– Лишить их горючего? – Гитлер вскинул брови и внимательно поглядел на адмирала, – это очень интересно.

– Дело в том, что вся южная группировка советских войск сейчас снабжается нефтепродуктами, поступающими с нефтеперерабатывающих предприятий расположенных за пределами досягаемости нашей стратегической авиации.

Проговорив эти слова, адмирал спиной почувствовал, как Геринг испепеляющим ненавидящим взглядом сверлит его Канариса спину, де "какая еще там наша стратегическая авиация? Всем давно известно, что Геринг всегда был противником строительства больших бомбардировщиков и напирал на необходимость расширения только парка полевой авиации"… Вот теперь и не на чем летать бомбить Баку и Свердловск!

Гитлер внимательно следил за передвижением указки послушной руке Канариса, чертившей узоры по стратегической карте русского юга.

– Большая группа хорошо подготовленных диверсантов может произвести минирование трубопроводов русских вот здесь и вот здесь…

Склонясь, Гитлер молча уставился в карту в том ее месте, куда указывал Канарис.

Все тоже сохраняли молчание. И Гальдер, и Кейтель, и даже впрямую заинтересованные Лист с Паулюсом, и те молчали.

Но главное, что было ценным для Канариса, молчал и Гиммлер. Все ждали реакции фюрера.

– Хорошо, – нарушил молчание Гитлер, – это может быть очень и очень хорошо!

Действуйте, Канарис.

Теперь уже поздно было кому-либо возражать.

Раньше надо было думать, господа! – со злорадством подумал Канарис, – дело сделано, получено одобрение.

– Группа, отобранная из лучших высокогорных егерей скрытно перейдет через перевалы и с двумя тоннами взрывчатки на плечах, совершенно незамеченной спустится в долину, где пройдя сюда и сюда, произведет минирование объектов.

– Да, да, Канарис, я хочу чтобы именно вы занялись этим теперь, – кивком Гитлер еще раз выразил свое одобрение адмиральской идеи, – генерал Лист должен оказать содействие в подготовке этой операции.

Лист вытянулся и коротко, одним кивком головы поклонился. …

– Ну что? Одна маленькая победа? – спросил шефа Гелен, когда после церемониального вегетарианского обеда они вышли в маленький внутренний дворик.

– Не торопитесь, Гелен, не торопитесь, – Канарис умерил пыл своего подчиненного, – теперь следует ждать ответного хода конкурентов.

– Люди в черном? – хмыкнул Гелен, имея ввиду черную форму офицеров 1V – го и V1 -го отделов РХСА…

– Именно, – кивнул Канарис, – и их контрудар может оказаться очень болезненным. …

Фюрер потрепал Блонди по загривку и лёгоньким шлепком отправил собаку побегать.

Нынче он был в хорошем настроении и много говорил о перспективах германского сельского хозяйства. Гитлер так увлекся этой идеей, построить громадную, невиданную доселе железную дорогу из Южной Швабии на Восток – к Воронежскому и Украинскому чернозему, что с утра после завтрака говорил только об этом. Он показывал Гиммлеру альбомы, подготовленные в министерстве Шпеера в которых на цветных иллюстрациях были изображены диковинной величины вагоны, способные перевозить до трехсот тонн чернозема в каждом.

– Глядите, Генрих, ширина колеи этой дороги будет вдвое больше обычной, три метра, – Гитлер тыкал пальцем в альбом и нетерпеливо перелистывал страницу за страницей, – я отдам приказ снять метровый слой чернозема в Воронежской и других губерниях юга России, потому что славяне элементарно недостойны этого дара природы. Мы будем вывозить этот природный дар в Германию, и наши крестьяне будут собирать на своей земле невиданные урожаи. А вот еще поглядите, Генрих!

Гитлер перевернул еще несколько страниц.

– Поглядите, наши инженеры из министерства транспорта разработают новые поезда, на которых можно будет не только вывозить в Германию украинский уголь и русский чернозем, но можно будет и комфортно путешествовать. Поглядите на эти двухэтажные пассажирские вагоны!

Гиммлер изобразил на лице вежливую заинтересованность и даже пару раз кивнул для приличия, хотя тема колоссальной железной дороги его мало интересовала.

