Кайли засмеялась и тоже полезла в сумочку за сигаретами.

— Я же говорю, повезло… Может, в тебе самой есть что-то потустороннее? Заостренный нос, волосы цвета воронова крыла… Это ведь твой натуральный цвет?

— Да, но это не потустороннее, а наследственное. У моего папочки такие же иссиня-черные волосы, а у дядюшки — орлиный клюв. Просто среди наших предков были индейцы — чертовщина тут ни при чем. Хотя… Мой дядюшка читает лекции в одном из университетов и, насколько я знаю, слывет грозой студентов. Наверняка внешность страх наводит!

— Как бы то ни было, работой ты обеспечена надолго. Ладно, расскажи, о чем этот «Мэддингтонколледж»?

— Действие происходит в студенческом городке. В этом колледже учатся только отпрыски всякой нечисти: вампиров, оборотней, ведьм, черных колдунов. Но вот руководство колледжа почему-то решает, что пора нарушить вековую традицию, и набирает обычных молодых людей. Юных ведьмаков строго-настрого предупреждают, чтобы они не применяли к людям свои методы воздействия. Те, конечно, все равно принимаются гадить новичкам, но те не остаются в долгу и изыскивают способы ответить. Например, поставить кувшин с холодной водой над дверью или натянуть веревку поперек коридора. Ну и любовные линии, конечно. Ведьмы привораживают хорошеньких мальчиков, упыри гоняются за хорошенькими девочками… В общем, классическая молодежная комедия с мистическим уклоном. По-моему, товар ходовой.

— Да, наверное, хотя это не тот сериал, который я рекомендовала бы для семейного просмотра. Юмор там наверняка тупой, но тинейджерам понравится. Готова спорить, второй сезон вам обеспечен.

Джессика подняла темные очки, укрепила с их помощью развевающиеся волосы и прищурилась, ослепленная яркими бликами, скользящими со стекол проезжающих автомобилей на витрины магазинов и обратно. Тени зонтов над столиками, плавящиеся на асфальте, постепенно удлинялись — в горячих звуках и запахах растворялось медовое предчувствие лета. В мае Джессике всегда казалось, что оно будет бесконечно долгим и принесет сотни перемен к лучшему, но в стремительно наступающем сентябре, неотвратимость которого можно было прочувствовать даже в душный июльский вечер, выяснялось, что опять ничего не изменилось. Джессика повертела чашку с остатками кофе и решилась наконец сообщить еще один факт:

— А верховодит мэддингтонской бандой нечисти вампир по имени Отто. Ты знаешь, его играет совершенно потрясающий мальчишка — Том Андерсон. У него получается не монструозный злодей, а мелкий хитрый пакостник с острыми зубками. Этот Том снимается лет с десяти, но я с ним ни разу не сталкивалась. Вроде он мелькал во многих фильмах, но я почему-то запомнила его только по дурацкой детской сказке, где он был младшим из семи братцев-гномиков и жил в банке из-под консервированных овощей. Удивительный парень, просто удивительный — бездна обаяния, органичен, пластичен… Привлекателен чертовски, но не сладенький. Есть в нем что-то… из другой эпохи. Может, пустышка, а может, нет — во всяком случае, он на голову выше всех в этом сериале. С ходу выдает такие экспромты: ювелирно точные попадания на уровне интонаций, мимики, жестов. Если нужно, он в каждом дубле играет по-разному, и все трактовки так хороши… Не пойму, как потом из этого многообразия выбирают единственный вариант. Знаешь, когда Том на площадке, почти никто не уходит: все смотрят, что он вытворяет. У него получается настолько сочно, настолько комично… Интуиция, вероятно, потрясающая. А какие глаза… Огромные и голубые. Просто сказка. Ты о нем не слышала?

Кайли пожала плечами и раздавила окурок в пепельнице.

— Кажется, слышала — точно сказать не могу. Мой тебе совет: не подпускай близко эту бездну обаяния. Юные гении, с малолетства испорченные славой, в большинстве своем редкостные подонки. Они считают, что весь мир вращается вокруг их персон, и представления не имеют об элементарной порядочности. Им легко играть мелких пакостников… С таким звездным мальчиком даже не развлечешься — братец-гномик все в итоге испоганит и не оставит о себе приятных воспоминаний. К тому же он наверняка наркоман… Будешь еще кофе? Тогда, может, пойдем?

