– Верно излагаете, складно, но всё равно не по себе. Вроде у тебя кусок отнимают,- сознался Гунько.

– Это от присутствия в вас старого революционного лозунга: "Отбирай награбленное". Ну, отобрали ценности и что? Где они? А они у Хаммеров оказались, в коллекциях многочисленных хитрых бестий, что палец о палец в жизни не ударили, а нажили капитал от обмана. Вы что, считаете, пусть лучше у нерусских буржуев ценности наши лежат в копилках? Я за то, что они должны быть у русских буржуев: Третьяковых, Морозовых, Трешниковых. Мне свои родней и надёжней, чем заокеанские жиды. Говоря жиды, народ еврейский обидеть не хотел,- поправился Сашка.- А то ещё сочтёте меня антисемитом. Под словом жид подразумеваю хитро сделанных или хитро выеб…, как говорят в народе. Желание не давать, не пущать – это плохо. Для примера: в США и Канаде иди оформляй патент и копайся хоть до второго пришествия, правда, на тех землях, что в государственном ведении, а не частном, но и с частником можешь договориться. Тебя только шериф приедет проверит, чтобы ты соблюдал в месте добычи чистоту и не применял в промывке ртуть.

– Так там сдавать обязан,- сказал Гунько.

– Так и он готов сдавать. Но где? Кому?- Сашка посмотрел на пришедшего мужика и увидев, что тот поел, стал с ним говорить.

Панфилов подтолкнул Левко – тот задремал от усталости – и попросил переводить. Левко послушал и махнул рукой – ерунда, мол. Переводом занялся Максим.

Сашка:- В Германии где учился?

Китаец:- В Мюнхене. Не только учился, ещё работал три года на заводе сталелитейном по изготовлению небольших партий прокатных профилей.

Сашка:- А язык?

Китаец:- Мне семнадцать было, когда я из Китая сбежал. Мы плохо жили, голодно. Отец больной был, сказал нам: "Как умру – бегите". Вот мы и ушли. Скитались по миру долго, осели во Франции. Мне в Мюнхен удалось попасть и устроиться на работу, не получи я её – выдворили бы. Тяжело было, но привык. Треть заработка платил учителю, треть – семье, треть – на книги. Ел в ресторанчике одном, где за харчи ночным уборщиком подрабатывал, там же и ночевал, хозяин хороший – разрешал. Вот так год прожил. Сдал экзамен по языку,- китаец перешёл на немецкий, и Максим продолжал перевод, как ни в чём ни бывало. Сашка продолжал задавать вопросы на китайском.- Получил оценку "отлично". В том же году сдал экзамены в школе. Тоже "отлично". Выдали свидетельство, диплом. Мой начальник на заводе даже обнял меня крепко. Стали мне платить в три раза больше. Я комнатку снял маленькую. При заводе поступил на курсы по мастерским делам, сдал тоже на "отлично". Мне инженер из научного отдела посоветовал идти в колледж. Но надо рекомендацию, так как я не гражданин, для поступления, а её могут выдать только после трёх лет работы, я же только два проработал,- он смолк.

Сашка:- Так дали?

Китаец:- Рекомендацию – нет, закон не велит. Директор завода письмо дал к руководству колледжа с просьбой разрешить мне посещать учебные занятия.

Сашка:- Поступил?

Китаец:- Приняли. Я за годы работы кое-что скопил, так что учился на очном, за успехи даже стипендию платили по общественной линии. Диплом с отличием.

Сашка:- На завод почему не вернулся?

Китаец:- Специфика другая,- он стукнул по голове кулаком.- Я геологию люблю, а на заводе металлургическом она не нужна.

Сашка:- Геологом в Германии не устроиться, так?

Китаец:- Никакой возможности.

Сашка:- Поехал во Францию?

Китаец:- Да, но не к брату, стыдно было. В концерн, который тоннель под Ла-Маншем проектировал. Долго выпытывали, но в конце концов приняли на работу.

Сашка:- Кроме немецкого ещё какими владеешь?

Китаец:- Испанский, английский.

Сашка:- А французский?

Китаец:- Говорю немного и понимаю, но ни читать, ни писать не могу.

Сашка:- С тоннеля почему ушёл?

