На помост в это время уже подымались, очень медленно подымались, четверо красивых молодых женщин. Они были только в коротких юбках и блузах с короткими рукавами, а по внутренней стороне ног у каждой стекала кровь. Но Хранитель этого просто не увидел, он с удовольствием смотрел на их симпатичные лица. Девушки шли квадратом, по одной руке каждой было протянуто внутрь его и на этих руках покоилось не очень большое, странной формы, серебряное блюдо, накрытое серебряной же, высокой крышкой. Они приблизились к столу и опустились перед ним на колени, одновременно поставив блюдо перед Йаархом. И в один голос тихо произнесли:

– Мы молим тебя, Владыка, прими Подношение и нашу просьбу о прощении…

– Я принимаю, – улыбнулся он им. – Спасибо вам, красавицы.

И они облегченно вздохнули.

Девушки действительно были очень хороши, но каждая по-своему: смуглая и черноволосая; смуглая же, но блондинка; рыжая с белой кожей и шатенка, почти негритянка. На них очень приятно было смотреть. Но Йаарх, по неопытности, не заметил, что лица их слегка подергивало от очень сильной боли, а глотки сдерживали желавший вырваться крик. Князь же заметил все и был сильно обеспокоен – на лицо было явное отступление от ритуала. Старик задавал себе вопрос, что же еще пришло в голову глупым девчонкам. Все эти четверо были женами погибших беловолосых из Безумного отряда, что они решили сотворить, и почему Мелрия допустила их к Владыке? Может быть, нашли в книгах что-то, что он упустил? Но сейчас делать уже было нечего и князю, не находя себе места от волнения, пришлось продолжить ритуал. Он поклонился Владыке и сказал ему:

– И еще, прошу тебя, господин наш, прими дары нашего народа в подтверждение дарования тобой прощения.

И он взмахнул рукой. На помост тут же вывели обнаженную девушку такой красоты, что Йаарх чуть не задохнулся. Оливковая, сияющая кожа, крепкое, изумительной формы тело, высокая грудь, густые, прямые, до пояса, цвета вороного крыла, волосы, безупречное лицо. Лишь нос был с легкой горбинкой, ничуть, при чем, девушку не портящей и огромные глаза сияли гневом и вызовом. Йаарх едва сдержал себя – его взгляд как магнитом тянуло к треугольничку волос у нее в паху.

И эту красавицу дарят ему? Но нет! Он никогда не признавал рабства и не примет ее! Парень открыл было рот, чтобы возразить, но тут на него, буквально, как рассерженная кошка, зашипел Меч:

«Принимай! Принимай все, что тебе дарят! И умоляю, не болтай лишнего!»

Йаарх захлопнул рот и некоторое время размышлял, с откровенным удовольствием рассматривая девушку, но избегая смотреть на ее плотно сжатые ноги и торчком стоящую грудь. Потом согласно кивнул головой и сказал князю:

– Я благодарю тебя Фархат и твой народ за столь ценный дар и с благодарностью принимаю его.

Князь с явным облегчением улыбнулся и провозгласил:

– Это моя внучка, Риаллах. Отныне она твоя рабыня, Владыка!

Глаза красавицы гневно сверкнули, она, видимо, была не согласна со словами своего деда, но промолчала, лишь зашипев, как придавленная ногой змея. А на помост четверо воинов уже выносили облегающий, матово-черный металлический костюм. Они отодвинули новоиспеченную рабыню Хранителя в сторону и стали перед столом.

«Полный боевой костюм работы древних храргов! – раздался в голове Йаарха восторженный возглас Меча. – Такие были редкостью уже тогда, пять тысяч лет назад! Возьми его. Ни один меч в этом мире, кроме меня, конечно, не способен пробить эту броню…»

«А из чего же он сделан?» – удивился Йаарх.

«Из черного серебра»

«А…»

«Не время и не место, – отозвался Меч. – Позже расскажу, если захочешь, а пока продолжай ритуал»

Хранитель посмотрел на своих спутников. Глаза Свирольта выпучились, челюсть отвисла. Аральф выглядел не лучше. И они оба смотрели только на кольчугу, не видя больше ничего вокруг. Йаарх встал и принял драгоценность на вытянутые руки. Какая красота! Металлический костюм был почти невесом, в бездонной черноте его цвета, казалось, переливались какие-то мельчайшие искорки света. Он растягивался и сжимался, притягивал к себе любой взгляд…

– Я благодарю вас, князь, не ожидал… – с этими словами он еще раз опустил взгляд на боевой костюм, потом решительно передал его Аральфу со словами:

– Возьми, оруженосец, и сбереги его для меня.

Парень благоговейно принял отданное и поклонился своему господину.

Тем временем все замолкло. И князь, и стоящие на коленях девушки, и все собравшиеся на площади выжидающе смотрели в лицо Хранителя. Они все чего-то от него ожидали. Но чего?

