– А где ваша аппаратура?

– В багажнике машины.

* * *

– Ну, старина, что ты об этом думаешь?

– Я не в силах думать, Дэйв. Она превратила меня в фаршированного поросенка, и теперь вместо мозгов у меня жратва.

– Ты действительно вел себя, как свинья, Тайри, но ужин был потрясающий. Однако он выбил нас из графика. — Дэйв принял из рук Тайри последний футляр с аппаратурой и разместил его в багажнике. — Я сяду за руль.

– А я посплю.

Хоси взгромоздился на правое переднее сиденье и блаженно вытянулся. Херрик завел мотор.

Дом Элбана стоял на окраине городка, и, чтобы снова выбраться на грунтовую дорогу, им предстояло еще раз пересечь весь «центр». По пути они заметили выходящего из мэрии Лероя (там же находилась и местная тюрьма) и окликнули его.

– Спасибо, Лерой. Слушай, а ты изловил того психа?

– Ага. Выволок в конце концов из «танка». Теперь он сидит в каталажке.

– Из танка?

– Так он называет свой комбайн. Сегодня он играл в генерала Паттона. А завтра еще что-нибудь придумает.

Дэйв выглянул в окно. Уличные фонари перед зданием полицейского участка тускло освещали огромную тушу комбайна с сильно помятым передком и заляпанным грязью стеклом кабины.

И тут они услышали где-то вдалеке зловещий вой.

– Ого! — заметил Лерой. — Неприятности.

– Какие?

– Побег из тюрьмы. Судя по направлению, из Мэрион. Слишком близко для любой из тюрем штата. Придется, мужики, выписать вам пропуск.

– Зачем нам пропуск?

– Чтобы без лишних расспросов проехать через заслоны на дорогах. Пока беглецов не поймают, весь район будет оцеплен. Заходите участок. Прямо сейчас и выпишу.

– Тайри! Тайри, проснись!

С соседнего сиденья донеслось презрительное фырканье.

– Я не спал, Дэйв, просто прикрыл глаза. Я все слышал, и эта история мне не нравится.

– Мне тоже. Может, это простое совпадение, но побег из тюрьмы — лучший повод перекрыть весь район как раз тогда, когда мы готовы уехать.

– Пойдем-ка в участок, — отозвался Тайри. Сладко потянувшись, и открыл дверцу.

Лерой уже сосредоточенно тыкал двумя пальцами в клавиши допотопной машинки. Ей давно требовалась новая лента, а ограничители полей непрерывно соскакивали с установленных позиций.

– Потерпите минутку, ребята, — пробормотал Лерой.

– Эй, краут! — послышалось из недр участка. — Еще двоих замелел, а, краут?[2]

Лерой предостерегающе поднял палец.

– Не отвечайте ему, а то он еще пуще разойдется. Фенски жаждет аудитории.

– И долго ты его там продержишь, Лерой? — осведомился немного заинтригованный Хоси. Он уже давно решил, что самые интересные обитатели этого мира — чокнутые.

– Пока у него не сменится настроение — так это называет док. Рано или поздно он вернется к реальности и останется в ней на некооторое время. Вообще-то говоря, Арт почти все время смирный. Ум него довольно ясный, и целыми месяцами он остается самым обычныым стариканом Артом Фенски. Наверное, он вчера перевозбудился, вот у него крыша и поехала. А знаете, что самое смешное? Он вовсе и не заперт — замок в камере вот уже четыре месяца как сломан. Фенски видел, что я ковырял в замке ключом, и теперь даже не пробует ее открыть. Зато у вас, ребята, появилась прекрасная возможность отъехать подальше, пока он не шляется по дорогам.

– А почему бы не упрятать его в тихий приют?

– Потому что у него слишком много денег, мистер Хоси. Старый хрыч ими просто набит. Он и начал-то жизнь не бедным: родители оставили ему большую ферму, а потом на его землях нашли крупное месторождение нефти, и поэтому в округе знают, что Арт может заплатить за все поломанное. И он всегда платит, а его всякий раз стараются надуть при оценке ущерба.

К тому же, чтобы засадить Арта в психушку, его сперва необходимо официально признать опасным для общества или доказать, что он не способен управлять своими делами. А он с ними отлично справляется. Так, вот ваш пропуск. Осталось только подписать.

