Андрей Большаков (как и Алик Грановский в своем интервью) явно поскромничал, поэтому мы сочли необходимым предоставить читателям некоторые статистические данные об организованной четырьмя ушедшими «арийцами» группе «Мастер»:

1987 — выходит магнитоальбом «Мастер».

2 октября 1988 — вышел первый виниловый диск-гигант «Мастер».

По итогам 1988 года, подведенным «Московским Комсомольцем», альбом «Мастера» вошел в первую десятку, а Андрей Большаков был признан одним из лучших гитаристов страны.

Осенью 1988 «Мастер» дал несколько концертов в Бельгии и там же принял участие в рок-фестивале.

Запись второго альбома «С Петлей На Шее» состоялась летом 1989 года, и эта студийная работа была названа энциклопедией «Кто есть кто в советском роке» «несомненно лучшей хэви-ме-таллической записью года».

На фестивале «Монстры Рока» в Череповце «Мастер» — по свидетельству вышеназванного авторитетного издания — «стал самой яркой звездой фестиваля».

В ноябре 1989 во Франции вышел альбом «Дестройка», куда вошли два номера «Мастера».

В 1991 году «Мастер» записал свой третий альбом «Talk Of The Devil», после чего группу покинул Андрей Большаков, Еще два бывших «арийца» — Кирилл Покровский и Игорь Молчанов — сделали то же самое чуть раньше. С данного момента, в контексте нашей книги, мы можем рассматривать группу «Мастер» лишь как сольный проект Алика Грановского. А надо заметить, что в конце 1989 и начале 1990 Грановский успел поучаствовать в столь же ярком, сколь и непродолжительном проекте «Гейн» бывшего гитариста «Круиза» Валерия Гаины. И в дальнейшем музыкальный путь Грановского шел по двум направлениям. С группой «Мастер» он выпустил альбомы: «Maniak Party» (1994), «Live» (1995), «Песни Мертвых» (1996) и «Концерт в Москве-97» (1997). Кроме этого Алик Грановский сумел поучаствовать: в двух альбомах группы «Может Быть» (1989 и 1990, вместе с Большаковым и Покровским), альбоме «В Краю Дураков» (1992) группы «Тяжелый День», а также в суперпроекте «Смутное Время» (1997) певца «Арии» Валерия Кипелова и экс-«арийца» Сергея Маврина (по иронии судьбы, еще не появившегося в нашем повествовании)…

Впрочем и сейчас, в 1999 году, Грановский последовательно продолжает свои музыкальные усилия опять сразу в двух направлениях: готовит новый диск «Мастера», а кроме того — свой первый сольный альбом.

Часть II

ВЗЛЕТЫ И ПАДЕНИЯ НА ПУТИ К ВЕРШИНЕ

«ГЕРОИЧЕСКИЙ АЛЬБОМ»

1987–1989

Итак, после московских концертов в «Дружбе» в начале 1987 года первый состав «Арии» благополучно канул в Лету. Музыканты сказали друг другу нечто вроде «до свиданья» и встречались уже только на тусовках. Бывшие коллеги разошлись без ругани, но с чувством неприязни. Из старого состава в группе остались лишь Кипелов и Холстинин — вокалист и гитарист, остальных музыкантов предстояло найти. Впрочем, Холстинин считает, что никаких особых трудностей в этом не было, так как он, предвидя возможное развитие событий в группе, уже прорабатывал кое-какие варианты. После истории с Большаковым Холстинин совершенно резонно рассудил, что брать в группу «кого попало» не следует — а то, глядишь, и сам без работы останешься. Теперь, чтобы попасть в «Арию», одного лишь профессионализма было явно недостаточно — требовалось в определенной степени доказать свою лояльность.

Новым бас-гитаристом «Арии» стал не кто иной, как Виталий Дубинин, старый институтский приятель Холстинина аж с 1975 года и его коллега по «Волшебным Сумеркам». Элемент протекционизма присутствовал: Холстинину очень не хотелось заново создавать команду с незнакомыми людьми. Остальные кандидатуры Владимир потихоньку «зажимал». Но, чтобы создать видимость демократии, Кипелов, Холстинин и Векштейн организовали некое подобие конкурса, где они высказывали свое мнение по той или иной персоналии.

