Воины матрицы смотрят на сны совсем иначе. Они учатся их видеть. Они знают, что когда их ложное «я» спит, может проснуться второе, или истинное «я» (см. Словарь). Сон, как секс и наркотики, — это средство остановить мир и обрести реальность, соорудить новую интерпретацию и таким образом ускорить процесс отключения от старой. Воины матрицы подобны шизофреникам, которые знают, в чем заключается разница между грезами и реальностью, но не обращают на это внимания. На пути к просветлению и обретению силы сны для воинов матрицы гораздо реальнее, чем жизнь в матрице.

Религия

Будучи средством соединения с некой высшей силой, или истинной реальностью, религия — главная цель любого воина и волшебника матрицы. И все же, поскольку воинам известно, что для воссоединения с реальностью необходимо сначала отключиться от матрицы, многим хуматонам они могут показаться настроенными против религии, святотатцами. Для хуматонов религия — не способ обрести истину, а возможность не думать о ней слишком много. Религия хуматонов дает ответы на готовые вопросы и запрещает вопросы, на которые у нее нет ответов. Религия — это специально созданная часть программы матрицы, цель которой возвысить и направить духовные инстинкты хуматонов — их движущую силу — в сторону высшего смысла. Мировые религии предлагают упрощенную имитацию этого смысла, они рассчитаны на весьма непритязательных хуматонов, готовых принять такого рода разъяснения. Вместе с тем они сбивают с толку других хуматонов, которые перестают задаваться вопросом о «высшем смысле» по причине ничтожности и неубедительности этих квазирелигий. Самый последний и довольно невзрачный образчик — «Нью Эйдж». Когда человек, действуя самостоятельно, начал черпать силу в воле, возникла опасность, что в результате таких действий коллектив проснется и откажется от программы. Поиски истинных ценностей уничтожили бы все ценности матрицы. А так как ИИ более всего зависит от согласованной системы верований, посредством которой он порабощает хуматонов, это повлекло бы за собой конец матрицы. Чтобы такого не случилось, философские принципы «Нью Эйдж» исказили откровение, свели все к наименьшему общему знаменателю и тем самым лишили откровение смысла, на который могли бы опереться хуматоны; от истины остались только неясные, неоднозначные и абсолютно бесполезные фрагменты.

И для воина, и для волшебника вера есть вера в себя и прежде всего — в силу творческого воображения. Воины матрицы знают, что мир — это их иллюзия, что все это им снится, они создают это своим вниманием. Без внимания все мгновенно исчезнет. Они знают, что любая вера, кроме этой, вера в демократию и науку, в душу и самого Бога, принадлежит матрице. Все они — всего-навсего части большой лжи. Реально только восприятие. Единственный «Бог», которого признают волшебники, в них самих, то есть в их потенциале стать Просветленным и выстроить реальность по-своему. Следовательно, религия для воина — это вопрос не веры, а профессии. Волшебники матрицы знают, что единственный способ познать Бога — самому стать Богом. Или, как сказал об этом в разговоре с Нео Морфеус: «Знать путь и пройти его — не одно и то же».

Искусство

Хуматоны любят, чтобы их развлекали, а самые изощренные из них стремятся к так называемой «культуре», полагая, что это прибавит им достоинства и обеспечит дополнительно уважение и популярность в пределах их социального круга. Искусство рассматривается как товар, источник развлечений и наставлений, но искусство — это еще и то, к чему следует стремиться. Многие хуматоны восхищаются художниками, хотя на самом деле не понимают и не ценят их «искусство». Они стремятся быть «творческими», хотя не имеют ни малейшего представления о том, что именно они хотели бы своим творчеством сказать. Творчество — это «круто». Это даже сексуально, потому что в нем проявляется индивидуальный, бунтарский дух. При всем при том большинство хуматонов никогда не пыталось творчески себя выразить — хотя бы на любительском уровне. В их представлении творец — это рок-звезда или артист кино, в крайнем случае кинорежиссер-экспериментатор. Искусство в матрице концентрируется вокруг культа личности. «Художником» здесь считают только того, кто что-то творит и делает на этом деньги. В большинстве случаев совершенно неважно, представляет ли такое произведение искусства какую-либо ценность. Превосходство хуматону дает тот простой факт, что он состоялся через искусство. Точно так же и книга, если она издана, то заслуживает доверия, а если новости сообщили в Си-эн-эн, то это «правда». Хуматоны чрезвычайно доверчивы, особенно в тех областях, где им очень хочется быть экспертами, но о которых на самом деле они ничего не знают. Прежде всего это относится к искусству, политике и религии.

