– Я так не думаю.

– И все-таки, как ты догадался, что я приду по твою душу?

– Меня не пристрелили в городе. Думаю, Хоторн позаботился о том, чтобы передатчик работал как радиомаяк. Я не вытаскивал его из кармана и все время знал, что ты появишься. Я ждал. Самое время такой скотине, как ты, нанести человеку визит, когда он, беспомощный, лежит на больничной койке. Вот я и дождался визита вежливости.

– Да ладно тебе, не распаляйся. Я давно мог с тобой покончить. Надо было еще в городе пристрелить. Но Хоторн сказал: «Нет». Заявил, что слишком много солдат поблизости. Свидетели. Многим твоя смерть покажется подозрительной. Я даже позволил твоему самоанцу угнать джип, чтобы он вывез тебя из города. Кстати, где он?

– Снаружи.

– Черт!

– И не он один.

– Полиция?

– Зачем? Мои люди.

– Это ты прикончил Ки?

– Нет, но он мертв.

– Так это не ты его убил?

– Нет.

– Ладно, главное, что он подох. Его давно следовало раздавить, этого тупого островитянина. И что теперь, капитан Америка?

– Зачем ты убил Билли Крэнстона?

– Кто сказал, что я?

– Ки.

Макуильямс какое-то время раздумывал, прежде чем ответить.

– Если я скажу, кто его действительно порезал, ты меня отпустишь, верно?

– Конечно.

Макуильямс рассмеялся.

– Крэнстон, это тот олух, что заявился на ранчо Ки?

– Да.

Глаза Макуильямса уже свыклись с полумраком. Он хорошо видел Девлина и понимал, что тот тоже отлично его видит. Атмосфера в палате неуловимо накалялась. Макуильямс смотрел прямо на Девлина, потом сказал развязным голосом безумца:

– Я продырявил его шкуру. И знаешь что?

– Что?

– Промахнулся. Он дернулся в сторону, и я не прикончил его разом. Он пришел туда, чтобы умереть. Но не собирался умирать без борьбы. Вот что я тебе скажу. Нам пришлось разрезать ему брюхо и сбросить потом с вертолета.

– А как насчет тебя, Макуильямс? Подохнешь без борьбы?

– Черт бы тебя побрал, Девлин. С какой стати мне доставлять тебе удовольствие? Ты хочешь со мной расправиться? Я покажу тебе кое-что. Я не буду делать резких движений, так что не стреляй.

Он медленно наклонился и задрал штанину.

– Смотри.

Капитан осторожно вытянул из-за перевязи «Биамчи М1400». Боевой тесак. В полумраке матовое лезвие было едва различимо. Но Девлин мог, однако, судить о том, что клинок достаточно внушителен. Это было грозное оружие. Девлин поднял ствол «ЗИГ-зауэра» и тщательно прицелился в Макуильямса. Если тот вздумает напасть, пуля отбросит его к стене палаты. Макуильямс держал перед собой нож обеими руками.

– Вот этим ножом я с ним и разделался, – медленно сказал он.

Потом сделал почти неуловимое движение, настолько стремительное, что Девлин никак не отреагировал на него. Макуильямс повернул тесак лезвием к себе и изо всех сил вонзил его в живот. Движение было настолько энергичным, что у самоубийцы ноги оторвались на мгновение от пола, нож вошел в податливую плоть по самую рукоятку.

Девлин понял, что Макуильямс намеревался вонзить тесак в солнечное сплетение и достать до сердца. Но даже такому сумасшедшему человеку не удалось этого сделать. Он не сумел достичь нужного угла атаки. Макуильямс рухнул на пол и забился в агонии. Удивительно, но он смог выдернуть лезвие, перехватить рукоятку и ударить еще раз. Капитан страшно закричал от боли, видимо, настолько сильной, что он не смог больше ничего предпринять. Но и на этот раз не убил себя.

Девлин подумал о самураях, совершающих харакири. При них всегда находится ассистент, который должен отрубить голову после того, как внутренности вывалятся наружу. Это должно служить актом милосердия. Девлин мог бы пристрелить Макуильямса или вызвать врачей, но он не сделал ни того, ни другого. Он продолжал сидеть в темноте и ждать. Ждать пришлось недолго.

