– Долгая дорога – хорошо!- сам себе вслух сказал Вильям.- Но вот комары и мошка – плохо. Надо постоянно махать веткой.

– Так дай им спокойно попить своей голубой крови,- подначил его Сашка под улыбки молодых ребят.

– Лучше ответь, почему они тебя не кусают? Я вижу, что парням не сладко приходится. Их грызут как и меня, а тебя вроде нет,- Вильям отгонял нечисть березовой веточкой.

– Дело выбора,- стал разворачивать концепцию Сашка, изобразив при этом профессорскую физиономию.- От непонимания всё происходит. Вот ты за кого их считаешь?

– За гнусные твари,- с отвращением сказал Вильям.

– За то они тебя и жрут, бросаясь на твою плоть, как камикадзе. А я их люблю, уважаю. Отношусь к ним как к равным и очень умным существам, за это они меня облетают стороной. Да, они не имеют, как мы, возможности созидать, но это не означает, что они неразумные. К слову. Умный ведь с умным всегда может договориться,- за этими словами Сашки последовал дружный хохот трёх глоток.

– Фокусник ты!- поняв, что Сашка шутит, сказал Вильям.- Я у тебя серьёзно спрашиваю, а ты?!!

– А как тебе серьёзно ответить?!- Сашка развёл руки в стороны.- Учёные считают, что у них нет мозгов. Но вот интересная штуковина. Их на земном шарике 50 тысяч видов. Они служат пищей большинству живых организмов на планете. За это я их и уважаю. Их присутствие несёт не только зло, вирусы всякие там переносят и распространяют болезни, жить мешают, кусаясь, но без них человек не стал бы разумным, а может вообще не появился бы на свет. Ну, как же их не уважать!!? Ко всему у них очень короткая по нашим мерка жизнь.

– Ты неисправим!- Вильям покачал головой.- Тогда скажи. Я сильно теперь в обузу?

– Разве может быть обузой друг?!

– Я не в том смысле. Насколько со мной медленнее?

– Пусть тебя это не беспокоит.

– А всё ж?!- не отставал Вильям.

– Если честно, то втрое. Только тут чисто из пункта в пункт летом не ходят. Оно коротенькое, а многое надо успеть увидеть. Мы же от земли кормимся. Летом надо россыпь найти, зимой золотоносные пески выбрать. Снег сыпанёт – чёрта лысого сыщешь, а зима девять месяцев. Две трети года. И мы теперь идём обходом. По этому маршруту я не ходил. Нет, зимой я тут бывал, но быстро. Ездил снегоходом. Может, тут кто-то уже и рыскал, но один глаз хорошо, а много лучше. Надёжнее.

– Я понял,- кивнул Вильям, улыбаясь.- Глупый я, сразу догадываться не могу, что к чему,- его ответ вызвал у ребят смех.

– Так чем тебе долгая дорога хороша?- спросил Сашка.

– Не смогу.

– Не стесняйся. Тут все свои,- напирал Сашка.

– Сам ещё не раскусил. Надо переварить,- и Вильям покрутил вокруг себя рукой.

– Ну-ну! Гляди, умом не тронься. У вас в роду эти, психи, не водились часом? Прадедушка чудаковатым не слыл?- улыбка у Сашки была до ушей.

– Сказал бы я тебе!- воскликнул Вильям, но вдруг стал смеяться и молвил:- За своего не поручусь, всей генеалогии не знаю, но у тебя в роду есть чистый психопат. В четырнадцатом веке. Весь Лондон звал его Великим Королём Джоном. Как я тебя?!- он хлопнул в ладоши, предвкушая пикировку. Однако, Сашка на подвох не поддался.

– Точно. Был. Сказывают весёлый малый, хоть и чудак, да токмо мухи в жизни не обидел. Так и не он один. И до него встречались с приветом и после него. Есть где-то в генах пробой. Что греха таить, все мы сумасшедшие в какой-то степени. Вот ты лет через десять-двадцать издашь свои мемуары о поездке сюда и тоже попадешь в число блаженных. Освистают тебя добропорядочные британцы, осмеют,- в личный адрес Вильям ход не предполагал, да ещё с такой стороны.

– Я на тайность миссии сошлюсь,- ответил он, решив, что лучше в таком споре обороняться.

– Как же!- Сашка присвистнул. С реки взлетели два чирка и полетели низко над водой.- Ушлые репортеры раскопают, что ты сюда мотался из личного интереса. Выяснится, что ты примкнул к русской мафии. Посадят тебя, дружище. Придется тебе посылать посылки в тюрьму.