«Подними крышку с блюда», – посоветовал ему Меч.

Йаарх так и сделал. Блюдо было сделано в виде неровной пентаграммы, усеяно изображениями драконов и, судя по виду, было очень древним. Внутри оно было поделено на семь частей, три больших и четыре маленьких, каждая из них была прикрыта своей крышкой. Малые отделения были расположены по краям, самое большое – в центре.

«Сними крышки с больших отделений, не трогая малые, и съешь все, что там найдешь. Прошу тебя… – голос Меча казался сиплым».

Йаарх пожал плечами и снял крышки. Во всех трех были какие-то неизвестные ему блюда. Он присмотрелся повнимательнее и понял, что в центральной части была небольшая горка очень мелких, сильно прожаренных, кусочков мяса, а лежащее в двух боковых мясо было нарезано тонкими пластинками. Запах был странноват и несколько знаком, но что же он напоминал, ему никак не удавалось вспомнить. Хранитель опять пожал плечами, не понимая, зачем было нужно столько церемоний для того, чтобы угостить его, взял нечто, отдаленно напоминающее то ли ложку, то ли маленькую загнутую лопатку и принялся за еду. О, все было приготовлено просто изумительно. Он с удовольствием съел то, что было на блюде. Тонко нарезанные лепестки были вкусны, лишь слегка сладковаты, зато мясо из центра блюда имело просто потрясающий вкус, кусочки похрустывали на зубах и буквально таяли на языке. Жаль только, что их было так немного. В этот момент Йаарх вспомнил, что же напомнил ему запах этих кушаний и весьма удивился – он был похож на запах возбужденной женщины. Покрутив головой, чтобы избавиться от наваждения, он обратился к князю:

– Спасибо! Очень вкусно, жаль только, что мало.

«Заткнись, скотина!», – буквально взвыл Меч.

«Не обзывайся! Мог бы сначала объяснить, что я не так сделал», – обиделся Хранитель.

«А ты посмотри на старика», – отозвался Меч.

Йаарх оглянулся и в который раз за этот день удивился. Князь прямо на глазах не то что бледнел, а, кажется, даже зеленел. В голове старика билась мысль: «Владыка посчитал извинение недостаточным… Нужно распорядиться о продолжении обряда… Бедные девочки…»

«Что с ним?», – спросил Хранитель.

«Потом объясню. Скажи ему, что этого достаточно, и ты полностью удовлетворен», – устало сказал ему Серый Меч.

– Нет, князь! – улыбнулся Йаарх, останавливая князя, уже повернувшегося к воинам и открывшего рот, чтобы отдать какой-то приказ. – Того, что было, полностью достаточно, вы меня неправильно поняли.

По лицу того было видно, какое огромное облегчение он испытывал. Йаарх же пришел в полное недоумение по поводу происходящего. Он уже хотел было начать расспрашивать об этом у Меча, когда обозвалась одна из стоящих перед столом на коленях девушек:

– Владыка не хочет принять наши личные извинения? Они в малых угловых отделениях… Мы были женами тех, кто напал на тебя… – ее голос похрипывал, лицо было очень напряжено и возникало ощущение, что она терпит какую-то очень сильную боль.

«Ну вот… – тут же обозвался Меч. – А я уж, дурень старый, рассчитывал, что все обойдется, что не придется объяснять тебе, в чем же дело…»

«А почему это я не должен знать, что происходит? – опять обиделся Йаарх.»

«А ты открой крышки с боковых отделений и посмотри, что там. Авось, да поймешь…»

Хранитель, ничего не понимая, снял все четыре крышечки и присмотрелся к лежащему там. В каждом из четырех отделений лежало опять же мелко порезанное мясо. Так ничего и не поняв, он съел все из них. Его только удивляло отношение стоящих перед столом девушек к тому, что он делал – по мере того, как содержимое какого-либо из отделений блюда оказывалось в его желудке, на лице очередной отображалось невыразимое облегчение. Когда блюдо опустело, и лишь в его ложке лежал последний небольшой кусок, Хранитель решил все же внимательнее рассмотреть его и поднес к глазам. И глаза его полезли на лоб – кусочек слишком уж напоминал часть женского органа любви. «Да не может быть…» – подумал он, встряхивая головой, чтобы избавиться от этой глупой мысли. Потом посмотрел внимательнее, перевел глаза на стоящих на коленях женщин и только тут обратил внимание, что пол под ними залит кровью, а их самих пошатывает от слабости. До него постепенно начало доходить, что же именно он съел… Лицо побелело, гнев опять поднялся пузырем со дна души, и он хотел что-то сказать, но губы отказывались повиноваться. Желудок его свернулся в тугую спираль и затрепыхался, но какая-то сила вдруг передавила его пищевод, и он не смог освободиться от съеденного, только разевал рот.