Другой врач говаривал:

— Раздели свои сутки на три части: время работы для других — посещение больных, время работы для себя — чтение медицинских книг, и время отдыха — для восстановления сил своего организма.

У другого лекаря был сын — тупица, которому совсем не давалось учение. И сказала жена этого лекаря своему супругу:

— Как же так? Почему это твой родной сын совсем не в отца и ничего не соображает?

Он ответил:

— Способности не наследуются; душа-то у него своя, а не моя.

К врачу, который имел обыкновение шутить, однажды обратился больной за советом относительно лекарства. И врач ему сказал:

— Возьми фиалковую мазь[43] величиной примерно с ком помета, налей туда воды, примерно столько, сколько вытекает крови при одной операции, и растирай этот состав, пока он не станет как масло, затем выпей.

Больной ему ответил:

— Я сделаю, как ты говоришь, только после того, как получу сто палочных ударов, добровольно же — ни в коем случае.

Другой лекарь говаривал:

— Умеренность — союзник природы и страж здоровья. Поэтому, когда вы пьете, когда вы едите, когда двигаетесь и даже когда любите — соблюдайте умеренность.

Другой врач говаривал:

— Люди, которые ни разу не болели, подвергаются особой опасности, если заболевают.

У одного врача спросили:

— Какова область применения врачебного искусства?

Он ответил:

— Сохранять здоровье теми средствами, которые этому способствуют, и удалять болезнь средствами, противоположными тем, которые ее вызвали.

Один лекарь говаривал:

— Во врачевании возможны три больших преступления: назначение лекарства, убивающего организм, назначение лекарства, вызывающего бесплодие, и назначение лекарства, влекущего за собой выкидыш.

Другой врач сказал:

— Природа — слуга души в формировании тела и в начертании схемы организма, в приготовлении пищи и в наделении ею человека, в удалении из организма всего бесполезного и лишнего, в переваривании пищи и в снабжении тех органов тела, которые нуждаются в этом.

Некто сказал врачу:

— А ведь бобы с кожурой тоже хорошо перевариваются.

— Только в желудках голодных людей, — ответил врач. — Да и в них без кожуры они перевариваются лучше.

Рассказывают, что если у греческих правителей заболевали врачи, они их лишали содержания.

Рассказывают, что арабские правители, желая испытать врачебное искусство лекарей, приказывали подать им продукты и снадобья, из которых те должны были составить пищу, укрепляющую здоровье воинов, лекарства для больных и препараты, вызывающие смертельные болезни врагов. И только если лекарь был в состоянии все это сделать, он получал должность при дворе.

К врачу-шутнику подошел человек и попросил средство против колик. Врач ему сказал:

— Попробуй пожевать колючки дикого боярышника.

Пациент вынул чернила и бумагу, чтобы записать рецепт. И он сказал врачу:

— Повтори, пожалуйста, свое назначение.

И ответил ему врач:

— Попробуй пожевать колючки дикого боярышника вместе с мерой ячменя.

И сказал этот человек:

— О ячмене ты раньше ничего не говорил.

Ответил ему врач:

— Потому что я не знал раньше, что ты осел.

Один комик сказал врачу-шутнику:

— Меня замучили колики, я чувствую их кончиками своих волос, и живот мой почернел.

Врач ему ответил:

— Побрей голову и бороду — и ты не будешь чувствовать колики кончиками своих волос. Что же касается твоего почерневшего живота, то я советую тебе покрасить его сурьмою. Тогда все будет в порядке.

Другой врач-шутник, проходя мимо бани, заметил голого человека, выбежавшего на улицу. И врач сказал ему:

— Почему ты голый выбежал на улицу? Вернись в помещение, дабы не простудиться.

И ответил ему этот человек:

— У меня украли одежду, и я вышел искать ее.

Сказал ему врач:

— Дай-ка я сделаю тебе кровопускание, тогда ты не будешь так сильно огорчаться.

У одного врача спросили:

— Какое время удобнее всего для еды?

Врач ответил:

— Тот, кто имеет ее, пусть ест, когда проголодается, тот же, кто не имеет, — когда раздобудет ее.[44]

Врач посетил глупого больного и спросил его:

— Как твое самочувствие? Чего бы ты хотел поесть?

Больной ответил:

— Сегодня я чувствую себя хорошо, и мне бы очень хотелось поесть немного снега.

Ответил ему врач:

— Снег — неподходящее для тебя блюдо, он вызывает кашель.

Больной возразил:

— А я выжму из него воду, а остатки выброшу, как выбрасывают кожуру от фруктов.

Один из врачей присутствовал на трапезе у софиста. Хозяин угостил его рыбой и молоком, но врач ел только одно из этих блюд. И спросил его софист:

— Почему ты не попробуешь второе блюдо? Оно очень вкусно.

Ответил ему врач:

— Я опасаюсь есть их вместе, боюсь испортить желудок.

Сказал ему софист:

— Совершенно ясно, что одно из следующих двух предположений должно быть истинным. Либо эти блюда в смеси антагонистичны друг другу, либо индифферентны. Если они антагонистичны, тогда одно из них должно быть пагубным для другого, но это исключается. Следовательно, они индифферентны. Спрашивается, почему в смеси они вредят друг другу, а порознь — не вредят? Значит, у тебя нет оснований утверждать, что ты испортишь желудок, кушая их вместе.

Этими рассуждениями софист заставил замолчать врача, не сумевшего ему возразить. Но суть этого спора заключается не в свойствах смеси, а в том, что сочетание молока и рыбы вредит желудку.

Врач спросил больного, страдавшего расстройством желудка, о причинах заболевания.

— Я ел горелый хлеб, — ответил больной.

Врач ему сказал:

— Советую тебе сурьмить веки, это улучшит твое зрение.

Больной ему возразил:

— Не по поводу глаз я к тебе обращаюсь, а по поводу живота.

Ответил ему врач:

— Я знаю, но даю тебе совет, относящийся к зрению, для того чтобы ты впредь отличал горелый хлеб от обычного и не ел его.