Гиммлер приехал в Альпийскую ставку для того, чтобы предложить фюреру свой план организации диверсий на нефтеперерабатывающих заводах русских.

И начать Гиммлер решил издалека. Так, чтобы фюрер не заподозрил его в простом межведомственном интриганстве, в элементарной зависти к Канарису.

Гиммлер дождался, покуда фюрер наговорится о перспективах железнодорожного строительства и можно будет перевести разговор в иное русло.

Овчарка Блонди, вдоволь набегавшись по всем углам громадной террасы Альпийского дворца, снова подбежала к своему хозяину и дважды носом ткнулась ему в брюки, как бы приглашая пойти с нею погулять.

– Гюнше, заберите Блонди, пожалуйста, – крикнул Гитлер двухметровому эсэсовцу, молча наблюдавшему издали за прогулкой своего вождя.

Оскар Гюнше – блондин, красавец, штурмбанфюрер ваффен СС, был личным секретарем и телохранителем Адольфа Гитлера. Он был настолько красив, что с него можно было писать портреты идеального германца – хозяина и властелина Нового порядка, истинного немца Будущего Тысячелетнего Рейха.

Гюнше поймал Блонди за ошейник и увел собаку в неведомые собачьи кулуары.

– Мой фюрер, – начал Гиммлер, воспользовавшись наступившей паузой, – меня беспокоит состояние дел в ведомстве рейхсминистра авиации Геринга.

Гитлер стоял вполоборота к говорившему и казалось не очень его слушал. Фюрер глядел вдаль, в горы и взор его был как бы слегка затуманен.

– Наша авиация не может долететь до главных нефтяных месторождений русских в Баку и разбомбить их, как англичане это делают с нашими нефтеперегонными заводами в Плоэшти, и все это потому что рейхсминистр Геринг сделал ряд непростительных стратегических ошибок. Вместо погибшего в автокатастрофе национального героя Удета, он поставил на пост ответственного за поставки новой авиационной техники маршала авиации Мильха. А ведь Мильх – еврей! И не потому ли наши Люфтваффе так и не получили дальних четырехмоторных бомбардировщиков?

Потому что Мильх заказывает для Люфтваффе только легкие одномоторные и двухмоторные самолеты? У нас есть данные, мой фюрер, что еврей Мильх получает комиссионные от коцерна Мессершмитт – Бёльков-Бломм. Он заказывает нашим авиапромышленникам не те самолеты, которые нужны фронту, а те самолеты, которые Юнкерсу и Мессершмитту легче изготовить.

Гиммлер сделал паузу и продолжил говорить.

– В тоже время сам рейхсминистр Геринг окружил себя недопустимой роскошью. Этот его дворец Карингхалле, он стоит сорок миллионов рейхсмарок, на эти деньги можно было бы построить двести четырехмоторных бомбардировщиков дальнего действия и разбомбить Баку. И разбомбить Баку, чтобы отрезать силы русских под Сталинградом от горючего для их танков и самолетов.

Гиммлер внимательно следил за выражением лица фюрера.

Тот все стоял вполоборота и так же безучастно глядел в горные дали.

– О чем он думает? – спросил себя Гиммлер.

– Мы не занимаемся вульгарным критиканством, мой фюрер, – Гиммлер развил тему, – наше ведомство разработало свой альтернативный план, как ударить по русским нефтепроводам. Группа наших парашютистов из "пятьсот первого" парашютно-десантного батальона во главе со штурмбанфюрером Скорцени, готова вылететь на планёрах в район основной транспортировки русскими нефтепродуктов и произвести там мощные диверсии, которые надолго прервут снабжение русских войск бензином.

Фюрер наконец-таки повернул голову в сторону говорящего.

– Вы говорите, что Мильх еврей? – спросил Гитлер, и тут же сам ответил, – оставьте Герингу самому решать, кто в его ведомстве еврей, а кто не еврей. И вообще, Герман лучше нас с вами знает, как организовать авиацию. Мы с ним давно решили, что все что летает – принадлежит ему. Не забывайте, Генрих, не забывайте, что Герман не простой ветеран нашего движения, и в восемнадцатом году он получил свой Большой крест "pour le merite" за тридцать лично им сбитых англичан.