Айдорн взглянул на них лишь мельком, впрочем, как и остальные. Все внимание приковала принцесса. Даже жившим в Хейрутане довольно долго Сималару и Дрэрку впервые довелось увидеть девушку не мельком, а вблизи. Тиалинец смотрел на ее юное лицо, охватил взглядом точеную фигуру. Затем его взгляд приковали большие синие глаза похожие на два глубоких озера. Кажется, стоит посмотреть в них подольше, и никогда не выплывешь из глубин. Айдорну неожиданно захотелось припасть губами к коралловым устам принцессы. Но тут же, неожиданно для него самого перед его внутренним взором встало лицо спасенной им, на родном Дрианоре эльфийки, Кассиэли. Тиалинец понял, что принцесса не для него.

Микаэла тоже обратила на вошедших гладиаторов внимание, вернее на одного из них. Она изучала эльфа, стараясь понять, что он из себя представляет, Сималар также не сводил с нее глаз. Все застыли в молчании. Царь Аголар привлек внимание к себе.

— Это и есть наши победители, — произнес он недовольно. — Странно, как они смогли справиться с командой Бельфара?

Потом правитель Виалора посмотрел на эльфа.

— Как ты посмел, раб, ослушаться моего приказа?! — обратился он к бойцу.

— Я не люблю убивать, — ответил Сималар, — Если и делаю это, то только в бою. На безоружных я не нападаю.

— А ты дерзок, эльф, — возмутился царь, привстав с кресла. — Я ведь могу приказать прямо сейчас убить тебя за ослушание, и никакой Варгус мне не помешает.

При этих словах владелец гладиаторов побледнел — еще чуть и адаритар разозлит царя и он, Варгус, лишится лучшего воина.

— Я не страшусь смерти, — с достоинством сказал эльф, взглянув царю прямо в глаза.

— Что ж, — произнес Аголар, немного подумав, — ты смел, и я оставлю тебе жизнь, хоть ты и дерзок.

Затем взгляд царя переместился на тиалинца.

— А ты интересно, кто такой? — спросил он Айдорна, — Как ты умудрился сразить Бельфара, который до сих пор ни разу не терпел ни одного поражения?

— Я просто сражался, — ответил юноша и решил немного слукавить. — И похоже, те кто обучал меня воинскому делу, дали мне больше опыта чем бывшему Чемпиону. Зовут меня Айдорн, родом с Дрианора.

— И твои наставники, дрианорец, помимо всего прочего, обучали тебя еще магии? — хитро поинтересовался царь. — В Цирке не по правилам использовать колдовство.

— Нет, никто меня магии не обучал, — ответил Айдорн. — То, что произошло на арене, получилось само собой.

— Отец, — обратилась к царю Микаэла, — я знаю, ты хочешь добиться признания в том, что они сжульничали и объявить бой недействительным, лишь бы вернуть деньги.

— Но он и в самом деле использовал магию, — возразил дочери царь. — А гладиаторы дерутся только обычным оружием и ничем больше.

— Неправда! — сказала принцесса, потом приподнялась с места и топнула изящной маленькой ножкой. — Ты хочешь вернуть золото, которое проиграл, поставив не на ту команду.

— Опять ты со мной споришь, Микаэла, — сказал Аголар начиная злиться. — Во-первых, я прав и это могут подтвердить все, присутствовавшие сегодня в Цирке. Во-вторых, я пока еще царь и именно я решаю, кого наградить, а кого осудить!

Послы Калидора переглянулись, на их лицах промелькнули едва заметные улыбки: у каждого из них были семьи и сейчас они прекрасно понимали царя, разрывавшегося между государственным долгом и отцовскими чувствами.

Сималар во все глаза смотрел на принцессу. Рассерженной, девушка казалась ему еще прекраснее. Эльф видел, что она сейчас скорее правительница, чем женщина. Это ему не очень понравилось — долг перед страной конечно священен, вот только страна где он находился, далека от идеала и не в последнюю очередь из-за правителей. Микаэла, осмотрев всех гладиаторов по очереди, вновь, обратила внимание на адаритара и смотрела ему прямо в глаза.

Царь продолжал рассуждать о честности гладиаторских боев и недопустимости использования магии, даже привлек для поддержки калидорских послов. Варгус, которому не хотелось переигрывать этот бой, утверждал, что все происходило честно.

Принцесса отвела взгляд от эльфа и посмотрела на своего отца.

— Отец, — сказала она, — я хочу купить этих гладиаторов.

Все присутствующие удивились этому заявлению, царь даже споткнулся на половине фразы, в которой развивал идею честных поединков на арене.

— Что?.. — придя в себя, спросил Аголар дочь.

— Я хочу купить этих гладиаторов, — терпеливо повторила девушка. — Поскольку они победой принесли мне немалые деньги, я хочу их себе. Я прислушалась к твоим словам и решила, что мне стоит больше внимания уделять таким развлечениям.

— Но, Ваше Высочество, — осмелился возразить Варгус, — я сам только что потратил на этого дикаря кучу золота и он еще не успел окупить себя…

— Я отдаю тебе все золото, выигранное мною на этом поединке, — холодно произнесла Микаэла, привыкшая повелевать. — Его во много раз больше, чем ты потратил. Я не сомневаюсь, что на эти деньги ты быстро наберешь новую команду.

— Как вам будет угодно, Ваше Высочество, — согласился Варгус, сообразив, что спорить с принцессой не только бесполезно, но и опасно. — Передайте мне деньги и эти бойцы ваши.

Царь, немало обрадованный таким переменам в поведении дочери, тут же приказал, чтобы привели маклака, принимавшего у них ставки. Два гвардейца выбежали из ложи и вернулись почти сразу — тот, кого им приказали отыскать, сам ожидал под дверью.

Войдя внутрь, человечек низко поклонился царственным особам, потом обратился к принцессе.

— Ваше Высочество, вы, наверное, хотите получить свой выигрыш? — почтительно спросил он.

— Отдай деньги Варгусу, — ответила Микаэла, и указала на владельца гладиаторов. — Я покупаю его бойцов, а выигрыш пойдет на оплату.

— Как вам будет угодно, — произнес маклак, поклонившись, подошел к Варгусу, на ходу вытаскивая из потайного кармана объемистый мешочек.

— Здесь, господин Варгус — сто семьдесят тысяч кесаров драгоценными камнями, — передавая мешочек, сказал маклак.

— Необходимые формальности уладишь во дворце, — сказала принцесса владельцу гладиаторов. — Завтра обратись к моему распорядителю.