«Время не распространяется подобно световым волнам, а проявляется сразу во всей вселенной, связывая объекты окружающего мира». — Утверждал Козырев. Он считал, что через Время происходит мгновенная передача информации из одной точки пространства в другую.

Я скромно устроился в одном из плавающих в воздухе кресел, приготовившись слушать. Но Алексей, вдруг сменил тему.

— А, Александр! — Мы с Интауром, делимся друг с дружкой знаниями.

— Это я понял. — На моём лице невольно появилась скептическая ухмылка.

— Вот-вот. — Правильно оценив ситуацию, усмехнулся Алексей. — Думаю, вряд ли кто нибудь из нас сможет применить полученные сведения на практике. Даже узкие специалисты, положившие жизнь на изучение феномена, порой заходят в тупик. Давайте лучше посмотрим, как дела у Ирины.

Защитный колпак, конечно, поднимать не стали. Но, кинув взор на радостное мигание лампочек, Алексей удовлетворённо улыбнулся.

— Полагаю, можно начинать подготовку к переходу.

— А Ирина? — Не поняв, спросил я.

— Здесь она даже в большей безопасности, чем в индивидуальной капсуле. Регенерационный аппарат, разработанный для космического флота, способен выдержать нахождение в открытом космосе. Не говоря о таких «мелочах», как сотрясения и динамические удары. К тому же. — Философски закончил он. — Если вдруг что-то пойдёт не так, мы, скорей всего, аннигилируем быстрее, чем успеем это осознать.

Я пожал плечами. Спорить с хозяином глупо. Тем более, если ни бельмеса не смыслишь в предмете.

Покинув медицинский отсек, все прошли в некое подобие рубки. Во всяком случае, приборная панель навевала именно такие ассоциации. Огромные кресла, под завязку напичканные электроникой, по-видимому, и были этими самыми коконами, долженствующими предохранить хрупкие тела темпоральных путешественников от разного рода механических повреждений и облучения. — Как долго это будет длиться? — Устраиваясь поудобнее спросил Интаур.

— Для нас, по крайней мере, внешне, всё закончится в мгновение ока. — Ответил Алексей. — И «обнадёживающе» добавил. — В любом случае.

Показалось, объём капсулы внезапно наполнился гулом. Тело будто хрустнуло, внутренности сжались, а в ушах послышался визг. Навалилось изнеможение, словно после долгого, изматывающего бега. Потеряв ориентацию, вдруг полностью перепутал верх и низ. Всё окутал непроницаемый туман, накрыл зябкой пеленой страшного, ужасающего морока. В голове царила паника и отчуждение. Мерещилось, что вполне отчётливо слышу, как с противным звоном лопаются хрустальные ниточки, отпуская на волю, подальше от страдающего тела, душу.

«Наверное, так выглядит приближение смерти». — Как-то лениво пронеслась безысходная мысль. — «Боясь совершить неосторожное движение, затаив дыхание, костлявая крадётся, неслышно занося остро отточенную косу».

Внезапно всплыл сквозь кипяток сознания на поверхность реальности. Голова слегка кружилась, поташнивало, но отрицательных эмоций, как ни странно, не было. И сразу набросилась, налетела бурлящая волна эмоций. Чужих, непривычных, страшных. Уловил только одну, которую сумел классифицировать: недоумение. Затем пытка повторилась, слегка изменив спектр ощущений: растягивание в струну, чувство, наложенной на тугую тетиву стрелы, вот-вот готовой отправиться в неизвестность. Падение с огромной высоты, столь долгое, что возникла иллюзия невесомости. Свист ветра, готовый разорвать барабанные перепонки. И небо, кружащееся в стремительном хороводе небо с мириадами звёзд, с огромной скоростью несущееся навстречу.

«Я падаю вверх». — В последний раз я попытался думать. Но, к счастью, на глаза опустилась спасительная пелена и я, на этот раз окончательно, отдался на милость Фа-Гбаду. Небесного шестнадцатиглазого божества, которое, если верить древним мифам народа Фон, являлось обладательницей ключа, отпирающего двери в будущее.