Ференци (1873–1933)
Шандор Ференци родился 7 июля 1873 года в провинциальном городке Мишкольце на севере Венгрии. Родители были евреями переселенцами из Польши. Он был пятым ребенком в семье, где насчитывалось одиннадцать мальчиков и девочек. Его отец владел процветающей книжной лавкой и библиотекой в городе Мишкольце в ста километрах к северу от Будапешта. Глава семьи издавал оппозиционную газету, за что австрийцы отправили его на короткий срок в тюрьму в наказание за чрезмерный венгерский патриотизм. С книжной лавкой в семье Ференци было связано очень многое. Прежде всего она играла такую же роль в воспитании Шандора, как и его семья. Будучи ненасытным книгочеем, он рос, поглощая книги, поступающие в лавку, много музицировал, любил искусство. Лавка объединяла людей искусства, благодаря чему семья Ференци имела обширные связи с деятелями культуры.
Получив аттестат зрелости в гимназии Миклоша, для продолжения образования он выбрал Венскую медицинскую школу, в которой с 1890 по 1896 год изучает медицину. Удостоившись в 1896 году докторской степени с удовлетворительной оценкой, поскольку в годы учебы он тратил излишне много времени на сентиментальную поэзию и посещение дневных концертов, Шандор отслужил год в армии помощником врача и в канун нового столетия вернулся в Будапешт, мечтая заняться неврологией.
Шандор наслаждался холостяцкой жизнью, посещая в компании друзей небольшие будапештские рестораны, смаковал токайское, слушал цыганскую музыку. С 1897 года он занял должность ассистента врача в Будапештской муниципальной больнице Святого Рохуса, в женских палатах скорой помощи, где содержались покушавшиеся на самоубийство, а в свободное время практиковал гипноз в книжном магазине своего отца. Другая его обязанность состояла в обследовании будапештских проституток на предмет гонореи и сифилиса в отделении проституток. Шандор Ференци был импульсивным, динамичным человеком. Он обладал двумя выдающимися способностями: умением побудить людей рассказать о себе и интуитивной мудростью добраться до сути их проблем. Он слыл компанейским человеком, и чувствовалось, что эта его особенность была результатом воспитания в большой многодетной семье, где было много детей. Ференци немного шепелявил, а его темно-голубые глаза за стеклами пенсне были удивительно живыми. Подобно извергающемуся вулкану, они вспыхивали искрами мысли, гипотез и волнующих догадок, превращая его в яркую личность.
Доктор Ференци считал, что беседа по душам — хорошее лекарство. Он говорит, что у женщин, пытавшихся покончить с собой, нет никого, с кем они могли бы обсудить свои тревоги и волнения. Что хорошего в жизни, если вам не с кем общаться? Беседа — самое ценное искусство и, конечно, наиболее трудное с творческой точки зрения. «Я посетил торговку цветами, чтобы послать букет моей подружке Гизеле Палое. У владелицы лавки были неприятности. Я сумел ловко поговорить с ней о ее сложностях, и она сумела высказать то, на что не решалась раньше. В течение часа мы обменялись мнениями, а результат был необычным — наступил катарсис. Когда я покидал лавку, она уже справилась со своей болезненной дилеммой и сказала мне: «Доктор, теперь я знаю, что должна делать, и вы придали мне смелость действовать». Она даже отказалась взять деньги за цветы, что было самым крупным гонораром за сеанс психотерапии». В тридцать пять лет Шандор оставался во многом ребенком, искавшим любовь и похвалу окружающих. Быть может, благодаря такому простодушию он мог быстрее и с удивительной ясностью выявлять причины недомоганий. В 1897 году Ференци занимает пост главного невролога в невролого-психиатрическом отделении при приюте для бедных Св. Елизаветы. В 1904 году он становится руководителем неврологической амбулатории при общей клинической больнице Будапешта. К 1905 году Ференци приобрел достаточную известность, чтобы получить назначение на должность эксперта-психиатра при королевском суде. Жизненный путь и карьера Ференци тесными узами были связаны с Фрейдом. История их дружбы началась с того, что Ференци подружился с издателями медицинских журналов, и это позволило ему составлять обзоры медицинских книг и статей, а затем отчеты натемы, в которых, по его словам, соприкасались медицина и психиатрия. Однажды прочитав «Толкование сновидений» Фрейда, он поначалу отверг все, в недоумении пожимая плечами. Однако в 1907 году перечитал книгу — эффект был молниеносный. Вот что по этому поводу он написал Фрейду:
«Сразу же должен признаться в моем откровенном идиотизме, г-н профессор. Редактор медицинского журнала дал мне Ваше «Толкование сновидений» для обзора. Я прочитал около тридцати страниц и решил, что это скучный материал. Затем я вернул книгу, сказав, что не хочу терять время на её обзор. Такова была моя точка зрения, пока несколькими годами позже, прочитав хвалебный отзыв Карла Юнга, я не купил эту книгу вновь. Этот день стал поворотным в моей жизни. Дело, господин профессор, во вводной главе! Там на сотне страниц Вы приводите высказывания других психологов, никогда не слыхавших о подсознании, и только ради того, чтобы доказать ошибочность их представлений. Не будь это преступлением, я обошел бы все книжные лавки и собственными руками вырвал бы эту главу!»
