Один из вертолетов, набрав высоту, продолжил разведку местности в квадрате предполагаемой активности. Второй пошел на сближение с группой Строга для обеспечения ее прикрытия.

Полковник Ларусс, решив воспользоваться паузой, пошел в столовую пообедать.

Операция развивалась по плану.

Штабной компьютер просигнализировал о движении, зафиксированном двумя датчиками. Видеоизображения объектов пока не было; в лесу визуальный контакт бывает затруднен. На карту легли первые отметки.

К тому времени, когда полковник вернулся к себе, аппаратура засекла две группы дикарей – примерно в семь и девятнадцать особей. Двигались они на расстоянии сорока километров друг от друга параллельно-расходящимися маршрутами с отклонением до двадцати градусов. Оператор, предположив, что они вышли из одной точки, обозначил на карте приблизительно место, где дикари разделились. Ни с одной из ночных стоянок оно не совпадало с погрешностью до пятнадцати километров.

Многочисленные животные, попавшие в поле зрения датчиков, на карту не наносились; данные о них сразу перебрасывались на компьютер Винера, как не представляющие оперативного интереса. Отмечено только, что один из датчиков был растоптан животным, похожим на росомаху.

Кинг принял решение сосредоточиться на малочисленной группе. На пути ее следования вертолетчики отстрелили еще две кассеты. На карте это выглядело как коридор, засеянный многочисленными синими точками.

В течение пятнадцати минут штаб рассчитал район возможных действий. Конной группе, уже закончившей дневку, до него было до трех с половиной часов ходу. В связи с возникшей паузой Кинг разрешил вертолетам по очереди вернуться на базу – для краткого отдыха, замены подсевших аккумуляторов и пополнения комплекта датчиков. Он решил, что квадрат стоит избыточно насытить аппаратурой слежения. Кроме того, что он хотел максимально обезопасить подчиненных и обеспечить удачное завершение операции, следовало в деталях изучить тактику действий дикарей в различных условиях и ситуациях.

Наблюдаемая группа, незначительно отклонившись от первоначального маршрута, двигалась вдоль берега ручья, держась от него на расстоянии в пятьдесят-семьдесят метров, явно стремясь оставаться под кронами деревьев, что наводило полковника на весьма неприятные мысли. Капитан Берг, находящийся здесь же, в штабной комнате, не согласился с командиром.

– Полагаю, что это у них просто такая манера передвижения. Мы же не знаем наверняка, может, в этой речушке какие-нибудь крокодилы водятся. Или религия у них не позволяет. Может, воды они боятся. Или комаров малярийных. Ну откуда они могут знать про спутники слежения?! Каменный же век.

– Хорошо бы, коли так, – не то согласился, не то пожелал полковник.

Он еще слишком хорошо помнил, как сам выходил в рейды, топал, обливаясь потом, загоняя себя и людей до полуобморочного состояния. И с тех пор все непонятности в поведения противника привык считать за фактор опасности. Но здесь же действительно дикари. Первобытно общинный строй.

К тому же существовала еще одна неопределенность – куда они движутся. Никакой явной цели аппаратура слежения обнаружить не сумела, хотя спутники уже работали на пределе своих оптико-электронных возможностей.

Неожиданно вышел на связь Винер:

– Полковник, есть вероятность, что я смогу установить по-настоящему эффективный контакт с дикарями.

– В каком смысле? – недовольно спросил Ларусс. Его покоробило, что яйцеголовый так фамильярно обратился к нему при подчиненных. Только-только навел порядок, и вот на тебе.

– Похоже, я близок к расшифровке их языка.

Похоже! Добра от этих гражданских ждать не приходится.

– Продолжайте работать.

Он не успел отключить канал связи на своем коммуникаторе, как Винер затараторил:

– Мне нужен образец!

– Что? – удивился полковник, глазами впившийся в карту. Мысли его были там, в лесах. – Какой еще образец?

– Дикарь! Абориген. Или как там его? А лучше несколько. Уверен, мне удастся найти с ними…

– Благодарю! – веско оборвал он. – Я принял к сведению. Конец связи.

