- Странно, что Галя не обратила на это внимания. Ах да, совсем забыл ей приходилось видеть его без очков. Как и без всего остального. Мне - нет. А потому, заметив на ночном столике очки, я понял, что труп был найден не в полном обмундировании.

- Почему вы тогда не сказали об этом мне? Смолчали?

- Еще не хватало на вас ишачить! Не только это - я многого вам не говорю. Не обязан. Вот незадолго до вашего прихода кое-что своим дружкам сообщил, а вам - молчок, - поддразнил я его. - Дальнейшее, как говорил мой друг Гамлет, - молчание. Вот чем кончится ваше расследование. Еще одна цитата: лбом - об черный камень.

- А как насчет укрывательства? Даже если лично вы не замешаны.

- Укрывательство? Откуда мне знать, что мое знание может привести к поимке преступника? Есть, наконец, интимное знание - как, скажем, мое о Галине Матвеевне. Или Галины Матвеевны - обо мне. И здесь уже дело вкуса - делиться им с посторонними либо нет. Галина Матвеевна, я знаю, однажды обнародовала свое знание. У меня на подобные вещи иная точка зрения. Положим, Никита доверил мне секрет - я не обязан пересказывать его первому встречному. Не по-дружески. Да и какого рожна? По мне, чем меньше вы знаете, тем лучше! У нас противоположные цели. Вы ждете, чтоб я обмишурился, а я - чтоб вы.

- В любом случае общие контуры убийства уже известны. Постепенно они обрастут деталями. Продолжаю думать, с вашей помощью. Но и без вашей тоже. Сейчас ведутся интенсивные поиски улик и свидетелей. И как я уже говорил, вы должны были, не могли не совершить еще парочку таких ошибок, как с мостами, из-за долголетнего отрыва от питерской жизни, либо с очками - ввиду дефицита времени. Невозможно совершить преступление, не наследив, - убежден, мы еще обнаружим следы убийцы на месте преступления.

- А искусство их заметать? Это не я, а вы недооцениваете противника. Кто бы им ни был, - добавил я.

- А сыскное искусство на что? Не говоря уж о том, что нас много, а преступник - один.

- Где уж вам на равных - вот и надеетесь взять числом. Как же! Куча мала.

Мельком глянул на моих сараевских дружков: оба внимательно следили за нашей перепалкой, особенно Саша - тот прямо окосел от удивления. А я совсем успокоился - рассказ приобретал все более фантастические черты. Угол отклонения - градусов на девяносто. А что, если раскланяться - задержит или отпустит? А если нам с ним выйти вместе, как три дня назад с Никитой? По проторенной дорожке, так сказать. Телосложения он крепкого, мускулы натренированы, но я зато ростом выше. Плюс эффект неожиданности. Почему не помериться? Заметано. Не выдержал и расхохотался.

- Чему вы? - спросил Борис Павлович.

- Возможностям, которые таятся в вашем рассказе для его героев. Его сюжетный, так сказать, потенциал.

- Один из героев - мертв.

- Зато другие живы. Вы, например. Мяу, как говорил в таких случаях покойник. Ведь не только я - вы тоже герой этой пока не законченной истории.

- Почти законченной, хоть в ней еще есть белые пятна.

- Вся ваша история - сплошное белое пятно, плод вашей убогой фантазии, игра ума, простите, не очень далекого. Вы говорите об ошибках, которые мог совершить я. А ошибки, которые совершили вы, восстанавливая ход событий? Ваша нулевая версия не выдерживает критики. Нужны факты и доказательства - у вас их нет. Все, что вам остается, - это сочинять и блефовать. Вы и работаете не как криминалист, а как писатель, но писатель из вас тоже никакой. Куда ни кинь кругом бездарны.

Это я заметил собственными глазами - Борис Павлович покраснел. Выходит, не такой он твердокаменный, как представляется. Какое все-таки счастье говорить врагу в глаза что думаешь. И даже хуже, чем думаешь. Или совсем не то, что думаешь, но так, чтоб задеть за живое. Испытывал острое удовольствие, на которое не решился девять лет назад, а так хотелось. Это не он, а я брал реванш. Если знать силу слов и умело ими пользоваться, то и убивать никого не надо. Только в крайнем случае.

Вот именно: в крайнем случае.

- А зачем мне было его убивать? - поинтересовался я в очередной раз.

- Затем, что вы ушли из мастерской не с пустыми руками. Не отказал себе в удовольствии еще раз глянуть на последнего русского романтика - тот и вовсе оцепенел, переводя взгляд с меня на Бориса Павловича.

- Понятно, - протянул я. - С "Данаей" под мышкой.

- Вот именно, - подтвердил Борис Павлович. - С "Данаей" под мышкой.

- Но если он дрых, набравшись, я мог преспокойно вынести "Данаю", не убивая его.

- Он бы хватился, проснувшись, -и вас, и "Данаи".

- Ну хватился бы - что с того? Вам бы не настучал - все равно что донести на самого себя. Или погнался бы за самолетом?

- Галина Матвеевна сообщила, что он мгновенно засы--пал, но потом метался по постели и через полчаса обычно просыпался и вставал, чтоб опохмелиться.

- В отличие от Галины Матвеевны я не осведомлен о его ночных привычках.

Подстилка общая - через минжу к культуре приобщалась, всех троих обслужила! Чем не групповуха: один ее е... , другого она е... , а метила в третьего. Не исключено, что и Борис Павлович разок-другой ей вставил. Галина Матвеевна! От стука до секса - один шаг. Еще неизвестно, кто из нас ей целку сломал! Считал же я столько лет, что она в меня втюрилась, а был просто запасным игроком, заместителем Саши, ей все равно с кем. А теперь вот меня закладывает - только чтоб отвести подозрения от Саши. Может, и сговорились, хоть он и прикидывается дурачком. Сговор? Трое на одного? Что ж, померимся!

Борис Павлович продолжал на меня наступать:

- Вы знали, сами говорили о его страхе, о его кошмарах. А теперь вам пришлось лично убедиться - спал он беспокойно, метался, бредил во сне. Вот вы и решили действовать наверняка. Потому что если б он проснулся среди ночи, ему не пришлось бы догонять самолет. Он бы застал вас в номере гостиницы.

- Можно подумать, вы лично присутствовали при его убийстве. А что, если он пал очередной жертвой разгулявшейся у вас преступности?

- Слишком много жертв криминогена для одного довольно ограниченного круга людей. Закон войны: снаряд не падает в воронку от предыдущего.

- В любом случае ваши фантазии не подтверждены фактами. Сами признали рабочие гипотезы. Нулевая версия, версия No 1, версия No 2, версия No 3 - до бесконечности. Чем больше версий, тем дальше от реальности. А реальность не вариативна: одна-единственная. Мы расстались с Никитой через десять минут после того, как вышли от Саши, - сказал я, как было в действительности. - На прощание он обещал подарить мне любую из "Данай" - на выбор. Так что красть, а тем более убивать не было никакого резона. Побродил в районе Стрелки, напитерился и вернулся в гостиницу. Вот и весь сказ. Все остальное - выдумки или умозаключения. Вы шьете мне похищение "Данаи" плюс убийство Никиты, но исходите не из логики фактов, а сугубо из ваших подозрений. Те, в свою очередь, полностью зависят от ваших симпатий и антипатий. Вот вы и хотите, чтоб злоумышленником оказался я. Исходя из своих предубеждений желаемое выдаете за действительное. Зуб на меня давно точите. С тех пор как я вас тогда надул, - не отказал себе в удовольствии напомнить ему еще раз о том, что он и так помнил слишком хорошо.