Зигмунду Фрейду понравилось письмо Ференци. Он рассмеялся и заметил про себя: «Следовало бы рассказать жене, насколько она была права, предлагая сократить эту главу. Такова уж моя судьба, г-н Ференци, быть в науке точным». Доктор Ференци написал Фрейду заблаговременно, за две недели, спрашивая разрешения на встречу в Вене:
— Не только потому, что я жажду встретиться с вами, г-н профессор, и уже год изучаю ваши работы, но и по той причине, что надеюсь получить полезную и поучительную помощь от этой встречи… У меня есть намерение представить ваши открытия медицинской аудитории, которая отчасти несведуща, а отчасти неверно информирована…
Доктор Ференци приехал к Фрейду в воскресенье, 2 февраля 1908 года. Когда Ференци впервые переступил порог его кабинета, Фрейд сказал себе: «Что за шарик этот человек!» Ференци был низкого роста — всего полтора метра, круглоголовый и круглолицый, с выпуклым животом и оттопыренным задом, похожим на медвежонка. Несмотря на слабую мускулатуру, он был весь в движении, в разговоре он выкладывался физически, эмоционально и духовно. Он бывал попеременно то уродливым, то привлекательным. Он произвёл настолько глубокое впечатление на Фрейда, что тот пригласил его остаться на несколько недель погостить. Это была любовь с первого взгляда. Ференци был на семнадцать лет моложе, как раз в таком возрасте, который позволял Фрейду думать о нем как о любящем сыне, шедшем по стопам отца и постепенно снимающем бремя с плеч старшего. Фрейд обнаружил, что Шандор удивительно быстро схватывает суть дела. Эта встреча переросла в большую дружбу, они обменялись более чем тысячью писем, сохранившихся до наших дней. Интересен тот факт, что Ференци с целью усовершенствования техники психоанализа в случае сопротивления пациента свободным ассоциациям лишал его еды, сна и возможности удовлетворять другие потребности с тем, чтобы повысилась энергия либидо. Эта техника психотерапии потерпела полный крах. Зато другая, о которой мы расскажем ниже, завоевала признание, но рассорила на некоторое время Шандора с Фрейдом.
В одном из многочисленных своих произведений Фрейд даёт напутствие своим ученикам и последователям: «Ваша зрелость как психологов наступит тогда, когда вы осознаете во всем объеме роль чувств в деле лечения. Никакая голая техника не приблизит вас к успеху на поприще психологической коррекции, пока вы не будете придавать значение вашему отношению к пациенту».
Надо сказать, что еще у истоков психоанализа возникла основополагающая проблема,
на которую указывали Ференци и Отто Ранк. Они стремились установить, что обуславливает изменения, происходящие в процессе лечения, какую роль в этом играют эмоциональность и сознание, «сердце и разум». Они первыми в работе «Перспективы психоанализа» (1924) поставили под сомнение ведущую роль интеллектуальных процессов в психоаналитическом лечении. Аналитик не должен делать ставку только на значение, считали они. Он должен обращаться к переживанию пациента. Общей чертой всех практических нововведений, предложенных ими, из-за чего произошла размолвка с Фрейдом, стал акцент на аффективном, в ущерб когнитивному, нарушение правила сдержанности, введённого Фрейдом.