Единственное, что портило впечатление, так это ценники.
Согласно им килограмм ржаного хлеба стоил 3 рубля, пшеничного – 4 рубля 40 копеек, килограмм гречки – 12 рублей, сахара – 15, масла сливочного – 64, подсолнечного – 30, килограмм мороженого судака – 12 рублей, литр молока 3–4 рубля, десяток яиц – 12–16 рублей (яйца тогда были трех категорий). Килограмм кофе стоил 75 рублей, бутылка «Московской» водки (пол-литра) – 60 рублей, а пива «Жигулевского» – 7.
При зарплате в 500-1000 рублей жить было, конечно, трудно. Ведь помимо еды нужно было покупать кое-какие вещи, а они были недешевы. Скромный мужской костюм, например, стоил 450 рублей, а приличный, шерстяной – 1500. Туфли стоили 260–300 рублей, галоши (артикул 110) продавались за 45, а носки мужские, «рисунчатые» – за 17–19 рублей. Разоряли москвичей такие приобретения, как часы, радиоприемники и пр. Часы марки «Звезда» или «ЗИФ», как и патефон «ПТ-3», стоили 900 рублей, радиоприемник «Рекорд» – 600, фотоаппарат «ФЭД-1» – 1100 рублей.
Первые послевоенные годы, особенно 1946-й, были голодными годами. Да и последующие сытыми не назовешь. Изобилие продуктов первых послереформенных дней таяло. Деликатесы люди не брали, а дешевых продуктов и, в частности, хлеба не хватало. Правда, кое-какие продукты мы получали в виде репараций из Германии. Помню, в магазине «Яйцо-птица» на Сретенке в те годы на прилавках лежали фазаны с длинными хвостами. Еще не исчез из продажи американский «яичный порошок». Все же жить можно. 21 января 1949 года в Москве, как шутили тогда, похоронили последнего голодного. Им оказался поэт Михаил Семенович Голодный, а неделю спустя в газетах появилось постановление правительства «О новом снижении с 1 марта 1949 года государственных розничных цен на товары массового потребления».
Как разъясняло постановление, «новым» это снижение цен называлось потому, что в 1947 году, во время денежной реформы, были отменены коммерческие цены на продукты питания. На этот раз были снижены на 10 процентов цены на хлеб, крупу, макароны, рыбу, мясо, яйца. Водка подешевела на 28 процентов. Больше всего, на 30 процентов, подешевели патефоны и часы.
С 1 марта 1950 года грамм золота в СССР стал стоить 4 рубля 45 копеек, а один доллар США – 4 рубля (до этого он стоил 5 рублей 30 копеек).
Снижение цен в 1950 году было самым большим. Крепкие десертные вина подешевели тогда на 49, а пиво на 30 процентов, хлеб и масло также подешевели на 30 процентов. На 25 процентов были снижены цены на юфтовые ботинки. Эти ботинки делались из жирной кожи и были водонепроницаемыми.
В 1951 и 1952 годах цены тоже снижались, но меньше. Кроме того, в 1952 году, в отличие от предыдущих лет, снижение цен произошло не 1 марта, а 1 апреля. Было ли это случайностью, или нет, не знаю, но с тех пор цены снижать перестали, а первое апреля назвали «Днем смеха».
В отличие от амнистии и всеобщей мобилизации снижение цен касалось всех, и радость по этому поводу была всеобщей.
А тем временем вещи, привезенные из Германии, которыми торговали барахолки и комиссионные магазины, постепенно старели и исчезали. Правда, некоторые дамы еще надевали в театры трофейные ночные рубашки вместо платьев, мужчины еще брились опасными бритвами фирмы «Solingen», по городу еще ездили трофейные автомашины, но прилавки магазинов все больше заполнялись отечественными товарами. В парфюмерных магазинах это были «сюрпризные коробки»: «Камелия», «Магнолия», «Белая ночь», лосьоны «Тоник», «Топаз», «Вита», крем для употребления после бритья «Норд». Несколько позже появились духи и одеколон фабрики «Красная заря»: «Огни Москвы», «Красная Москва», «Черный ларец», «Голубой ларец» (коробки для них имели форму ларца), «Золотая звезда», «Манон», «Камелия» и «Магнолия». Фабрика «Новая заря» выпустила духи «Жди меня» в лазурных коробках с незабудками – цветами верности. Духи «Кремль» продавались во флаконах, похожих на Водонапорную башню Кремля.
