— Давай. Действуй. Разговоры разговорами, а надо и делать кое-что. Ну, все на сегодня!..

Утром Митька случайно подслушал разговор родителей.

— В обычном театре сколько народу работает? И всем надо платить, — сказал Папа. — А этот Волшебник платит только за помещение. Он же все делает один. У него даже сторожа нет.

— Это все так, — возражала Мама. — И все-таки он очень много жертвует на храмы. Отец Глеб не стал бы так говорить, если бы речь шла о ерунде.

— Этот отец Глеб!.. Может ли вообще Церковь принимать пожертвования от волшебника?!

Вот так вот.

Целое утро потом, копаясь в огороде, Митька дулся на Папу. Даже пожертвования не принимать! Значит, что? Все, ложись и помирай! Если ты волшебник, то — не человек. Как можно быть этим довольным? Митька был недоволен. Значит, проиграл битву со злом.

А днем Митька узнал ужасную новость: Зорьку забили. У нее обнаружилась какая-то коровья болезнь, и зорькина жизнь завершилась.

Митька ушел в лес и плакал полдня. Он даже тайно помолился за упокой Зорькиной души, хотя она и некрещеная. Хотя и язычница.

Ночью Митька жаловался Волшебнику, стоя на носу катера, который шел по довольно бурному морю, обдавая их мелкими брызгами. Митьке приходилось говорить громко, собственно, орать, заглушая рев дизеля. Интересно, что Волшебник говорил вроде негромко, но его было отлично слышно.

— Не врать вроде получается! А вот без недовольства никак не выходит!

— Ну, чем ты, например, недоволен?

— Зорьку забили! На мясо! По-моему, это ужасно!

— Не верь, — сказал Волшебник. — Это не конец.

— Это?! Не конец?! А что тогда "конец"?!

— Будет воскресение мертвых.

— Она же корова! — проорал Митька. — Она ж некрещеная!

— Ну, и что же. Она же сказочная корова, говорящая. Ну и что, что некрещеная. Все, кто имеет разум, воскреснут.

— Все равно ужасно! — орал Митька. — Это еще когда будет!

— Ты просто травмирован, — сказал Волшебник. — Хочешь, мы с тобой воскресим эту корову?

— Хочу!

— Хочешь, чтобы я сделал ее бессмертной? Или пусть ее забьют еще раз?

— Пусть вообще не забивают!

— Тогда не будет мяса, — заметил Волшебник. — Хочешь, чтобы она сдохла и ее похоронили?

— Пусть будет бессмертной!

— Только она одна? Или все коровы?

— Пусть вообще не будет смерти! — крикнул Митька.

— Не сможем, — сказал Волшебник. — Не справимся. Это древнее проклятье: "Ты — земля, и пойдешь в землю," — сказал Бог. Это наказание за грех!

Митька замолчал.

— Не получается быть довольным! — закричал он. — Я боюсь смерти!

— Это приключение, — сказал Волшебник. — Страшное, захватывающее дух, самое опасное из всех приключений. Но это — не зло. Если ты будешь верить, что это — зло, то они тебя сожрут.

— Кто?!

— Бесы. Это они научили нас грешить, страдать за грехи, а потом обвинять Бога.

— Так ведь проклятье же!

— Бог проклинает не со зла. Это — во благо, поверь мне. Не мне, Богу поверь!

Митька попробовал. Не очень получалось, но стало чуть легче.

— Чем ты еще недоволен? — спросил Волшебник.

— Папа против Вас очень настроен! Он вообще против волшебников!

— Ну, что же. Большинство волшебников вольно или невольно служат злу. Как волшебники. По видимости борятся со злом, а по сути — укрепляют его тем, что верят в него. Ты ведь уже начал понимать это?

Митька неуверенно кивнул.

— Волшебник должен бороться со злом ВЕРОЙ. Верой в то, что это — никакое не зло, а просто приключение, которое непременно хорошо кончится.

Митька кивнул.

— Маг, который позволил себя втянуть в войну со злом, уже пленник зла… как маг. Хотя он, может быть, хороший воин, но он уже — не белый маг. Для белого — зла просто нет. Большинство из нас, увы, пленники.

— Но не Вы! — прокричал Митька.

— Надеюсь, — сказал Волшебник серьезно.

— А я?! — прокричал Митька.