Когда, наконец, Макуильямс затих, Девлин встал со стула и, опираясь на трость, медленно подошел к телу. Он все еще продолжал сжимать в руке «ЗИГ-зауэр». Наклонившись, прощупал пульс на шее самоубийцы. Убедившись, что это исчадие ада действительно навсегда покинуло мир, Девлин повернулся и вышел из палаты.

Эпилог

Через два дня состояние Ленлани достаточно стабилизировалось. Она смогла покинуть больницу. Девлин договорился о вертолете, который доставил его и Ленлани на западное побережье острова. В высококлассном гостиничном комплексе в их распоряжение были предоставлены два весьма дорогостоящих бунгало. Комплекс носил название «Мауна Лани». За дополнительную плату и благодаря стараниям Тихоокеанской безопасности им были обеспечены надежная охрана и полный покой. А если кому-то и удалось бы пробиться через заслоны безопасности, то поблизости находился Тули. Грозный самоанец занимал одно бунгало, а Девлин и Ленлани – другое.

Весь первый день пребывания в отеле Ленлани спала. Девлин же потратил время на составление рапорта в агентство. К тому же копию отчета было необходимо отправить генералу Крэнстону.

Покончив с писаниной, Девлин посвятил остаток дня лечебным процедурам.

Пребывание вблизи океана и под живительными лучами солнца действовало на Ленлани благотворно. Военный врач сделал все необходимое, и раны не вызывали никаких побочных осложнений. В клинике Девлина заверили, что полученные повреждения не угрожают ее жизни, дело идет на поправку. Череп не поврежден.

Вероятно, девушку спасли некие внутренние силы организма и естественное желание выжить во что бы то ни стало. Ленлани так внезапно напала на Ки, что бандит немного растерялся и выстрелил, не прицелившись. Пуля скользнула от виска вдоль боковой поверхности головы, располосовала кожу и оголила кость. Ленлани, возможно, навсегда оглохла на правое ухо. К тому же контузия оказалась довольно сильной. В течение первых четырех дней отдыха девушка не могла подняться и передвигаться без посторонней помощи. Но она осталась жива. А Ки умер.

Четыре дня, проведенные наедине с Ленлани, оказались самыми упоительными днями жизни для Девлина. Он никогда еще не был так счастлив рядом с женщиной.

Девлин помогал Ленлани передвигаться, купал, перевязывал раны, водил по комнате, кормил Он получал удовольствие и наслаждался простыми прикосновениями к ее телу, любовался ею.

Ничего подобного он не испытал бы, просто занимаясь любовью.

Лишь на пятый день, сидя на клочке пляжа под жаркими лучами тропического солнца, они собрались с силами и смогли наконец поговорить о пережитом.

Начало было обычным для их нынешнего положения. Девлин спросил Ленлани:

– Как ты сегодня себя чувствуешь?

Но вместо того, чтобы, как всегда, ответить: «Хорошо, а ты?», Ленлани неожиданно вздохнула:

– Мне грустно.

– Почему? – удивился Девлин.

– Потому что я уже никогда не стану прежней.

– Да, – задумчиво подтвердил он.

– Я не смогла бы пережить все еще раз.

– Тебе и не придется этого делать. Ты поступила так, как хотела. Теперь Билли может спать спокойно.

– Неужели все кончено, Джек?

И тогда Девлин рассказал ей все.

Двумя днями раньше отец Ленлани отправился в последний бой. Пробраться на свадьбу дочери Эдди Лиху оказалось на удивление просто. Генерал Крэнстон взял напрокат машину и подкатил на ней прямо к воротам поместья Лиху. Вооруженный охранник и не собирался задавать вопросы генералу, облаченному в парадную форму. И на гражданке золотые нашивки, Боевой Крест, Бронзовая Звезда, два Пурпурных Сердца и звезды бригадного генерала вызывали уважение. Когда Крэнстон постучал пальцами по протезу, охранник отогнал в другое место машину службы безопасности, чтобы боевой генерал смог поближе припарковать свой автомобиль. Стоянка располагалась на самой территории усадьбы, таким образом, Крэнстон миновал контроль. Оставалось только выйти из машины и смешаться с толпой нарядных и возбужденных гостей.

Джаспер Крэнстон, конечно, понимал, что охранник его запомнил, но теперь ему было на все наплевать. Он выполнит то, что задумал. Генерал беспокоился лишь об одном – чтобы ему никто не помешал. Что произойдет потом, его совершенно не волновало.