Напоминало башню и фигурное мыло с названием «Кремль», а мыло «Кремлевские звезды» имело форму звезды. Продавалось такое мыло в коробках, по три куска в каждой, и стоило 8-10 рублей. В продажу поступили наборы мыла с названием «30 лет Октября», «Триумф Октября». Набор «Московские зори» продавался в коробках с портретом А. С. Пушкина. В аптеках покупали зубной порошок, носивший на своих круглых коробках такие названия: «Юбилей Октября», «Детский», «Виктория», «Садко», «Метро». Зубной пасты тогда еще в аптеках не продавалось.
А в табачных магазинах и киосках можно было купить сигареты «Аврора», «Метро», «Тайга», «Дукат», «Радио». Табачные магазины (один такой был в доме 14 по Столешникову переулку) расписывались под хохлому – золотым, черным и красным цветом. В них и мебель была какая-то хохломская.
Фотоаппараты и радиоприемники в сороковые годы были редкостью. В марте 1946 года руководство страны приняло решение «выделить» тридцать тысяч приемников для секретарей райкомов партии, комсомола и председателей исполкомов из расчета пять приемников на каждый район. Простые же люди купить в магазине приемник не могли. Для этого нужно было иметь доступ в специальный магазин «Особторга», да и приобретать там товар по «значительно повышенной цене», как отмечалось в одной из докладных записок ЦК ВКП(б). Наконец в 1948 году москвичи получили возможность покупать на автоаккумуляторном заводе в Верхних Лихоборах за 70 рублей детекторный приемник «ДР-1 с комплектом одного двуухого телефона-наушника». Потом появился радиоприемник «Москвич». Стоил он 250 рублей. Купить его можно было только в образцово фирменном магазине «Главэлектросвязьсбыта» на Большой Колхозной (Сухаревской) площади. Тогда же в этом магазине, впервые в нашей стране, появились и «телевизионные приемники» марки «Т-1 Москвич». Стоили они 1500 рублей. В объявлении, опубликованном по такому случаю в «Вечерней Москве», говорилось: «Магазин производит доставку, установку, а также инструктирование и обучение потребителей настройке и пользованию телевизором бесплатно».
Первый телевизор имел двадцать ламп и экран размером десять на тринадцать сантиметров. Экран размером десять на четырнадцать сантиметров был у появившегося в 1949 году телевизора «КВН-49». (КВН – это первые буквы фамилий его изобретателей: В. К. Кенигсона, Н. М. Варшавского и И. А. Николаевского.) Вскоре появились линзы, наполненные дистиллированной водой. Эти линзы увеличивали изображение на экране в два раза. Потом выпустили телевизор «Т-2» с экраном тринадцать на восемнадцать сантиметров, проигрывателем и радиоприемником.
У голубых экранов «телевизионных приемников» два-три раза в неделю, по вечерам, собирались их владельцы, соседи владельцев, их близкие и дальние родственники, соседи этих родственников и родственники соседей. Смотрели телевизор, как и кино, в полной темноте, не отрываясь. Если про кинотеатр спрашивали, что в нем идет, то про телевизор – что по нему показывают. А показывали спектакли из Большого, Малого, Художественного театров, из театра Ермоловой. Показывали и детские спектакли «Снежная королева», «Двенадцать месяцев», концерты, кинофильмы. О предстоящих передачах сообщали дикторы Нина Кондратова, Валя Леонтьева. Их сразу полюбили. В газетах программы телевидения еще не печатались, да и вообще телевизор был в то время большой редкостью. Только после смерти Сталина, в середине пятидесятых годов, он получил распространение и стал обычной вещью.
Музыкальной заставкой передач стал припев к песне А. Титова на слова поэта Сергея Васильева «Советская Москва». В нем были такие слова:
Текст песни был опубликован 30 апреля 1949 года в газете «Вечерняя Москва».
Поначалу телевидение москвичам казалось чудом. Люди ничего не знали о том, что еще до войны в Москве проводились его пробные передачи. Мало кто знал и о видеотелефоне, о котором в марте 1945 года сообщала газета «Московский большевик». Если верить газете, то разговаривающие по видеотелефону граждане могли видеть на экране изображение своего собеседника «в половину натуральной величины бюста сидящего за рабочим столом». Но видеотелефоны у нас как-то не привились. Дорогим и сложным было это удовольствие. А вот к радио советские люди успели привыкнуть. Способствовали этому «Телефункены», «Бляопункты» и прочие трофейные марки.