Наконец, греческая Небожительница Сотис, которую египтяне называли Сопдет, на минутку отвернулась от взятого под опеку маньяка. Кто знает, какие дела отвлекли Богиню звезды Сириус с коровьими рогами, покровительствующую мертвым? Для меня это так и осталось загадкой. Во всяком случае, очередной раз пропахав носом пластобетон тротуара, зомби выронил нож.

Звон, в котором при других обстоятельствах не нашёл бы совершенно никакой эстетики, райской музыкой отозвался в ушах. Отлетев на метр, кинжал лёг остриём к владельцу. И, моментально считав намерения, я прыгнул, сделав сальто. Рука врага, только и успевшая что сомкнуться на лезвии хрустнула, а покалеченный камикадзе жалобно ойкнул. Не теряя времени и стремясь развить подаренное судьбой преимущество, я совершенно неспортивно с разворота ударил ногой в лицо.

Он как-то сразу обмяк. Из разбитого, превратившегося в лепёшку носа брызнула кровь и тот, кто только что едва не лишил меня жизни, потерял сознание.

Я снял поясной ремень и, от греха подальше связал проигравшему руки за спиной. Ещё не затянул толком узел, как послышался вой сирены и, прямо на голову, спикировало сразу несколько полицейских катеров.

«Как всегда вовремя». — Усмехнулся я.

Хотя, если быть честным, я не совсем справедлив к стражам порядка. Ибо всё происшествие, начиная поспешным стартом с крыши небоскрёба, и заканчивая финальным пинком в искажённую злобой харю, не заняло больше минуты. Вряд ли в моём времени кто-то смог бы среагировать быстрее.

— Положите руки за голову, и не делайте резких движений. — Бесстрастно произнёс страж порядка.

Усиленный динамиком голос отдавал металлом, а недвусмысленно направленные на меня стволы бластеров отбивали всякую охоту не подчиниться. В конце концов, это я в курсе, что герой. Для вновь прибывших же — всего лишь участник столкновения двух воздушных машин. И, кто знает, может, обуреваемый яростью, я просто избил ни в чём не повинного человека.

На запястьях опять щёлкнули наручники и, пригнув голову, меня усадили на заднее сиденье полицейского флаера.

— Его нет в нашей базе данных. — Молодой посмотрел, как-то странно. — А второй?

— С этим всё в порядке. — Шахтёр с одного из астероидов. — Прибыл на Землю около года назад закупать оборудование. И, в связи с введением карантина, вынужден был задержаться на неопределённый срок.

— Что ж, всё ясно. — Резюмировал старший. — И, щёлкнув выключателем, доложил. — У нас задержанный. Предположительно один из этих… — Ну, наконец-то. Я вздохнул с облегчением. Сейчас всё выясниться и меня, как и положено герою, с почестями отпустят восвояси. Однако то, что услышал дальше, заставило широко раскрыть рот от удивления. — Никаких сведений не обнаружено. Нет отпечатков пальцев, сканирование сетчатки глаза ничего не дало. Срочно требуется карантинная команда. — И повернулся к напарнику. — Премия нам точно обеспечена. С начала террористических актов это первый, кого удалось взять живым. — Мужики, вы чё? — Только и смог вымолвить я.

— Заткнись уж. — Старший беззлобно ткнул меня в зубы. — У меня месяц назад от рук вашего брата семья племянника погибла.

От растерянности я даже забыл увернуться. Выплюнув выбитый зуб, лихорадочно соображал. Сканирование мыслей не предвещало ничего хорошего, и поэтому предпочёл не обострять ситуацию. Ибо с их точки зрения всё выглядело более чем логично.

На видео, уже скачанном на бортовой терминал, можно прекрасно разглядеть, как со стоянки взмывает моя машина. И, бескомпромиссно таранив мирно заходящий на посадку флаер законопослушного обывателя, валится вниз. Записи же художеств камикадзе, и его бравой попытки «пописать меня в натуре» увы, не имелось. Наверное, эта площадка, чуть не ставшая последним местом, виденным мной на земле, находилась в мёртвой зоне.

— Свяжитесь с… я назвал фамилию Большого Босса. — Я сотрудник спецподразделения, подчиняющегося лично члену Совета Федерации.

— Замолчи. — Сидящий на месте пилота человек замахнулся рукояткой бластера. — А то я тебе так свяжусь.

Ещё раз коснувшись простых и незатейливых размышлений, и, поняв, что спорить бесполезно, я уселся поудобнее и стал ждать. Не в первый раз, не в последний… Да и не мы придумали, что «ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным». В конце концов, другого выхода просто не было. И, не взлети я столь поспешно, уже давно был бы мёртв, погребённый под обломками небоскрёба. Можно, было, конечно, просто дать дёру. Но, к счастью, рефлексы оказались быстрее разума. И, честное слово, я даже начал гордиться. Ибо эта маленькая деталь давала полное право называться человеком.

— Он велик, грандиозен и огромен. — Бессвязно бормотал под завязку накачанный наркотой недавний противник. — Внутри него заключён свет, который вышел наружу лишь после отступления царства Тьмы. Излучая сияние, он породил мир. Создав гигантских чёрных птиц, которые разнесли пламя в своих клювах до самых отдаленных уголков.

— Чёрт те что. — Пробормотал я, прихлёбывая кофе из пластмассового стаканчика. И, повернувшись к Орлову, спросил. — Вы что нибудь понимаете?

— Похоже на один из древних мифов чибча-муисков. — Пояснил Алексей. — Их Бог-пространство, Чиминигагуа, что переводится как «нечто огромное» выполнял именно такие функции. Кстати, по современным представлениям, описание Чиминигагуы вполне соответствует представлениям о рождении Вселенной в результате Большого Взрыва.

— Нам-то от всего этого какая польза? — В моём голосе, помимо воли звучала усталость.

— Честно говоря, пока не представляю. — Задумчиво пробормотал Орлов. — Но, это первый, кого удалось взять живым. И, если бы не вы, Саша, информации к размышлению имелось бы гораздо меньше.

— Пустяки. — Стараясь не морщиться от боли, как можно небрежнее бросил я. — Обращайтесь, если что.

Алексей усмехнулся, давая понять, что оценил шутку.

— Хочу ещё раз принести извинения за действия работников полиции. Но, вы должны понять…

— Да всё нормально. — Отмахнулся я. — Взятая в будущее привычка не ожидать от стражей закона ничего хорошего, давал о себе знать. Как говориться, жив, на свободе — и слава Богу! Ириша, начавшая с ходу качать права, как-то странно посмотрела, едва я высказал желание не давать делу ход. К счастью, Орлов и Большой Босс, которого он за глаза именовал Стариком, придерживались моей точки зрения.