- Истинная роза. Иными словами, мне просто предлагается сменить работодателя и получить при этом весьма соблазнительное вознаграждение.

Джина улыбнулась.

- Совершенно верно. Думаю, мне удастся убедить тебя в важности нашего дела. В то же время мы найдем применение человеку с твоими способностями. Что может тебя связывать с теми безжалостными монстрами, на которых ты работаешь сейчас? Деньги, которые они тебе платили, ты успел отработать не один раз. - Она обвила меня руками за шею и прикоснулась губами к моим губам. - А соблазнительное вознаграждение и в самом деле тебя привлекает, не так ли?

Я сделал небольшую паузу, дабы ответить на поцелуй, и сказал:

- Ты используешь запрещенные приемы. Во всяком случае, мне так кажется. Иногда. Однако ты так и не поведала мне главного: если я и в самом деле стану членом избранного круга миллионеров-энтузиастов, в какую историю я ввязываюсь? Что вы здесь затеваете? К чему все это? - Заметив ее колебание, я довольно грубо добавил: - Не стесняйся, выкладывай свою великую идею, дорогая. Не заставляй меня думать, что я предаю свою страну ради симпатичной задницы - это слабое утешение для мужского самолюбия.

Внезапно Джина отпустила меня и отступила назад.

- Выбирай слова, милый! - однако тут же рассмеялась. - Хотя ты прав. Хватит ходить вокруг да около. Давай вернемся внутрь, я тебе покажу...

Она повела меня внутрь здания. По дороге мы миновали одного из людей Эллвина - рослого напарника Джесперсона, который приглядывал за нами в темноте. Джина отвела меня назад на корабль, где мы направились в сторону надстройки на корме, мимо еще одного, неизвестного мне охранника, и спустились вниз по металлической лестнице, вернее трапу, если придерживаться морской терминологии. Трап этот привел нас в носовую часть машинного отделения.

Это место вполне оправдывало нежелание Джины расхаживать по кораблю в ночной сорочке или хотя бы в нарядном белом платье: все вокруг покрывала ржавчина или смазка, а зачастую и то и другое одновременно. Мы не удостоили вниманием вырисовывающиеся в темноте очертания доисторической силовой установки. Джина свернула в другую сторону и провела меня мимо гудящего генератора, блестящий и явно новый корпус которого никак не вписывался в окружающую обстановку - по-видимому, проводимые работы требовали присутствия надежного источника питания. Мы подошли к герметичной двери, напоминающей те, что я видел в носовой части, но открытой. Мне пришлось пригнуться, дабы пройти внутрь. Выпрямившись, я оказался в напоминающем большую пещеру залитом светом помещении - главном трюме судна. Правда, сейчас он гораздо больше напоминал декорацию для съемок научно-фантастического фильма.

Джина отряхнула следы ржавчины со своих джинсов. Прежде чем пытаться определить, что же именно предстало перед моими глазами, я бросил взгляд вперед и увидел в дальнем конце металлического помещения плотно прикрытую тяжелую стальную дверь.

Судя по всему, она вела в коридор, куда выходила дверь камеры Молли Бреннерман и Рика Сандерсона. Взяв это на заметку, я вновь переключился на объект, занимающий почетное место в центре трюма. Выглядел он не слишком впечатляюще - всего лишь блестящий металлический цилиндр, размером с пятидесятипятигаллонный бочонок. Цилиндр покоился на боку, будучи неподвижно закрепленным на массивной деревянной подкладке, болтами прикрученной к основанию трюма. От него расходились металлические трубки, возможно, предназначенные для контроля температуры. Кроме них имелось несколько толстых электрических кабелей и разноцветных проводов потоньше. Остальная часть трюма не вызывала особого интереса, поскольку занимали ее прекрасно оснащенная слесарная мастерская и нечто, напоминающее химическую лабораторию.

Затем я заметил несколько небольших деревянных ящиков, сдвинутых под одну из скамеек лаборатории. Были они открыты, и из них уже успели вытащить содержимое, но я обратил внимание, что внутри они выложены свинцом. На внешней стороне ящиков крупными красными буквами было написано: "Опасно! - Радиоактивные материалы. - Опасно!" Я вновь перевел взгляд на блестящий цилиндр посреди залитого светом помещения с проржавевшими металлическими стенами.

