«…в 1480 г. Войска великого князя московского Ивана III, первого «государя всея Руси» (т.е. владетеля объединенной державы) и «орды» татарского хана Амата (Шахмата) встали на противоположных берегах реки Угры. После долгого «стояния» татары отчего–то пустились в бегство — и это считается концом «ордынского ига» на Руси». Вообще говоря, Иван III вроде бы не хочет сражаться с Ахматом. Во всяком случае так ему советуют два его боярина, упирая на необходимость соблюдать какую–то «старину», какие–то древние традиции, что означает: Ахмат — прав, а Иван — не очень. При этом Бушков сразу нам поясняет то, о чем я уже рассказал: на Руси существует две династии: военная южная с Ахматом во главе и гражданская северная — с Иваном. Церковный же православный иерарх Ивана очень хочет этой войны, чтоб Иван доказал этим супостатам, кто в Москве хозяин.
Надо понимать, что и сам Ахмат не хочет войны, ибо два эти войска стоят по разные берега Угры и несколько месяцев подряд ведут через речку переговоры. Причем на словах верх как бы за Иваном. Ахмат, начав с больших, все сбавляет свои требования. А Иван как бы не замечает этого и продолжает их отклонять. По–современному, тянет резину, сам на берегу не появляясь.
Пока эта бодяга на Угре тянулась, Иван послал на родину Ахмата другое войско, запасное, и разгромил там жен, стариков и ребятишек, так как Ахмат взял с собою на Угру все наличные военные силы. Вообще–то все это — ерунда, так как и в те времена была разведка, и невозможно себе представить в трезвом виде, чтоб два известных государя были настолько дураки. У одного в два раза больше силы, но он чувствует себя сильно неправым по отношению к наступившему противнику. У другого сил вообще почти никаких, а он приперся с ними на Угру воевать с более сильным противником, но и не воюет, а как бы даже извиняется, хотя не только по своему, но и по мнению противника во всем прав. Узнав же, что остался без жен, стариков и детишек, даже не обозлился, не бросился (дважды оскорбленный) как раненый лев на врага (кругом неправого). А побежал назад словно заяц, хотя отлично знал, что ничем уже никому из родни не поможешь. На этом и закончилось татарское иго. Все это, естественно, изложено московскими летописцами, так как татарские летописцы испарились вместе со своим бывшим игом.
Бушков, конечно, остался недоволен таким идиотским развитием событий и откопал у историка Лызлова следующую фразу, тоже характеризующую ситуацию с российским «пониманием», которую я передам своими словами, чтоб вы не ломали язык слишком уж древним русским. В общем, «беззаконный царь» Ахмат выскреб всех, кто умел держать оружие, и прибыл к российским рубежам. Великий же князь Иван послал свою запасную армию в Большую орду, как написано выше и навел там указанный же великий «шмон». При этом эта запасная армия, посланная всего лишь великим князем Иваном, оказалась под командованием хоть и «служилого», но все–таки «царя» Городецкого. Откуда такой «служилый царь» в услужении у Ивана–князя взялся, неизвестно. Но этому «служилому царю» Городецкому его личный слуга и одновременно мурза довольно бестактно говорит: «О царь! Нелепо было бы великое сие царство до конца опустошить и разорить, ведь отсюда и ты сам родом, и мы все, и здесь — отчизна наша. Уйдем же отсюда, и без того довольно разорения устроили, и Бог может прогневаться на нас». Поэтому «беззаконному царю» Ахмату незачем уж так было спешить как зайцу с Угры. «Служилый царь» Городецкий, так и хочется дать ему титул Совестливого, много вреда не нанес.
Конечно, наследники казака–разбойника Дмитрия Донского сильно укрепились. Но и «великое царство» Ахмата все еще сильно. А какое там может быть «великое царство» кроме Хазарского каганата, так как нынешние историки пред явными фактами почти поголовно отказываются верить как в бога в «татаро–монгольское иго»? И не повторять же мне и без этого выделенную фразу, так сказать, о доме родном, «откуда все мы родом, об отчизне нашей». То есть, окрепшие на работорговле отщепенцы из Хазарского каганата беспредельно стесняются, начиная с самого Ивана III и кончая его «служилым царем» Городецким, воевать против своих же сограждан в отличие от нынешних наших царей, бесконечно воюющих Чечню. Которая тоже — часть Хазарского каганата.
Перескочу–ка я прямиком к Суворову, но сперва остановлюсь на Петре «Великом». Носовский и Фоменко совершенно справедливо и доказательно сообщают нам, что Петр «Великий» как огня боялся Москвы и носа не высовывал из Петербурга, так как кроме Питера ему ничего в России уже не принадлежало. А кому тогда принадлежала вся нынешняя Россия, если не Хазарскому каганату, хотя, может быть, он уже так и не назывался. Во всяком случае, Запад нашего «Стеньку» Разина называл «русским маркизом» и на портретах рисовал его не в казацких широких штанах, а совершенно как турецкого султана, таким благородным с виду. Примерно как Магомета II — завоевателя Византии. Не верите? Справьтесь в книгах «новохронологистов». Пора к Суворову.
«Емелька» Пугачев представлен нам таким деревенским парнем, а война его «пугачевщина» — такой игрушечной, «инвалиды» из «Капитанской дочки» его победили. Между тем вторая наша «Великая» императрица так перепугалась Пугачева, что невольно приходит в голову: она знала о нем гораздо больше, чем мы с вами. Многие из вас знают, что Пугачева победил сам Суворов, этот величайший полководец, не проигравший за всю свою жизнь ни единого сражения? Которого знает, и которым восхищается вся Европа. И он ведь не дома сидел, ожидая, когда его позовут на войну с Пугачевым. Он вел утомительнейшую и ответственнейшую войну с турками. Так вот, война была прервана с неизбежными в таких случаях потерями, и не один Суворв с денщиком был вызван оттуда на борьбу с опаснейшим врагом. Почти все войска были с турецкого фронта отправлены маршем вместе с ним. Обстрелянные войска, надежные. А нам все тычут в нос историки какого–то Михельсона с инвалидами, не годными на турецкую войну, дескать расправившимися с Пугачевым. Да и не поехал бы такой своенравный полководец инвалидов возглавлять, он лучше бы в плен к туркам сдался.