Лерой взял старую ручку со стальным пером, макнул ее в полупустой пузырек с чернилами и нацарапал подпись. Несколько раз перо цеплялось за бумагу, разбрызгивая капельки чернил. Лерой помахал пропуском, чтобы чернила высохли, осмотрел результат своих трудов и с довольным видом протянул лист Хоси.

– Готово. Проедете без проблем.

Лерой протянул руку. Журналисты по очереди ее пожали, пообещав заехать повидаться, если снова окажутся в здешних краях.

* * *

Темнота скрыла облака пыли, но против жуткой тряски она была бессильна. Тайри громко жаловался, что его желудок такого издевательства не выдержит, но все же терпел. Минут десять Дэйв ехал медленно, но с постоянной скоростью, и вскоре огни Скайтерсвиля остались далеко позади.

Они приблизились к перекрестку. Блокированному перекрестку.

– Что там, Дэйв?

– Наверное, полицейский пост. Но на машине нет никакой эмблемы.

Он пристально вгляделся в темноту и включил дальний свет. Дорогу перегораживали переносные баррикады-«зебры», выкрашенные в белую и черную полоску и снабженные красными рефлекторами. Возле них стоял человек с фонарем в руке.

Дэйв остановил машину, не доезжая футов двадцати. Человек направился к ним, стараясь не попадать в свет автомобильных фар, затем включил фонарь и осветил лицо Дэйва.

– ФБР, — произнес он, махнув перед лицом Дэйва кожаной книжечкой, но так быстро, что разглядеть ее было невозможно. — Ваши документы.

– У нас пропуск, выписанный начальником полиции Эрвином. Вот. Человек взял пропуск, развернул его и внимательно изучил.

– Здесь ничего не написано о том, кто вы такие. Да и отпечатано скверно. Водительские права есть?

– Да.

Дэйв медленно достал бумажник, отыскал права и протянул их агенту ФБР.

– Без фотографии?

– В моем штате так положено.

Оставив права Дэйва у себя, агент перевел фонарь на Хоси.

– Посмотрим ваши права.

Тайри уже знал, что сейчас произойдет, но тем не менее полез за документом. В его штате права тоже выдавались без фотографий.

– Жаль, что у вас нет ничего получше. Тут дело серьезное. Выходите.

– Да бросьте, — запротестовал Тайри. — Вы ведь знаете, кто мы такие. Мой коллега вел репортажи с процесса над Судано, а я раз десять — двенадцать в месяц выхожу в эфир по национальному телевидению. Взгляните на нас повнимательнее.

В ответ послышался щелчок затвора. Тайри увидел наведенный на его шею ствол сорок пятого калибра. Затем рядом с его дверцей возник второй агент и протянул руку в открытое окно.

– Выходите!

Едва они выбрались из машины, их тут же прислонили к кузову, обыскали и сковали наручниками.

– Ключи! — потребовал один из агентов.

– В замке, — отозвался Дэйв, — но вы не имеете права…

Очевидно, у федералов на сей счет имелось свое мнение. Пока один держал репортеров под прицелом, второй порылся в багажнике, достал всю видеоаппаратуру и перенес ее в багажник своей машины. Потом принялся поднимать сиденья и обыскивать весь салон. После чего обернулся и тоже вытащил пистолет.

– У них только пленки с записями, — сообщил он напарнику. — Придется их просмотреть.

– Кто-то приближается, я слышу шум мотора, — отозвался второй. — Убери их машину с дороги. По звуку вроде грузовик, но пока не разглядеть.

Агент быстро сел в автомобиль журналистов, завел мотор, выехал – перекрестка и загнал машину в кювет. Выйдя на дорогу, он швырнул ключи в кукурузное поле.

– Где эта штука?

– Еще не видно, — ответил другой. — Сажай обоих в машину — юра уезжать, пока никто не приперся.

Взмахнув фонарем, он велел журналистам идти к машине.

Шум и грохот стали громче. Встревоженные агенты нервно озирались по сторонам.

Хоси уже поднял ногу, собираясь залезть на заднее сиденье черного седана федералов, когда громыхнул выстрел. Подняв голову, он успел заметить, как пуля, высекая искры, срикошетила от какого-то близкого предмета на кукурузном поле.