— А ты пока — пленник. Стань ты сейчас магом, ты был бы черным.

Они помолчали. Катер постепенно приближался к берегу.

— А ты представь, что ты сам так захотел, чтобы Папа был недоволен.

— Не понимаю, зачем это мне! — прокричал Митька. — љ Чтобы он был недоволен!

— Для упражнения в борьбе. Добрый волшебник похож на укротителя. Он укрощает сказку, заставляет ее слушаться. Естественно, если ты решил стать укротителем, сказка восстает против тебя. Ты должен научиться сражаться.

— Не пойму, как сражаться, с кем?!

— Со сказкой. Сказка хочет убедить тебя, что она тебе непослушна, что она живет вопреки тебе, против тебя. Что зло имеет власть.

— А я что хочу?!

— А ты хочешь убедить сказку, что она не может сделать с тобой ничего такого, что бы заставило тебя сердиться. Что бы она ни выкинула, ты будто этого и ждал. Понимаешь?

— Будто?! Будто?! — кричал Митька. — Притворяться, что ли?!

— Вначале хотя бы притворяйся. А потом ты правда поверишь и полюбишь. Полюбишь сказку, поверишь Богу.

— Я верю!

— Ты веришь В Бога. А ты поверь Богу, доверься Ему Самому. Он же знает, как надо. Если Папа недоволен, стало быть, так надо. Ты веришь в воскресение мертвых?

— Верю! — прокричал Митька.

— Ты понимаешь, что это означает не просто, что все люди оживут, но что все зло будет исправлено, все будет восстановлено, все обретет изначальный смысл?

— Н-не понимаю… — сказал Митька тихо. — Не думал про это.

Но Волшебник почему-то все равно услыхал.

— Думай. Эта вера — основа для белой магии. Зло не имеет никакого значения. Это просто приключение. Проверка для всех нас, во что мы хотим верить. Хотим ли мы верить в победу добра? Что зло — одна видимость, ночной призрак, исчезающий с рассветом? Или нам нравится верить, что Бог действительно создал зло?

— Но это долго! — прокричал Митька. — До Воскресения еще далеко!

— А ты начинай жить Воскресением. Прямо сейчас начинай!

Митька начал понимать, но все равно плохо получалось. Очень скверная была погода над этим сонным морем.

Теперь они ходили на службу в монастырский храм, где служил папин духовник отец Феодор. Отец Феодор последние годы прослыл как старец, в монастырь повалил народ, и попасть к нему было уже не так легко как раньше, когда Митька мог запросто подойти и о чем-нибудь спросить. Теперь Митька ждал решающего разговора папы с отцом Феодором и молился, чтобы случилось чудо.

И случилось чудо. Папа имел долгий разговор о Митьке с отцом Феодором и, вернувшись домой поздно вечером, объявил:

— Я разрешаю тебе встречаться с твоим волшебником. Но я против того, чтобы ты сам учился колдовать.

Митька хлопал глазами.

— А почему разрешаешь?

— За послушание, — сказал Папа кратко. И ушел к себе в кабинет.

Ночью Митька поспешил обрадовать Волшебника. Он бежал во сне по какой-то лесной дороге, там был каменный дом, где его ждал Волшебник. Митька сбивчиво стал рассказывать про чудо, про отца Федора…

— Вот, как? — удивился Волшебник. — Оказывается, отец Феодор — духовник твоего Папы! А мы-то волновались.

— Это я волновался, — сказал Митька. — А Вы-то не волновались.

— Точно, — сказал Волшебник. — Я ни капли не волновался. Я даже ничего не предпринимал, чтобы как-то помочь делу.

Теперь Митька удивился. Он-то думал, что Волшебник старается как-то склонить Митькиных родителей в свою пользу, колдует как-нибудь.

— Ты разочарован? — спросил Волшебник, внимательно наблюдавший за Митькиным лицом.

Митька пожал плечами.

— Нет, почему разочарован. Просто мне казалось, что Папа никогда ни за что не согласится. Я думал, Вы заколдовали отца Феодора.

— Чепуха. Кем бы я был, если бы брался заколдовывать иеромонахов.

— А почему же? Как это вышло?

— Само собой вышло, безо всякого волшебства. Сказка сама повернулась к нам нужным боком. Это и есть белая магия.