Подождал на крыльце, пока те сели в машину.

— Крепкий получился чаек, — усмехнулся Роман. И опять в голове у него зазвенело. А перед глазами поплыл туман — темно-синие и бледно-серые полосы вперемежку. А поверх и наискось вдруг брызнуло алым, и во рту появился привкус крови. Ожерелье дернулось. Роман затряс головой, пытаясь прогнать видения. Туман исчез, зато мир стал медленно вращаться.

Алексей вдруг высунулся из машины.

— Михаил Евгеньевич! — крикнул он. — Собаку на улицу не водите гулять!

— Что? — не понял тот.

— Пса своего по утрам не водите гулять. Пусть сам по двору бегает.

— Так забор дырявый. Матюша все время на улицу удирает.

И Чудак ушел в дом. Хлопнула дверь. Несколько мгновений друзья сидели молча. Стен — положив руки на руль, но так и не заведя мотор, Роман — сжимая ладонями виски, пытаясь унять проклятое верченье.

— Когда? — спросил колдун, и его замутило.

— Не знаю. Наверное, скоро.

Все вдруг кончилось — и верченье, и тошнота, и даже привкус крови исчез.

— Давай мы у него собаку украдем, — предложил колдун.

— То есть как?

— Да просто. Украдем, и все. У меня на участке забор хороший, не сбежит. Я зайду в дом, скажу, что мне нужна его колдовская книга для поиска, а ты прокрадись в гостиную: собака у Чудака в комнатах живет, на диване в гостиной спит. Хватай ее, и назад. — Роман вытащил серебряную флягу Стена, шепнул пару слов. — Первым делом брызни на нее, она тогда гавкать не будет.

— Ты не мог заговорить воду так, чтобы псина к тому же не кусалась? — Алексей поморщился, когда колдун надавил на рану. Укусов было три. Очень вредная попалась собачонка. Хотя и маленькая. Сейчас она прыгала в кладовке, то и дело обрушивая на пол кастрюли и ведра, и, по-видимому, гавкала. Беззвучно.

Роман облил раны пустосвятовской водой и наложил исцеляющие заклинания.

Без пиджака, в рубашке Стен выглядел как ходячий скелет, будто под тканью не было плоти — одни кости. Вообще Алексей сильно переменился, и не только внешне. Роман запомнил его бунтарем. Сейчас в бунтаре чувствовалась обреченность.

— Зачем нам французский бульдог? — спросила Тина, заглядывая в кабинет. — Роман, тебе животные помехи на колдовство дают.

— Мой друг не может жить без собаки. — Колдун подмигнул Алексею. — У него с песьей породой ментальная связь.

— У тебя опять аллергия начнется! — Ее интересовал только Роман, его дар, его болезни и слабости. — Надо пса во дворе держать хотя бы.

— Во дворе этот пес жить не приучен. И потом — он всех перекусает.

— Я предупредила! — Тина повернулась и ушла к себе. Алексей не спросил, кто она и кем колдуну приходится. А Роман ничего не стал объяснять.

Колдун принес из холодильника бутылку с пустосвятовской водой, поставил на стол два стакана. Они так и сверкали, натертые полотенцем, — Тина постаралась. В доме теперь царила идеальная чистота, что прежде случалось редко.

Роман долго разглядывал кольцо с зеленым камнем. Оно должно было предупреждать о колдовском нападении и защищать. Предупредить-то оно предупредило, но поздно, а защитило тоже не слишком хорошо. Но никакого дефекта в своем обереге колдун не чувствовал. Значит, причина странного поведения кольца была в чем-то другом.

Но в чем, Роман понять не мог.

А потом, еще эта вспышка синего огня. Ведь Роман ненароком колдована пополам разрезал.

— Заговорить воду? — предложил колдун. — Захмелеешь, как от сорокаградусной.

— Это можно, — согласился Стен.

Роман сдвинул стаканы, произнес заклинание и обвел на каждом стакане мизинцем невидимый волшебный ободок. Вода, через тот ободок переливаясь, становилась дурманящей влагой.

— Ну, чтобы нам как от водки хмель в голову ударил, — проговорил колдун.

Остаканились и в самом деле захмелели. Хотя пили чистую воду.

— Только вернулся? — спросил Алексей.

— А ты знал, что меня нет в Темногорске?

— Знал, конечно. Я позавчера тебя вдруг будто наяву увидел. В лесу, лежащим на палой листве. А до этого, как подумаю о тебе, так один туман. Клубится и рассеиваться не хочет. Пробиться пытаюсь — не получается, в стену упираюсь. Юл с тобой?

Роман отрицательно покачал головой.

— Где же он?

— Потом расскажу. Сначала о тебе.

— С ним все в порядке? Как лицо?

— Лицо как лицо. Прыщи появились, — соврал колдун для убедительности.

— Не надо было его с собой брать.

— О себе говори. Как Лена? — спросил Роман.

Безмятежно так спросил, будто не было ничего меж ними, а только чистейшая дружба, обманчивая, как эта вода в стакане.

— Хорошо, — выдохнул Стен таким тоном, будто хотел сказать: «Все плохо и хуже не бывает».

— Поссорились? — не поверил колдун.

Он вообще мало чему верил и уж меньше всего этому невыразительному «хорошо» — отговорке, слову, утратившему силу.

Стен отрицательно мотнул головой.

— Она месяц назад родила. Сын у нас. — Он сообщил это бесцветным голосом, будто говорил о чужой жене и о чужом ребенке.

— Теперь понимаю, почему у тебя такой кислый вид, — хмыкнул Роман. Он чувствовал: Стену трудно сказать правду, и друг просит: отгадай, чародей, ну что тебе стоит. Но при этом внутренне так замкнут, что простой интуицией не пробить защиту. А мысли колдун читать не умел. Вот если б Лена была рядом… Но Лена со своим даром была сейчас далеко. — Пеленки, распашонки, купания, питание и плач по ночам. Угадал? Тут всегда скандалы. А сейчас я угадаю, как ты назвал сынулю. Спорю на сто литров «Смирновки», что ты нарек его Казимиром. Стен усмехнулся:

— Насчет имени ты в яблочко. А вот насчет пеленок и распашонок — не совсем. Все получилось, как ты предсказывал.

А что такое Роман предсказывал? Что Стен с Леной поругаются? Так ведь будущее — это по части Алексея, Роман никогда предсказаниями не баловался. Или, может, это не Лешкин ребенок, а его — Романа? Колдун прикинул. По срокам не получалось. Мысль об отцовстве пришлось отбросить.

— Помнишь, как ты советовал мне перестать заниматься проблемами мироустройства и начать думать о малом? — спросил Стен.

— Это как раз я помню, — с радостью подтвердил колдун.

— И я решил, что буду жить по твоему совету. Работа, семья, и плевать на все на свете.