Ими до сих пор пользуются в зоне "золотого треугольника". Винтовки хорошо шли в горных районах автономного тибетского Китая, Афганистане, Пакистане, Индии. Пистолеты кругом в ходу во все времена. В Советском Союзе не реализовали совсем,- сказал Сашка.- Из взятого оружия продали процентов тридцать. Боеприпасы до сего дня толкают. Качество патронов, несмотря на давность изготовления, очень высокое и надёжное. Умели делать в тылу во время войны.

– То-то, я думаю, в Афганистане много было в племенах ППШ и трёхлинеек, когда мы туда сунулись,- произнёс Панфилов, что было правдой.

– Это не с наших складов,- стал пояснять Сашка.- Это Иосиф Виссарионович им презентовал сразу после войны. Мы им ППШ не продавали, а вот маузеры там, большей частью, наши. Маузер в горах уважали и уважают за надёжность и удобность.

– И этого было вдосталь,- подтвердил Панфилов.- Давай, Владимирович, ещё по сто грамм,- обратился он к Пешкову.- Где наша не пропадала. Вертолёт в какое время будет?

– В 17.00. Ещё успеете на базе отоспаться,- Пешков налил Панфилову, себе и Сашке. Остальные воздержались.

– Тогда поехали,- Панфилов выпил.- Морозом ночью весь вчерашний хмель выгнало.

– Минус восемь было,- закусывая, сказал Пешков.- Мы метео данные собираем. Мой синоптик прогнозирует до минус пятнадцати.

– Это волна,- объяснил Сашка.- Полоса прошла, тянулась часов пять, сейчас теплеет. Неделю ночью будет не больше минус четырёх, а потом зима.

– Что ж, к зиме мы готовы,- промолвил Пешков, он раскраснелся от выпитого.- Готовы во все оружия. Лосятину мне оставили?

– Почти целая туша,- стал торговаться Жух.- Ещё зайчатины сто кило. На что меняем?

– Мешок муки и полмешка риса,- определил Пешков.

– Устроит,- согласился Жух.- Где забрать?

– Как обычно, на реке.

– Десятого октября можно?

– Хорошо. Забирать, кто будет?

– Я сам приеду.

– Сговорено.

– По рукам. Зайчатины ещё подкинуть или не надо?

– Кило двести возьму. На что?

– Чай, сахар.

– Согласен. Шкурки отдашь?

– На двадцать квадратов брезента.

– Тонкого?

– Нет, грубый нужен.

– Дам,- кивнул Пешков.

– Брезент-то вам зачем?- спросил Панфилов.

Ответил Сашка.

– Зимой рыбу из ям берут. Дерюжный мешок лопается, примерзая ко льду, а из грубого брезента нормально держит. В нём делают дырки внизу, чтобы вода стекала и бросают в него рыбу до того, пока замёрзнет и оставляют на льду. Входит больше, и потом ломиком поддевают спокойно, не боясь, что лопнет.

– Вон оно как. Много зимой рыбы?- Панфилов слышал об этом краем уха.