Шляпа!

Вертолет с позывным «Кобра» (второй шел как «Гюрза») вышел на исходную позицию над точкой, которой был выбран заросший кустарником склон холма.

– К десантированию готов, – доложил пилот, зависнув. – Разрешите приступать?

– Вперед, – отдал команду Кинг, неконтролируемо, хищно ощерившись. Пошло дело!

На штабном экране было видно, как пятеро – один за другим – буквально слились по штурмовому фалу, стремительно приближаясь к зеленым кустам.

Выброс десанта продолжался не более полутора минут – штатно! – после чего вертолет, заложив вираж, рванул в сторону и вверх, словно уходил от ракетной атаки с земли. Лишнее это, лишнее!

– На точке! – последовал доклад старшего группы десантирования сержанта Чивы.

– Начинайте движение.

– Есть!

Красиво, очень красиво. Даже слишком.

– «Гюрза»! Доложите о готовности.

– Готовность плюс сорок секунд.

– Даю координаты.

Для второй группы полковник определил точку приземления ста метрами дальше на северо-запад по склону. Таким образом получалась подкова, которой десантники, действуя на манер загонщиков на охоте, выгоняют дичь на стрелков. Но до самой охоты оставалось не менее двух часов.

На экране стало видно, как десантники с «Гюрзы», скользнув по сброшенным вниз фалам, скрылись в кустах.

В течение последующих восьми минут в штаб базы поступали разнообразные сообщения, свидетельствующие о готовности к атаке, производимой из засады. На полотне штабного экрана десантники обозначились черными звездочками, каждая из которых, при необходимости, путем нажатия одной клавиши дополнялась порядковым номером и – после повторного нажатия – званием и именем.

Вертолеты, разделяясь, удалились на безопасное расстояние, обеспечивающее скрытность засады, одновременно контролируя подходы и возможные опасности.

Датчики фиксировали движение дикарей, а штаб тихо радовался, что расчет оказался, в целом, верным; восемь – а не семь, как предполагалось ранее – особей направлялись по направлению к холму, где уже организована квалифицированная засада.

Конная группа была близка к исходной позиции. Счет шел на минуты. Точнее, на десятки минут, но это уже не выглядело принципиально.

Полковник, проигрывая варианты на личном компьютере, дал команду «Гюрзе» дополнительно засеять площадь датчиками; неожиданностей он не желал, тем более от дикарей.

Вертолет, сделав вираж, прошелся над лесом, расстреляв еще две кассеты. В штабе возникла легкая паника, когда один из них, достигнув земли, вдруг начал интенсивно перемещаться на юг. Попал в неизвестный водный поток или сносится ветром? Оператор, сидящий за экраном, аж взмок, бессмысленно тыча пальцами в клавиатуру. Наконец, когда ему удалось вывести изображение с сумасшедшего датчика на экран, стало ясно, что ни вода, ни ветер в данном случае ни при чем. На экране мельтешили трава и стволы деревьев, стремительно перемещаясь от правого края экрана к левому, при этом то и дело, слева направо и наоборот, по экрану мелькали вертикально-наклонные пестрые полосы.

– Ч-черт, – обескуражено процедил оператор, таращась на экран.

Капитан Берг, перед своим экраном отвлекшийся на изображения дикарей, полученные за последний час – его интересовало их вооружение, и он в целом старался проанализировать их способность к отпору – обернулся на возглас и некоторое время с недоумением смотрел на это мельтешение. Потом, вскочив, шагнул к оператору, шея которого покраснела до опасного для здоровья оттенка.

– Останови изображение, – сказал он.

– Что? – обернулся растерянный оператор.

– Картинку на стоп! – повысил голос Берг.

Это возымело действие. Оператор, с которого как бы сняли ответственность за происходящее, пробежался по клавишам, и изображение замерло.

– Увеличь.

Плавно укрупняясь, картинка словно поползла на зрителей. Через пару секунд детали стали настолько абсурдно-крупными, что невозможно понять, что же это вообще такое может быть.