– Вы не ответили на второй вопрос. Каким образом вы туда добрались?

– На «Волге» моего поклонника, разумеется! – гордо отчеканила Эдит.

– Неправда. Вы приехали на грузовике, если хотите подробности – на самосвале ЗИЛ-130…

Розниекс чувствовал, что его противница внутренне напряжена до предела. Нервы натянулись, как струны, и могли лопнуть каждое мгновение. И действительно лопнули.

Эдит внезапно расхохоталась.

– Ха-ха! На самосвале! Пасть так низко! В грязной телеге, ха-ха! Господи боже, на свидание – в грязной телеге!

Так же внезапно Эдит оборвала смех, вытерла проступившие слезы и сделалась серьезной. Видимо, такая разрядка была ей необходима, чтобы продолжать трудную и безнадежную борьбу.

Розниекс же не спешил. Он понял, что самым трудным на свете для этой женщины было признать свое поражение. Она будет бороться и не сдастся даже и тогда, когда не останется тонюсенькой соломинки, за какую можно было бы схватиться.

– Значит, вы ехали в «Волге» вместе с поклонником, значительным лицом, – повторил Розниекс. – Возможно. А шофера Антса Уступса вы знаете?

Эдит мгновение колебалась. Кто-то, наверное, заметил шофера в компании Мелнсилы. Какую опасность может таить такой вопрос?

– Неужели я должна знать всех шоферов? – равнодушно ответила она.

Розниекс вынул из стола запечатанную коробочку из прозрачной пластмассы. В коробочке находился отломанный зубец гребешка.

– Смотрите. Это мы нашли в кабине машины Уступса.

Мелнсила пожала плечами.

– Какое отношение это имеет ко мне?

– А вот этот женский рабочий комбинезон сорок шестого размера обнаружен у вас дома при обыске. В его кармане оказался гребешок. Это зафиксировано в протоколе.

Веки Эдит едва уловимо дрогнули.

– О, святая невинность! – воскликнула она с возмущением. – Этот ваш Уступс сбил несчастную женщину, а зубец от гребешка в его кабине побудил вас задержать меня. Ну, Шерлоки Холмсы! – она рассмеялась. – Комбинезон этот, к вашему сведению, я не раз давала Лиесме Паэглите. А она, как вам известно, любовница Уступса. И если она причесывалась в его кабине и сломала гребешок, я в этом не виновата.

– А эти резиновые сапоги тридцать шестого размера вы тоже давали Лиесме? – Розниекс показал Эдит темно-синий сапог.

– Давала, – медленно протянула Эдит. – Она осенью несколько раз ездила в колхоз и лишь недавно вернула все это мне.

Шаг был сделан на слишком скользком месте. Круг возможностей Эдит сопротивляться все более сужался. Но выбора не было.

– А как она ухитрилась их надеть? – поинтересовался Розниекс. – У нее нога тридцать восьмого размера.

– Наверное, поменялась с кем-нибудь, – Эдит чувствовала, что почва под ногами становится все более зыбкой.

– Разве купить такие сапоги и комбинезон – проблема?

– Для Лиесмы – да. Зачем тратиться, если они бывают нужны раз в год.

– Ну а теперь слушайте внимательно, – сказал Розниекс наставительно, как терпеливый учитель капризной ученице.

– Я вся – внимание! – откликнулась Эдит. Такой тон ее бесил.

Розниекс даже не усмехнулся.

– Отпечатки сапог мы обнаружили в лесу, в двух километрах от места происшествия, недалеко от шоссе, – он выложил на стол две гипсовых отливки. – Там же обнаружили и отпечатки покрышек машины Уступса. Можете осмотреть.

Не удержавшись, Эдит вытянула шею, затем брезгливо отвернулась.

– Бррр… – вздрогнула она. – Выходит, что Уступс с Лиесмой…

– Не выходит, – прервал ее Розниекс. – Лиесме ваши сапоги не подходят, это мы уже выяснили, но это еще не все. – Он вынул еще одну пластмассовую коробочку. – Смотрите, и этот клочок волос мы нашли там же, они зацепились за куст. Они слишком темны для Лиесмы, но вполне могли бы принадлежать вам… – Розниекс внимательно смотрел в лицо Эдит. – Экспертиза установит это точно.

