Павел Шехтман
Пламя давних пожаров
Однажды утром на стенах бакинских улиц появилось горячее воззвание:
«Вековое мирное сожительство ваше отравлено! Вы, веками дружно жившие вместе, набросились ныне друг на друга: опомнитесь, что делаете вы? Куда идете? Вы забыли веления Евангелия и Корана, вы потеряли совесть!.. Долго ли еще будете вы проливать невинную кровь?… Еще раз взываем к вам, опомнитесь. Искупите совершенные вами ужасы, протяните друг другу братские руки и искренно, от чистого сердца забудьте случившееся… Искренно простите друг другу и помните, что прощение есть признак величия души. Победите друг друга любовью и прощением, а не оружием и огнем!»
Прохожие читали и шли дальше. Обгоревшие окна армянских квартир напоминали об ужасах погрома. Они тоже агитировали — и куда красноречивее.
По вечерам жизнь в городе замирала — военное положение. Лишь ходили патрули и изредка раздавались выстрелы.
Газеты были полны известий о войне в Карабахе.
Шло лето 1905 года.
ПРИЧИНЫ
Азербайджанцы (тогда их называли кавказскими татарами; сами же себя они именовали просто: мусульмане) в Российской империи жили с армянами внешне мирно и дружно. Но под этой внешностью таилась застарелая вражда и вековые предрассудки.
Различным было все: религия, культура, история, национальный менталитет, политическое положение. Татары были народом полукочевым и патриархальным, армяне — народом торгово-промышленным. Со времени тюркского завоевания Армении (XI век) татары были народом господствующим. Господствующее положение они сохранили, в сущности, и при русской власти, всегда ориентировавшейся на поддержку существующих социальных отношений. Так, земля принадлежала главным образом татарским помещикам — агаларам; в местной администрации, особенно в полиции, служили в основном татарские беки и т. д.
Знания, наука не ценились у татар. «У ханов и беев считалось постыдным читать и писать — это было уделом бедняков», - свидетельствует немецкий исследователь (Гакстгаузен, «Закавказский край». СП6, 1857, ч.1, стр.185). О массе кочевников говорить не приходится. Какой контраст с армянами, важнейшими национальными чертами которых энциклопедия Брокгауза и Ефрона называет «способность к изучению языков, трудолюбие, спекулятивный дух и любовь к учению»[2] (СПб., 1902, т. 34, стр. 228).
Долгие века подневольного положения, когда армянам запрещалось даже носить оружие, казалось, выветрили у них воинственный дух и сделали предметом насмешек татар. Армяне отыгрывались за свое неравноправное положение в иной сфере — торговой, а затем и промышленной. Но это лишь рождало против них чувства, обычные в отношении торгово-промышленных меньшинств — зависть, страх и ненависть. Страх не просто перед сильными и удачливыми конкурентами,[3] а перед людьми, которые лучше тебя знают свою выгоду и поэтому, как казалось, имеют полную возможность наживаться за твой счет; страх перед людьми, которые лучше тебя умеют добиваться успеха — конечно же, за счет «тебя» и «твоих»!
Все это порождало реальное и острое ощущение эксплуатации армянами («армяне все забрали в свои руки!», «армяне нас обирают!», «армяне никому ходу не дают»), которое невозможно было развеять никакими ссылками на то, что армянских крестьян эксплуатируют татарские агалары, что у татарских хозяев рабочим живется ничуть не лучше, чем у армянских, и т. д.
Эти чувства особенно обострились на рубеже веков, когда была проведена Закавказская железная дорога. Баку превратился в крупный торговый и промышленный центр, и рыночные, товарно-денежные отношения властно и разрушительно вторглись в патриархальный мир Кавказа. Этот момент был звездным часом армянской буржуазии. А татарские крестьяне и кочевники, разоряясь и страдая в мире новых, непривычных отношений, глядели на преуспеяние армян и отчетливо уясняли, кто является причиной их несчастий.
«Сто лет назад дышать едва лишь смели перед нами, а теперь… О, праведный Аллах! Ходят бодро, гордо и как обогнали нас!» — так передает русский наблюдатель чувства, которые обуревали татар. Он же приводит высказывание, слышанное им задолго до резни: «Ха! Если бы только русские да отвернулись, сделали вид, что ничего не видят! Мы показали бы этим проклятым армянам!»
