Вообще отошла в сторонку, уманив за собой Катерину. («Але, Кать. Ну их, фанатиков. Пускай себе в дерьме ноги мажут, сколько влезет. Не будем мешать им в этом благородном порыве, вон там постоим. Курнем. Я тут краем уха слыхала, у тебя травки есть децл?.. Вот и ништяк. Айда вон в тот угол. Там вроде почище. А они пусть подавятся. Сами все спыхаем».)

Они отошли в сторонку и увлеченно занялись изготовлением косяка. Мы же с Крокодилом отправились наверх. Чем выше – тем лучше. Иллюзий насчет того, что удастся подняться хоть на одну из башен, мы не имели. Но проверить, существуют ли внутри них какие-нибудь проходы, следовало. Обидно было бы свозить сюда скалолаза Айрата зазря.

На третьем этаже мы сразу наткнулись на остатки бомжовского лагеря – очаг, сложенный из обломков силиконового кирпича, старое кострище, почерневшие кости и бутыльки из-под настойки боярышника, разбросанные промеж истлевших кучек человеческих экскрементов.

– Ур-роды! Где живут, там же и срут, – бурчал Крокодил, осторожно ступая и внимательно глядя под ноги, чтобы ненароком не вляпаться. Я шел за ним след в след.

К счастью, света, попадавшего в комнату через широкие окна, хватало с избытком, «минное поле» мы миновали, не «подорвавшись». И без проблем достигли «шахты» одной из башенок – наиболее удобной для наблюдения за владениями Хопина. В диаметре она составляла примерно два с половиной метра, в высоту была метров пять, наверху по кругу – четыре небольших арочных оконных проема, один из которых был направлен точно на хопинский «замок».

– Идеал, – восхищенно пробормотал я.

– Ты уверен? – Крокодил стоял, задрав голову. – И как, думаешь, Акын туда заберется?

– Ему лучше знать. На то мы его и держим. Ну, например, забьет несколько костылей.

– В красном кирпиче держаться не будут. Если только пристреливать дюбеля, но тогда нашумим, привлечем внимание.

– А если попытаться забросить кошку? На одно из окон.

– Ха! – Крокодил, поражаясь моей беспросветной тупости, сокрушенно покачал головой. – Ты попробуй в этом колодце подбросить ее хотя бы на пару метров. Хрен!

– Есть специальные арбалеты. «Самсон»…

– Да где ты его достанешь!

– Братва…

– Брось ты, Денис. Давай-ка мы сделаем проще. Не будем, два дилетанта, спорить, как лучше. Завтра с утра я привожу сюда Акына, и он решает, как быть. Покатит?

– Идет, – обрадовался я. И тут же поспешил скинуть со своих плеч проблему наблюдения за объектом. – В общем, этим занимаетесь вы с Айратом. Вдвоем. Ты старший. Ты ответственный. С тебя буду спрашивать за все. Что мне нужно, ты знаешь.

– Знаю, – усмехнулся Крокодил. – Тебе нужно все.

– Все, что удастся узнать. Количество охраны. Время пересменки. Наличие собак. Сможет ли с этой проклятой башни по Хопину работать снайпер, когда тот выползет на прогулку во двор и появится на обзоре. Время этих прогулок, если он живет по распорядку. Короче, все-все-все. Понятно?

– Угу, – согласно кивнул лобастой башкой Крокодил. – Пошли-ка на хрен отсюда. Домой пора. И в кафешку какую-нибудь. Жрать захотелось.

– Мне тоже. – Только сейчас я почувствовал, что проголодался. Бедные девчонки, как они там? Хотя у них есть анаша, они накурились, и им все по кайфу. – Пошли…

А вечером того же дня у меня дома мы втроем – я, Крокодил и Айрат – обсуждали, что делать с башней.

– Ха-а, Денис! Ты не видел, на какое дерьмо в свое время мне приходилось взбираться без всякой страховки, – хвастался Акын. – На спор. За штуку баксов. Взбирался. Порой по целой минуте висел только на пальцах одной руки. Правда, тогда весил поменьше. Да и не пил – не курил. Но ништяк. Пять метров по кирпичу и сейчас – как два пальца… Так что не менжуйся. Завтра буду на башне. И не надо никаких костылей, никаких арбалетов.

– Ты только из окошек там не высовывайся. Не дай Бог, засветят.

– Да не вчера же рожденный, – обиделся Айрат. – Перебазарю сегодня с Комалем, пускай подгоняет приличный бинокль.

– А завтра утречком выезжаем, – тут же решил Крокодил.

– Супер! – обрадовался я тому, что у меня с плеч свалилась одна проблема. Теперь за сбор информации о житии господина Хопина можно не беспокоиться.

Мы «вышли на охоту», когда уже стемнело. В том же составе, что и вчера – я, Электроник и еще не отошедшая от анаши Конфетка. Поэтому за рулем ее «девятки» пришлось сидеть мне.

Весь путь до дома Эла мы проделали в полнейшем молчании. Электроник вообще не отличался разговорчивостью (предпочитал общению с простыми смертными общение со своим компьютером).

Короче, веселой нашу поездку до Народной улицы назвать было нельзя.

Когда прибыли на место, Игорь скоренько смотался домой и забрал тот же набор электронных прибамбасов, что и накануне. А пока он отсутствовал, в машине по-прежнему царила гробовая тишина. Мы с Конфеткой не обмолвились ни единым словечком. Она постоянно прикладывалась к бутылке с «Эфесом Пилсенером», а в промежутках глядела куда-то в пустоту. Я не рисковал ее беспокоить. Существовал риск нарваться на порцию хамства, хотя, по-моему, сил на то, чтобы хамить, у Светы попросту не было. Тоска зеленая, в общем. Мне ничего не оставалось, как просто закрыть глаза и чуть откинуть назад спинку сиденья.

Я закрыл глаза и, кажется, даже успел задремать, но вернулся Эл, и пришлось отправляться в дальнейший путь.

Первой положительной эмоцией за последний час оказалось для меня то, что когда въехали в уже знакомый по вчерашним приключениям двор, то я сразу обнаружил «фольксваген-пассат», припаркованный там, где и накануне. И свет в знакомых окнах.

– Дома, ублюдки, – неожиданно подала с заднего сиденья голос Света.

– Дома, – продублировал ее Электроник. – Знахарь, не менжуйся, подъезжай прямо к подъезду. Не хочу далеко бегать. Хорошо, что здесь на двери нет кода. – Он имел в виду дверь в подъезд.

Я нахально припарковал «девятку» прямо впритирку к «пассату», и Эл, не откладывая дел в долгий ящик, выбрался из машины и отправился подключаться к телефонной линии. ЬСак и вчера, ему не составило никакого труда влезть в распределительный щит и установить там «жучок». Номер телефона 29-й квартиры, в которой сейчас обитали моя бывшая женушка и брат, Электроник тоже узнал без проблем, попросту позвонив в обычную справочную.