Жорот показался Арике вдруг постаревшим: — Достаточно твоего слова.

Лаета быстро произнесла длинную непонятную фразу и с вызовом глянула на колдуна:

— Ты удовлетворен?

— Да. Роджер, идем.

Когда женщины, наконец, остались одни, Лаета повернулась к гостье:

— Они будут добираться туда-обратно не меньше трех часов.

— Подождем, — спокойно отозвалась Арика. — А чего это он? Ведь существа, подобные нам, не враждуют? И даже наоборот?

— Когда-то мы убивали тех из нас, кто связывался с колдунами, — она, выдержав паузу, добавила, — Но потом решили, что они сами себя наказывают.

Арика невозмутимо пожала плечами.

— С этим можно поспорить.

Лаета печально улыбнулась:

— Сначала я тоже так думала. Ты родилась недавно?

— Мне тридцать четыре.

Взгляд собеседницы стал растерянным:

— Ничего себе!

Арика рассмеялась:

— Младенец.

— Как же ты получила тело?

На лице Арики появилось удивление:

— Проверка, конечно. Почти полгода. А что, есть другой способ?

— Были такие слухи, неподтвержденные, но когда ты успела? — реакция Лаеты была близка к ужасу.

Женщина вздохнула:

— Тринадцать мне было. Ничего страшного, жива-здорова, как видишь, — ворчливым тоном закончила она. — Кстати, колдуны, оказывается, тоже применяют Проверку — только для определения границ своего могущества. Ты знала?

— Естественно, — буркнула собеседница. — Так значит, этот в курсе, что ты проходила Проверку?

— Я говорила, — кивнула Арика, — только срок скрыла. Люди не выдерживают дольше нескольких дней, он бы сразу понял.

Лаета, взглянув собеседнице в глаза, холодновато спросила:

— Вы что, дружите?

— Больше десяти лет, — отозвалась женщина.

— И он только сейчас догадался, кто ты.

Арика молча пожала плечами.

— Оставайся, — предложила Лаета. — В моем доме тебе никто не причинит вреда.

Женщина покачала головой.

— Надеешься на его благородство?

— Он никогда не пойдет на человеческое жертвоприношение.

— Так то на человеческое, — горечь прозвучала в голосе Лаеты, — пойми, мы для них — не люди. Так, исходный материал для достижения могущества. Кстати, ты никогда не задумывалась, откуда взялся тип жертвенной магии?

— Н-нет.

Лаета холодно усмехнулась:

— Изначально он был изобретен колдунами для существ, подобных нам. Но нас становилось все меньше, а колдунам по-прежнему требовался материал. Вот они и перешли — кто на людей, кто на животных. В технике жертвоприношений пришлось, конечно, кое-что изменить. Потому что в нашем случае всю жертвенную энергию поглощал сам колдун, и, если все делал правильно, становился Силой. А при жертвоприношениях людей и животных колдунам приходится отдавать энергию Силам — сами они «усвоить» ее не в состоянии — тип не тот. И какие-то крохи могущества они за это получают. Но суть — одна!

Арика молчала.

— Знаешь, как я оказалась тут? У меня тоже был друг-колдун. Но, в конце концов, ему показалось, что помощь моей ауры оптимальности слишком ничтожна.

— Помощь чего?

Лаета приподняла брови, но терпеливо объяснила:

— Это когда у человека, находящегося рядом с тобой, многое получается лучше и быстрей, чем если бы тебя рядом не было.

Арика растерялась:

— А отец говорил, что я ничем не отличаюсь от человека.

— Кроме присутствия «ауры оптимальности», сроков жизни тела и послесмертия. Даже колдовских способностей обычно у нас нет.

— У меня они есть.

— Да? Могу огорчить — ты расплачиваешься за это относительной нестабильностью твоего человеческого тела.

— То есть для распада моего тела на энергетическую составляющую нужен толчок гораздо меньший, чем для твоего?

Лаета кивнула, а Арика опять с интересом спросила:

— Так что за аура? В моем присутствии заклинания Жорота должны быть более сильными?

— Не так явно. Скажем, глаза твой колдун потерял еще до знакомства с тобой?

— В самом начале.

— И как скоро он «увидел»?