Китаец:- Уволили. На моей смене одного рабочего задавило насмерть и другой сильно пострадал. Мне и выдали выходное пособие с последующим увольнением. Кому же как не мне, китайцу беглому без гражданства и с немецким образованием. Два года успел проработать. Жаль, интересная была работа, живая.

Сашка:- Обиделся, деньги были, решил в Сорбонну идти, чтобы потом никто не тыкал?

Китаец:- Да, да. Поступил, год проучился, теперь прервал. Деньги кончились, работу найти не смог. У брата в ресторанчике официантом работал.

Сашка:- Большое дело у брата?

Китаец:- Дюжина столиков. Летом – ещё шесть.

Сашка:- Брат тебе дал бумаги?

Китаец:- Нет. Там ведь написано. Дед передал мне. Брату сумма досталась, которая дедом скоплена была, на неё и купил ресторанчик, а мне карта.

Сашка:- Значит, тебе двадцать девять?

Китаец:- Да, столько мне лет.

Сашка:- Ещё где два года был?

Китаец:- Один год в метрике добавил, а то на завод не брали.

Сашка:- Ещё год тогда?

Китаец:- В армии США служил по контракту.

Сашка:- Деньги копил?

Китаец:- Не только деньги. Я в Анкорридже служил, на военно-воздушной базе. Информацию там взял, карты, обмундирование. И, главное, к холоду привыкал.

Сашка:- Оружие у тебя есть?

Китаец:- Только нож. Ваш проверил.

– Максим,- Сашка зевнул.- Определи его спать, утром составь с ним договор и контракт.

– Сделаем. До его заявки топать и топать, зима на носу, может, его передать на время, до весны, в найм, если захочет?

– Вот ты с ним и потолкуй. Деньги у него есть?- Сашка стал укладываться.

Максим переговорил с китайцем и ответил Сашке:

– Тысяча триста долларов.

– На такие деньги он зимой не поднимет. От голода сдохнет. Пай ему предложи, что я тебя учу, сам решай,- Сашка лёг.

Все давно, пока Сашка разговаривал с китайцем, расположились ко сну. Немного повозившись, Максим и китаец тоже улеглись.

Глава 7

Ничего так не укрепляет организм, как сон на свежем воздухе. При условии, конечно, что у тебя нет хронических заболеваний и ты обладаешь умением это делать, ибо шутки со своим собственным здоровьем в таких случаях неуместны. Особенно на Севере и особенно в сентябре, самом паскудном из всех месяцев года, когда зима готовится вступить в свои права. Пока лишь ночью, но и этого достаточно для неженок и слюнтяев, избалованных благоустроенными квартирами с центральным отоплением, чтобы получить двухстороннее воспаление лёгких или простудить поясницу. Время от времени надо подбрасывать хворост в костёр и спать в полглаза, держа нос по ветру, который в эту пору года имеет желание менять направление несколько раз за ночь, что, в свою очередь, грозит ожогом. Кто не прошёл такой школы, рискует встать утром с распухшими от дыма глазами, с чугунной головой и, в лучшем случае, с насморком. Жух, как хороший хозяин, проинструктировал всех перед ночёвкой, объяснив, что можно и что нельзя, как класть дрова, если есть желание это сделать, как лежать. Проделывал он это с особой тщательностью, так, как поручил ему Сашка. Ночь прошла без происшествий и приключений. Все держались стойко. Проснулись одновременно, но поднимались неохотно. Вылезать из тёплого спальника на утренний морозец – не очень приятная вещь. Максим, поднявшийся первым, бесцеремонно всех толкал, не смотря на ранги.

– Александр,- обратился к Сашке Гунько, встав рядом с ним у воды, чтобы умыться.- У вас нет подозрений на этого китайца?

– У меня нет, но если вы сомневаетесь, то говорите.

– Он запросто может быть агентом любой из спецслужб.

– Факты, Юрий Ефимович, где факты?

– А экипировка?

– Что экипировка?- переспросил Сашка.

– Армейская.

– Конечно, он ведь служил на авиабазе на Аляске, вот и прихватил. На его форме есть знаки принадлежности имущества северному авиационному крылу стратегической воздушной армии США. И потом, кто станет снаряжать агента имуществом? Побойтесь Бога, Юрий Ефимович!

– Там хитрые бестии сидят, всё могут.