— Да, пора. — Джессика поднялась и снова нацепила на нос очки. — Нет, он точно не наркоман. Собственно, я и не претендую на его внимание. Предпочитаю гномиков постарше. Мальчик и так нарасхват, за ним вечно бегает стайка маленьких щебечущих актрисочек. И потом, что мне с ним делать? Выдувать пузыри из жвачки — у кого больше получится?

— Минуту назад ты расписывала его гениальность. При чем тут пузыри?

— А при чем тут гениальность? Что у него на самом деле за душой, я не знаю.

— Ну и не пытайся узнать. Ты сейчас куда?

— Работать, дорогая! У нас три дня подряд натурные ночные съемки, так что пора ехать — в шесть я должна быть на месте.

Джессика немного лукавила, заявляя, что Том ей вовсе не интересен. Она действительно предпочитала не заводить романов с актерами, справедливо полагая их привередливыми, манерными и постоянно рисующимися себялюбцами, чьи непомерно завышенные амбиции редко соответствуют степени таланта. Однако Том отличался на редкость положительной энергетикой, притягивающей симпатии окружающих. Он тоже все время играл, но у него это выходило легко, забавно и самоиронично. К тому же Джессике, нередко сталкивающейся с Томом взглядами, казалось, что под неизбежно присущей всем этим ребятам шелухой и пустозвонством здесь можно отыскать нечто настоящее — и это настоящее окажется не таким уж плохим, что бы там ни говорила Кайли об испорченных славой подонках. Главным и неисправимым недостатком Тома был его юный возраст — оценив разделяющую их пропасть в восемь лет, Джессика вздохнула. Потом вспомнила про носящихся за Томом смазливых старлеток и злорадно резюмировала: «Сколько же вам, милочки, придется пережить неприятностей! Сколько разочарований! И между прочим, большинство из вас ничего не добьется на актерском поприще. Будете гоняться за крошечными ролями, станете подстилками для целой армии режиссеров, продюсеров и агентов, но только попусту растратите молодость». Неожиданный итог немного утешил Джессику, и дальше она отправилась повеселевшая.

Том сидел в кресле с высокой спинкой, глядя сквозь свое отражение в зеркале. Время от времени он выныривал из омута размышлений и принимался гипнотизировать Джессику (после многих лет работы перед камерой глубокий взгляд был поставлен у него вполне профессионально, как голос у оперных певцов), но она этого упорно не замечала и легкими мазками наносила темный тон на крылья его носа, придавая ему хищную остроту. Сегодняшняя съемка подразумевала особое освещение — Джессика пришла к выводу, что понадобятся дополнительные средства, дабы визуально сделать довольно правильный нос Тома еще тоньше. Поразмышляв несколько секунд, она принялась энергично растушевывать вертикальный светлый блик. Тут Том наконец открыл рот:

— Джессика, ты рисуешь мне клоунский нос?

— Не клоунский, а вампирский. Пожалуйста, сиди молча.

— Но мне хочется с тобой поговорить. А говорить с тобой я могу, только когда ты на мне рисуешь.

Едва заметные ударения на слове «тобой» свидетельствовали, что Том решил не ограничиваться малолетними поклонницами и максимально расширить круг общения. В таком случае держаться следовало непреклонно.

— Когда я работаю, тебе лучше молчать. Чтобы лицо оставалось неподвижным.

— Тогда, может, ты будешь о чем-нибудь говорить? По правде, не имеет никакого значения о чем. Я бы просто смотрел и слушал. С огромным удовольствием.

«Однако, — подумала Джессика, — какие интонации. Прыткий мальчик».

— Если тебе скучно, слушай плейер, как другие.

— В твоем кресле мне сидеть совсем не скучно, а приятно, — заявил Том, вновь ненавязчиво подчеркнув слово «твоем». — А музыку я не люблю, она меня раздражает.

— Любая? И классическая?

— Любая, если она гремит у меня в ушах. Я всегда слышу один барабан: бам, бам, бам — отбивает ритм прямо мне по мозгам.