Арменофобию поддерживали и агенты турецкого правительства, активно действовавшие в Закавказье под видом дервишей. Они говорили, что армяне — враги ислама и султана, что они хотят истребить правоверных и что их следует поэтому уничтожить. Эти рассуждения падали на благодатную почву. «В конце девяностых годов в Елисаветполе был обнаружен мусульманский заговор и найдены панисламистские прокламации Абдул-Гамида» (А.В.Амфитеатров. «Армянский вопрос». СПб., 1906, стр 53. В дальнейшем — Амфитеатров). Тогда же известный бакинский миллионер Тагиев говорил, что мусульмане Закавказья «свои надежды на будущее связали с Турцией и престолом султана», и от имени бакинских мусульман выговаривал армянам за их антигосударственную деятельность в Турции (См.: Э.Оганесян, «Век борьбы», Москва-Мюнхен, 1991, т. 1, стр. 148).[4]
Эти настроения неожиданно пересеклись с официальной российской политикой. С восшествием на престол Александра III (1881) началась политика великорусского шовинизма и усиленной русификации окраин. На Кавказе она натолкнулась прежде всего на армян как на нацию, наиболее сильную экономически и развитую политически.
«Малейшие столкновения законнейших инородческих прав с новым государственным курсом понимались, как явления крамольные, — писал по этому поводу известный литератор А. В. Амфитеатров. — И — так как с исконными армянскими правами новый курс столкнулся очень скоро и резко, то армяне стяжали в Петербурге славу народа крамольного и бунтовского по преимуществу»
Другой известный публицист, Влас Дорошевич, так иллюстрирует это замечание:
«Всякий армянин на Кавказе считается революционером уже потому, что он армянин.
— Послушайте, да ведь это самый тихий и мирный…
— Армянин! Что вы мне будете рассказывать!
Соответственно этому к ним и относятся»
Особенно пугала российских администраторов идея автономии Турецкой Армении: они видели, какой соблазн проистекает отсюда для Армении Русской. Недаром Армению называли Польшей в Азии!
Для объяснения отказа России присоединиться к другим державам с требованием автономии для Западной Армении князь Лобанов-Ростовский[5] говорил:
«Я не хочу, чтобы Турецкая Армения сделалась второй Болгарией и русские армяне воспользовались против нас учреждениями, которые создаст армянская автономия под турецким протекторатом».
«Старания русского дипломатического корпуса оградить проектированную русификацию Кавказа от фантастического призрака Великой Армении „до Ростова-на-Дону“, как пустил тогда в ход легенду усердствующий корреспондент „Нового времени“, резко изменили правительственную политику России на Ближнем Востоке и заставили ее отказаться от своего векового амплуа защитницы христиан, живущих под мусульманским игом. Мы ошибочно пожертвовали султану судьбами азиатской Армении, рассчитывая обеспечить ее рабским бессилием мир в собственном нашем Закавказье».
1
Документы приводятся с сохранением пунктуации и особенностей орфографии
2
Спекуляция — денежное, торговое предприятие, оборот по расчету, оборот извыгоды, для барышей. Спекулировать — считать на что, рассчитывать, идти на предприятие либо делать оборот для наживы. («Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля», СПб — Москва, 1882, т.4, стр.289)
3
«Армяне культурны, образованны, сильны инициативой, а татары невежественны, косны и неподвижны, в потому-де армяне нас, татар, забивают в жизненной борьбе», - жаловались богатые татары бакинскому городскому голове А.И.Новикову, по свидетельству последнего. (Газета «Сын отечества», Санкт-Петербург. 30.8.1908. В дальнейшем — «С.О.»
4
О роли татарских богачей современник говорит так: «Придавленная вековыми предрассудками, невежественная, неразвитая, она (татарская масса) представляет жалкую игрушку в руках своих богачей, а этим последним не выгодны просвещение, прогресс, улучшение быта и правопорядка… Теперь они управляют массой. Тогда масса будет управлять ими. Попытки мусульманской учащейся молодежи создать примиряющий modus vivendi (здесь: образ сосуществования. — П.Ш.) сталкиваются с холодной, рассчитанной жестокостью крезов и их прихлебателей, проповедующих в газете „Гзят“ полное отделение закавказских мусульман от остальных народностей» (газета «Тифлисский листок», 24.9.1905. В дальнейшем — «Т.Л.»).
5
Князь А.Б.Лобанов-Ростовский (1824–1896) был канцлером (министром иностранных дел) в 1895–1896.