- Ох, Бога ради! - пробормотал я, поворачиваясь к Джине. - Ты, наверное, шутишь!

Глава 27

В юности я мечтал о неком легендарном оружии: старом армейском кольте. Разумеется, сорок пятого калибра. Приобрести его было далеко не просто. Во-первых, из-за отсутствия денег. Во-вторых, мои родители, не имевшие ничего против наличия на нашем скромном ранчо в штате Новая Мексика всевозможного охотничьего оружия, придерживались характерного для европейцев убеждения, - кстати, теперь, похоже, его разделяют и многие американцы - что в отличие от морально оправданного ружья, револьверы обязательно несут в себе корень зла. Как именно проводится подобное разграничение, я не понял и поныне. Однако парень я был настойчивый, работы не боялся, а потому в конце концов обзавелся-таки предметом своего вожделения и выдержал целый ряд баталий со зловещими консервными банками и грозными бумажными мишенями, не говоря уже о нескольких подвернувшихся под руку агрессивных кроликах. Увы, результаты меня разочаровали. Точность оружия оставляла желать лучшего, спусковые пружины то и дело ломались, а зарядка и разрядка требовали уйму времени, а поскольку для каждого выстрела приходилось заново взводить курок, ни о какой скорострельности не могло быть и речи...

Теперь я взирал на другое легендарное оружие. Не револьвер, который победил Запад, а бомбу, которая победила Восток. Так же, как в свое время шестизарядный сеятель смерти, новое много более смертоносное изобретение разрешило породивший его насильственный конфликт так, что люди не раз пожалели о его существовании. Некогда проклинали огнестрельное оружие, теперь переключились на ядерную бомбу. Человек, которому удастся отыскать способ предавать забвению изобретения, пришедшиеся не по вкусу его согражданам, сколотит себе немалое состояние... Мысли эти, одна за другой, промелькнули в моем сознании, упрямо не желающем сосредотачиваться на стоящем передо мной предмете.

Я с усилием взял себя в руки, твердо напомнив, что столь опытному и мужественному агенту не пристало пугаться никаких средств уничтожения себе подобных. И уж никак нельзя паниковать при виде этой огромной консервной банки с радиоактивной начинкой, как Эми Барнетт, обнаружившая у себя в руках револьвер. В конце концов, продолжал уговаривать себя я, это все равно, что оказаться на складе с десятью, двадцатью или тридцатью тоннами обычной взрывчатки. Ничего страшного. Действительно, ничего?

Кстати, припомнилось мне, на самом деле Запад был покорен винчестером. Хотя трудно сказать, какое это имело отношение к настоящему моменту.

- Не правда ли, в ней есть какое-то зловещее очарование?

Я оглянулся на говорившего. Мужчина приблизился незаметно, что не двузначно свидетельствовало о моей непрофессиональной озабоченности. Это был склонный к полноте человек среднего возраста в накрахмаленном белом лабораторном халате Светлые волосы успели из рядно поредеть, а из-под роговых очков смотрели необычайно бледные голубые глаза. Досье умалчивало об очках, но, возможно, он обзавелся ими совсем недавно. Все мы стареем. Мужчина восхищенно сжимал пышные ладони, с гордостью взирая на блестящий цилиндр. Я от метил, что руки этого субъекта выглядят крепче остального тела, их покрывали рабочие мозоли и пятна от химикатов.

Весьма символично что столь опасная штука от носится к женскому роду не правда ли? - продолжал мужчина. - Но она слушается меня. Они всегда слушаются меня, мистер Хелм.

Я почти пропустил мимо ушей голос Джины:

- Мэтт, это Альберт Поуп.

- Ох, мистер Хелм знает меня, превосходно меня знает, - радостно проговорил полный мужчина. - У нас имеются общие друзья, не правда ли, мистер Хелм? Во всяком случае, один весьма симпатичный маленький друг.