Арика стала вспоминать:

— С момента его слепоты до нашей встречи прошло дня три. Мы провели вместе ночь. Утром поехали домой. Я еще удивлялась, как он ориентируется при езде верхом. А до этого… он действительно вел себя как слепой. У него еще была поводырь-девочка. Хочешь сказать, «увидел» он из-за меня? — тон ее был более чем недоверчив.

— Вы спали вместе?

— Да, на, — до Арики дошло, что имела ввиду собеседница. — Черт, нет, конечно — мы были едва знакомы! Просто заснули на одной кровати.

— Все правильно, аура у тебя сильная. И колдун твой, похоже, знал, о существовании псевдозрения, и рассчитывал на него. Потому так быстро и вышло. Кстати, если б вы переспали, получилось бы еще быстрей, возможно даже, вспышкой — мы экспериментировали.

— Хорошо, что я не имею такой привычки! — ошарашено заметила Арика.

— А то! Иначе он мог бы сообразить, что к чему. Обычно, кстати, на овладение псевдозрением нужны годы. Но он все списал на свои способности, а ты, похоже, вообще приняла как данность.

— Ты уверена?

— Да, — твердо сказала Лаета. — Мы с Верноном очень долго изучали этот мой феномен, в конце концов, я даже стала различать интенсивность ауры у других «сила-куколок».

— Еще одно наше название? — неодобрительно буркнула Арика.

— Вернону нравился этот термин. Так вот, он решил, что созрел для того, чтобы меня «съесть». Но я вовремя поняла, в чем дело и стравила Вернона с его же учеником — этот мальчишка был чертовски талантлив! И сумел победить. А я смертельно боялась — следующего предательства, которое неизбежно произойдет — через годы или столетия. Он уверял меня, что никогда не опустится до этого — наивность молодости. Но я упросила, и он «привязал» меня к Озеру Перехода. Знаешь, через полторы тысячи лет, когда он в последний раз навещал меня, я прочла сожаление, что он не «съел» меня, когда мог. Теперь я привязана к Озеру… что ж. Зато я могу защититься от этих магов! — последнее слово Лаета произнесла с ненавистью.

— Нельзя же по одному-двум судить обо всех, — мягко заметила Арика. На лице Лаеты отразилась ярость:

— Девчонка! Думаешь, что знаешь все на свете? А я видела «съедение»! Знаешь, как нас убивают при жертвоприношениях? — уже тихо продолжила Лаета. — Не ранами, не потерей энергии — болью!.. — она опять сорвалась на крик. — Зачем, ну зачем ты послала с ним Роджера? Он бы вернулся — он достаточно сильный — но без памяти, ему пришлось бы начинать все сначала, и у тебя был бы шанс!

Арика молчала.

Лаета сжала губы:

— Я даже сейчас смогу «потерять» его. Трудно, но смогу. Решайся!

— Нет, пожалуйста! — Арика беспомощно подыскивала аргументы, чтобы убедить. — Даже отец не был против нашей дружбы. Нельзя так!

Лаета сразу как-то выдохлась. Устало сказала:

— Кстати, ценой твоей жизни он вполне может вернуть себе зрение.

— У него уже был подобный выбор, — возразила Арика.

— Тогда он не знал, кто ты!

Арика какое-то время молчала, с мрачным выражением лица. Потом подняла голову, невозмутимым тоном сказала:

— Извини, я слегка проголодалась.

— Ох, конечно! Идем на кухню.

Расставив на столе кучу тарелочек и чашечек, Лаета с грустью наблюдала за тем, как Арика уничтожала их содержимое.

— Я сейчас не хочу, — объяснила она в ответ на вопросительный взгляд женщины.

— А ты вообще ешь? — спросила Арика с набитым ртом.

— Да — это легчайший способ поддерживать тело.

— Я раньше ела, чтоб не выделяться, — задумчиво сказала Арика, — Потом привыкла, а теперь так вообще обходиться не могу.

— Это из-за беременности, — авторитетно заявила Лаета.

Арика усмехнулась, а собеседница вдруг задумчиво сказала:

— Ты так молода, что еще ничего не успела забыть, наверное?

— Смотря что.

— Почему ты не стала Силой?

Женщина помрачнела, ответила, взвешивая слова:

— Я хотела свободы. Я видела, как живут мои родители. Мама очень редко могла себе позволить делать то, что считала нужным, понимаешь? Она поступала так, как должна была. И часто — слишком часто — против своих убеждений. Но по-другому было просто нельзя. И отец… А сколько тебе?