Изменить стиль страницы

Зал ожидания

Когда-то здесь был аэропорт. Летное поле, зал ожидания, зал прибытия. Потом аэропорт перенесли на окраину города. Зал прибытия, зал отправления снесли, а зал ожидания стоит до сих пор. Здесь сутками ждут бог знает чего…

Зал ожидания — огромное желтое здание. Зал ожидания — восемь тяжелых колонн по фасаду. Зал ожидания — под потолком ласточки лепят гнезда из комочков глины, из кусочков фраз.

— Внимание пассажиров, вылетающих на Рио-де-Жанейро! Ваш рейс откладывается по метеоусловиям Жанейро.

— Нет, что там у них с погодой? — зажужжал щупленький мужчина, замолотил руками по воздуху, — получился пропеллер; он попытался взлететь с помощью тоненьких рук. — Второй год Рио-де-Жанейро не может принять двух несчастных человек. Маргарита, не спи ты! Жанейро не принимает. Марсель не принимает. Твоя тетка в Ялте не принимает. Ну и погодка! Я ведь плюну и улечу к чертовой матери, там всегда примут! — Он заметался так, что, казалось, вот-вот взлетит, закружит с ласточками под потолком. Кто-то тронул его за рукав:

— А что вам приспичило Рио-де-Жанейро? Почему бы не полететь на Амстердам?

Конечно, это не Рио-де-Жанейро, но тоже культурный центр.

Худенький пошел на посадку, глаза загорелись, словно наконец поманили посадочные огни:

— А это идея. Маргарита! Не спи ты! Ну, не Рио-де-Жанейро. Ну, Амстердам. Чем тебе не нравится Амстердам? Или я сойду с ума, ты меня знаешь.

— Согласна, — медленно грудным голосом ответила большая Маргарита. — Значит, теперь будет Амстердам? На центральной площади наверняка музей Ван-Гога. Рядом обязательно магазин, где купим кожаное пальто мне и меховую шапку тебе. Не спорь! У тебя волосы последние вылезут без меховой шапки.

Ласточки чертили под потолком лихие птичьи авиалинии. Как хотели, так и чертили.

…Женщина в старомодном плаще, прищурившись, вслушивается в слова из репродуктора:

— Гражданин Рогачев, вас ожидает у фонтана гражданка Рогачева.

Подбежав к фонтанчику с вялой струйкой питьевой воды, женщина завертела головой, бормоча:

— Он сказал, буду в два. Три — его нет, четыре, пять, шестой год пошел, куда он запропастился? Бросить меня он не мог, я у него красавица. Часто задерживался, это правда, но на шесть лет — это свинство!

Зал ожидания — зал надежды. Терпеть и дождаться.

…Сорокалетняя пара нервно оглядывается по сторонам.

— Чего вы ждете?

— Мы? Ребеночка. Мы ждем мальчика, — возбужденно затараторила женщина, — белокурого мальчика с синими глазами, как у меня…

— С двумя золотыми косичками, высокую, в меня, — поправил мужчина. — Семь лет ждем. Она давным-давно выросла из купленных распашонок и ползунков. Знаете, дети так быстро растут!

— Но почему ребенка вы ждете здесь?

— А где еще, где? Везде люди ждут, по всей земле, кто тут, кто там, но не могут найтись, потому что ждут в разных местах. Надо, наконец, договориться и ждать в одном условленном месте. Здесь. И все непременно дождутся.

Непременно.

Зал ожидания. Ласточки бездумно парили под потолком, словно под куполом умещалось все небо…

По радио объявляют:

— Лейтенант Архипов Сергей Петрович, пропавший без вести в сорок пятом году под Варшавой, вас ожидает однополчанин полковник Шарапов.

Седой мужчина с длинным шрамом на шее говорит всем:

— Серега пропасть никак не мог. Вы ж его не знаете, а я четыре года — бок о бок по грязи, по крови. Кровные братья вроде бы с ним. Не такой Серега человек, чтобы по всему этому четыре года живым проползти, а под конец пропасть без вести. Это же глупо, глупо, как вы не понимаете?!

В зале ожидания вечно битком. Вместе теплей и спокойней. Вместе не так страшно ждать. Когда ждешь не один, значит, в этом есть смысл…

— А вы что ждете?

— А?

— Вы-то что ждете, бабушка?

— А жду я. Жду, сынок. Что-то должно произойти когда-нибудь, правда? За всю жизнь должно что-то случиться? Или не должно? Конечно, оно случится. Вот я и жду со всеми…

Ласточки вскрикивали под потолком зала ожидания. Ласточки ждали птенцов.

Воробьи не подымались вверх к ласточкам, воробьи шуровали по полу, по каменным плитам. Им нечего было ждать — все лежало под носом. Крошек навалом, они прикидывали, какие побольше, повкусней.

…В зал ожидания торопливо вошла женщина неопределенного возраста в шляпке с вуалью, которые будут носить еще не скоро.

— Меня никто не ждет?

Старушка с бойкими воробьиными глазками подхватила ее под руку:

— Милочка, сегодня никто не ждет, но завтра ожидайте! Я хороший насчет вас видела сон!

— Я ничего не понимаю. — Женщина устало опустилась на скамью. — В книгах пишут: «Без любви не надо». Я и не хотела без любви. Честно, ничего не хотела.

Масса предложений. Всем отказала. Всем. Без любви. Ждала, как дура, когда появится он! Где этот тип, я вас спрашиваю? Я состарилась без любви. Где шляется мой единственный? О, как я его ненавижу! Ну, ничего. Пусть только появится — убью!

Зал ожидания. Под потолком ласточки лепят гнезда из комочков глины, из кусочков фраз.

Самое удивительное — многие дождались своего! Недавно та женщина в шляпке с вуалью устроила чудовищный скандал пожилому мужчине, забредшему в зал ожидания.

Ушли они, обнявшись. Исчезла и сорокалетняя пара. Они ушли, крепко держа за руки рыжего мальчугана. Многие, очень многие больше не появляются в зале ожидания. Очевидно, они дождались.

Но приходят новые и новые люди. Зал ожидания вечно полон…