Правда сам Виталий Дубинин дает более подробную версию своего появления в «Арии», поэтому предоставим ему слово. «…В декабре 1986 года прихожу я в «Метелицу», там тусовка великая — открытие какого-то рок-клуба, что-ли. Встречаю Векштейна и спрашиваю у него: «Ну что, как ребята?», а он уныло: «Да вот они разваливаются». Тут Холстинин появляется, я сразу к нему: «Правда?». «Правда, истинная правда», — подтверждает Холст. Через несколько дней я перезвонил Володе и говорю ему: «А нельзя ли мне попробовать вместо Грановского?». «Я тоже про тебя думал, — отвечает он. — А ты сможешь?» «Ну, Володя, — говорю я, — давай попробуем! Я же не говорю: меня — и все!» Он отвечает: «Да пробуй, ради бога!»…»

Но Холстинин не устранился от решения задачи, поставленной для себя Виталием Дубининым. Владимир как мог поддер-ясивал своего бывшего соратника по «Волшебным Сумеркам» и «Альфе», в частности приезжал на квартиру к Дубинину, для того чтобы прослушать его игру и дать полезные советы. Когда они в первый раз собрались и Виталий на обычной акустической гитаре сыграл басовые партии «Тореро» и «Бивни Черных Скал», Холстинин выдержал мужественно, у него лишь вырвалось: «Да!..». И это. при том, что самому Дубинину показалось, что он играл просто отлично! Но больше чем советом Холстинин помочь вряд ли мог. А еще через некоторое время он сказал Виталию следующее: «У нас в январе концерты, в «Дружбе», после чего мы окончательно расходимся. Тогда-то и будет настоящее прослушивание. Готовься!». Дубинин, у которого уже несколько лет как не было собственного инструмента, взял у знакомого чешскую бас-гитару «Iris», заперся дома и плотно засел с фонограммами «Арии». В его распоряжении было не более десяти дней…

Когда Виталий Дубинин пришел на прослушивание и сыграл несколько песен, причем начал с самой трудной — «Тореро», было решено взять его. В тот момент сыграло свою роль и мнение Холстинина, по дружбе сделавшего Виталию протекцию, и тот совсем не маловажный факт, что Векштейн его уже знал по работе в «Поющих Сердцах», и то, что уходил Дубинин из «Сердец» мирно, без скандалов с Виктором Яковлевичем. В общем, все сложилось один к одному.

На самом деле Виталию Дубинину, забросившему бас-гитару после «Альфы» почти на три года, на первых порах пришлось нелегко, но он ожесточенно снимал пассажи Грановского в «арийских» композициях, восстанавливая былую квалификацию. Дубинин никогда в своей жизни не играл на бас-гитаре пальцами, и ему пришлось буквально за две-три недели совершить подвиг, освоив новую для себя технику игры. «Что, Виталий, — спросил Дубинина Векштейн, — тебе игра Грановского нравится?» «Ну разумеется, Виктор Яковлевич! — отвечал Дубинин. — Алик — басист классный!» «А ты сможешь играть так же хотя бы через год?» ~ продолжал Векштейн. «Я буду стараться», — сказал Виталий. За Дубинина поручился Холстинин и сказал, что знает этого человека десять лет и что он ни разу его не подводил…

«Сладкая парочка», Маврин — Удалов, явилась в «Арию» из группы «Металлаккорд». До этого друзья играли вместе в «Черном Кофе», популярной «металлической» группе середины восьмидесятых. «Металлаккорд» с шумом проехался с гастролями по необъятным просторам СССР, группе особенно удался концертный вояж по Казахстану, после чего в коллективе наметился творческий застой. Как раз в этот момент некто Алексей Ляхов поделился с Сергеем Мавриным соблазнительным предложением: есть, мол, такая группа «Ария» с прекрасным набором аппаратуры и колоссальным импресарио Виктором Век-штейном. Но сейчас у них проблемы, не хватает практически всех музыкантов, поэтому у «Металлаккорда» имеется шанс влезть туда в полном составе. До этого Маврин не слышал ни названия, ни песен «Арии», но предложение Ляхова показалось ему действительно интересным. Сергей послушал первые два альбома, которые ему принесли на кассете, и музыка его сразу задела за живое. Через некоторое время на репетицию «Металлаккорда» в ДК имени III Интернационала в Люблино приехали Кипелов, Холстинин и Векштейн. «Металлаккордовцы» особенно не волновались и показали в лучшем свете весь свой материал, состоявший преимущественно из инструментальных вещей. Гости остались весьма довольны, и взяли «Металлаккорд» на заметку. Потом Маврину несколько раз звонил Холстинин, наверное чтобы нащупать точки соприкосновения, однако пауза все-таки затянулась на месяц — «арийцы» не прекратили поиски и прослушивали других музыкантов. За это время Сергей Маврин успел показаться в «Альфе», и был принят в эту команду. Буквально на следующий день Маврину позвонил Холстинин и поспешил обрадовать его: «Ну что, ты принят в группу.». «А я — в «Альфе», — гордо ответил Сергей, но в итоге все-таки скорректировал свой выбор в пользу «Арии».