– У меня большие связи. До тюрьмы дело не дойдёт,- возразил Вильям.

– Мать королева уже не молода. Достойной замены ей нет. Чарльз на этот пост явно не тянет. Останется от вашего имперского консерватизма один профиль. Нравы падут, а угроза с Востока останется всегда. Тогда тебя и посадят,- расписал Сашка перспективу.

– В тюрьме не рай, но и там жить можно. За правду можно и пожизненно,- Вильям цокнул языком, а один из молодых ребят его подбодрил.

– Не бойтесь! Мы вас с кичи вытащим.

– Ловлю на слове,- подняв палец в небо, как бы призывая господа в свидетели, сказал Вильям.- Сидеть на старости лет не хочется. Да и точно, случись так, запишут в придурки.

– Так что тебе не даёт покоя?- не отставал Сашка.- Говори.

– В дороге думается хорошо. Я ещё не выяснил почему, но факт имеет место. Наверно от первозданной природы, что вокруг или ещё почему-то. Приходит спокойствие откуда-то изнутри. Дышится сладко,- не находя слов для ответа, закончил Вильям.

– Вона как!!- хохотнул Сашка.

– Вот снова ты смеешься!- разочарованно произнёс Вильям, заметив, что Сашка опять всё хочет перевести в шутку.

– То, что тут думается хорошо – известно давно,- Сашка был серьёзен.- Так происходит от Урала до Чукотки. В тайге мысль парит, перелетая с ветки на ветку. Все внутренние волны в человеке от тайги. Наши биоритмы совпадают с биоритмами леса полностью. Это не означает, что человек слез с деревьев, глупые теории оставим в стороне, потому, хотя бы, что слово слезть, довольно точно характеризует залезть. Раз слезли, значит, когда-то на них залезли. Человек умел лазить всегда, это факт неоспоримый. Он лазил по деревьям, скалам, пещерам. Мои выводы могут существенно расходится с данными антропологии. Например. Стопа древнего человека была копией руки. Если это кому-то говорит о том, что он в древности обитал на деревьях, это его право выбора. У гориллы тоже есть такая схожесть, и она лазает по деревьям, но предпочитает всё-таки землю. Наш предок выполз на сушу из воды. Деревья тоже не на пустом месте возникли. Тоже из воды. Мы топали рядом по нетореным путям и дорогам эволюции неразрывно. Лес – обитель и, если хотите, крестная мать человечества. Она кормила, спасала, укрывала неразумное чадо. Именно под кронами сосен мы стали превращаться из злого и кровожадного животного в умного и кровожадного сапиенс. Историю эту не воскресить. Почему? Потому что лес это влага. Исчезли, сгнили все ископаемые останки. Долг платежом красен, гласит мудрая пословица. Наши предки легли к подножиям сосен, своими телами удобрив почву в знак признательности за кров над головой и пищу. Украинские черноземы, не что иное, как прах и тех и других. Вечная им слава и благодарность. Вот откуда в тебе, Вильям, тяга к самопознанию. Лес раскрывает в человеке то, что скрывает город. Чтобы так произошло мало гулять в лесу несколько часов. Надо в нём пожить. И обязательно в диком. Человек хоть и стал разумен, в душе он такой же дикарь, каким был. Окультуренный лес не даёт такого эффекта пробуждения. В посаженном лесу нет души. Это антураж созданный руками человека. Всё искусственное не имеет души. Говорят, что весь окружающий нас звездный мир нечто вроде огромной души. Так, наверное, и есть. В созданном умом и руками человека, я лично, души не вижу, не чувствую. Иногда говорят, что в это вот строение вложена душа художника-архитектора. Желание выдают за действительность. Разве можно сравнивать парящего в небе орла с авиалайнером? В самолёт заложены жесткие математические параметры. Воздушное средство передвижения, не более, как ты не старайся вложить в него душу. Или башни мира. Они вызывают восхищение, эти творения рук человеческих, но мне больше по душе огромные в сто метров высотой сосны. Они для меня верх красоты и совершенства, мудрости природы, создавшей неповторимое чудо. Человек тоже ведь великое чудо природы, и хоть он кичится своим умением создавать, всё равно ему до природы далеко,- Сашка вздохнул, как бы подчёркивая свою разочарованность в человечестве.