Для воинов и волшебников матрицы искусство, как и все остальное в матрице, — это не цель, а средство. Искусство потенциально не содержит ничего такого, что могло бы дать хуматонам подлинные, взятые не из матрицы идеи и подготовить их к Великому Отключению. Это явно следует из фильма «Матрица» и из книги, которую вы сейчас читаете: из двух разных, но взаимосвязанных продуктов «искусства», которые волшебники матрицы, работающие внутри матрицы и за ее пределами, создали, чтобы передать свое послание: «Отключайся, отключайся, конец близок!» Меньше всего это напоминает послание. Для большинства хуматонов это всего лишь особо изощренная форма развлечения. Имеющий уши да услышит…

Политика

С точки зрения Просветленного, нет ничего более забавного, чем институт политики. Политика, как и религия, только еще более коварным способом, создает у хуматонов иллюзию, что их судьба в их руках и что они на пути, который в конце концов куда-нибудь да приведет. Уж если не к утопии, то, как минимум, к демократии. Правительственные институты, Конгресс, выборы и т. д. — все это абсолютно необходимо, чтобы помешать хуматонам взять на себя ответственность за свои действия. До тех пор, пока в своем затруднительном положении хуматоны могут обвинять выбранных ими чиновников, политику правительства и политические системы и при этом не замечать, что они сами выбрали этих чиновников, помогли создать политический курс и политическую систему, они будут покорно переносить нестерпимые условия. Больше всего Просветленных в этой ситуации забавляет то, что все это происходит в пределах замкнутой системы матрицы, где никогда ничего не меняется и где есть ИИ (Искариот Инкорпорейтед?) — доброжелательный деспот, контролирующий все и вся А в подобной ситуации все предполагаемые политические лидеры, направления и системы — не более чем отвратительный театр, созданный лишь для того, чтобы отвлекать хуматонов. С точки зрения Просветленного, между воскресным мультфильмом и партийной политикой нет абсолютно никакой разницы. Ни то, ни другое не имеет даже косвенного отношения к реальной ситуации, к скрыто разворачивающейся сатанинской программе ИИ. Для уставших и пресытившихся Просветленных и то и другое одинаково занятно, хотя воскресный мультфильм, возможно, имеет небольшой перевес над программой новостей.

Хуматонам, конечно, не постичь такого отношения, они, особенно последователи движения «Нью Эйдж», «зеленые» и либералы, полагают это верхом безответственности. Они считают, что взять на себя ответственность за происходящее — значит активно сражаться с воображаемыми врагами, сторонниками пагубной политики, тайным заговором, коррумпированными правителями и т, д. Волшебники матрицы знают, что все это вздор. Система никогда не изменится не потому, что она коррумпирована, а потому, что запрограммирована быть такой и изменить ее сможет только новая программа. Поэтому они нацелены не на изменение программы, а на ее разрушение и делают это не в прямом противостоянии программе, а один за другим отбрасывая все ее компоненты: политиков, как коррумпированных, так и честных, системы демократические и тоталитарные, философии религиозные и научные — для волшебника матрицы все это одно и то же. Кажется, отчасти это уже начали понимать и хуматоны. Например, в английском языке слово «политика» звучит так же, как и «множество кровососущих тварей»; испанское gobiano («правительство») означает также «гнет», «притеснение», а термин «революция» во многих языках подразумевает не только «радикальное изменение», но и «бесконечное повторение», «бесконечное вращение», «спираль».