Эдит впервые не смогла сдержаться, скрыть растерянность. Но через мгновение снова пришла в себя.

– Ладно, – проговорила она сдавленным голосом, – я скажу, как все было. Я хотела осадить Лиесму. Слишком уж она хвасталась этим Уступсом: он и такой, и сякой… Я решила доказать, что он побежит за мной, как барашек. Это было ужасно… Антс пытался объехать женщину, но она сама, как безумная, кинулась прямо под колеса. Антс страшно перепугался, и мы с машиной спрятались в лесу. Я побежала, думала помочь сбитой…

– Почему же, прежде чем бежать, сняли комбинезон, берет?

– Чтобы никто не подумал, что я имею отношение к происшествию.

Розниекс сделал паузу.

– А как объяснить, что вы, привлекательная женщина, так заботящаяся о своей внешности, собираясь ехать с мужчиной, чтобы отбить его у подруги, надели грязный комбинезон, резиновые сапоги, старый берет?

– Что же в этом удивительного? Простому шоферу такая трактористка куда ближе, чем любая светская дама. Надо знать психологию подобных мужчин.

– И все-таки Уступс не ездил с вами в машине, – сказал Розниекс. – Он провел ночь у Лиесмы Паэглите. Вы хорошо знали об этом и воспользовались его машиной.

– Чепуха!

– Пенсионер Стрелниекс видел, как он вечером подъехал и поставил машину. Видел он и то, как вы через час уехали, а к утру вернули машину на место. Такой, в комбинезоне и берете, он вас, без сомнения, опознает, – медленно, но основательно Розниекс разрушал одно укрепление Эдит за другим.

Она промолчала.

– Видите, вариант со свиданием тоже не проходит.

– Я не умею водить машину, – выдавила выбитая из колеи Эдит.

– Это тоже неправда. Права у вас есть, раньше был «Москвич», теперь ждете очереди на «Жигули». Ольгу Зиедкалнс вы сбили намеренно, – продолжал он после паузы, – выжидали за станционным складом, пока она не приехала и не вышла на дорогу. Вы сами договорились с ней встретиться в санатории. На машине догнали и сбили ее. Затем спрятали машину в лесу, переоделись, расчесали волосы, сломав при этом гребешок и необдуманно выбросив вычески из машины. Потом пошли, чтобы убедиться, что Зиедкалнс мертва – проверили пульс, приложили зеркальце. А когда стали собираться люди – скрылись в лесу. Выждав, окольным путем вернулись в Ригу, поставили машину на место и направились домой – вы живете в двух шагах. Поэтому мы и не смогли найти машину сразу. У Виртавы пытались вымыть машину в озере, но побоялись засесть и лишь обдали ее водой из ведра. Однако это был напрасный труд – следы остались. Вот фотография следов машины у озера, – следователь положил на стол несколько снимков. Эдит не посмотрела на них.

– К чему мне было ее убивать! – истерически закричала она, понимая, что игра проиграна, но все еще хватаясь за соломинку. – Я ее не знала!

– Причина была! – отчеканил Розниекс. – И не одна. Вот первая, – он выложил на стол несколько документов. – Неправда, что вы не знали Зиедкалнс. Вы познакомились давно – в Елгавском родильном доме, где у вас родился сын, а у Зиедкалнс – мертворожденная девочка. Вы оставили сына в больнице, а Зиедкалнс взяла его и усыновила. Поэтому Ромуальд так похож на вас, а не на нее. Продолжать?

– Не надо, – Эдит обмякла, сразу став старше. – Пишите, я сама все расскажу. Чистосердечное признание является смягчающим вину обстоятельством, – горько Усмехнулась она, на миг выпрямилась, сделавшись прежней Эдит, но тут же устало опустила плечи.