Кроме нас, в салоне были еще пятеро парней и инструктор, потративший целый час перед стартом на объяснения. Я ничего не запомнил. Я все никак не мог поверить, что решился на такое.

Лаки перестал обращать на меня внимание, едва мы залезли в самолет, откуда мне было уже никак не сбежать — с самого начала я не проявлял особенного рвения к новым ощущениям. Самолет набрал нужную высоту, мы пролетали над полем, куда нам предстояло упасть, и инструктор сказал:

— Приготовиться!

И открыл дверь.

Салон наполнился ветром. Я почувствовал, как у меня отнимаются ноги. Лаки встал, хлопнул меня по плечу:

— Идем!

Я не хотел вставать, но тут меня подняли и поставили на ноги.

— Не бойся, браток! Первый раз, что ли? — спросил кто-то. Все, включая инструктора, негромко рассмеялись. Лаки поглядел мне в глаза, замерев на пороге целого океана света.

— Я не боюсь, — жалко улыбнулся я.

Вот и все.

— До тех пор, пока я жив… — непонятно сказал Лаки, и, оттолкнувшись, улетел в дверной проем.

Я закрыл глаза. Заставил себя сделать шаг по направлению к огненной бездне, занес над ней ногу, но тут мощный толчок в спину выбросил меня из самолета. А потом, через несколько размазанных секунд, хлопнул купол, разворачиваясь над моей головой. Я повис на ремнях, уцепившись за них руками, ощущая, как в ладонях бьется ветер. И только когда закончился воздух, я осознал, что все это время я истошно орал, как последний дебил, и мне захотелось смеяться.

ЛАКИ СТРАЙК — 2

Врагом Найка был Лында. Экстра всегда говорил Найку, что тот зря связался с рейдерами. Во-первых, от того, что все рейдеры были, как правило, людьми, а во вторых — потому что Найк не умел водить мотоцикл. И боялся высоты. И был щуплым невысоким подростком с наглыми зелеными глазами, а вовсе не здоровенным дядькой, выпивающим ящик пива за раз.

Флегматичный Найк оказался бесконечно терпелив. Он терпел то, что его называли «сынок», и то, что его били, если он отказывался мыть мотоцикл Шейда, Короля дорог, и даже то, что длинноногие подружки рейдеров с выбеленными волосами постоянно хохотали, когда он слезал со своего сияющего дреда. Однажды Барго и Мачо внагляк скрутили все спирали, бортовые огни и «сиялку» с его мотоцикла, но больше всех Найк все равно ненавидел Лынду. Любопытный Лаки узнал через знакомых рейдеров, что Лында, избив Найка, помочился на него при всей стае, и после этого Найк никуда с ними не ездил.

Рассказывая, какой мести он хочет, обычно хладнокровный Найк постоянно смеялся, подпрыгивал и жестикулировал руками, так что с ним никто не спорил. Предложение Эрлига на счет того, чтобы завалить рейдера к хренам собачьим и все, было с возмущением отвергнуто.

Все четверо съездили для начала к Прис за соответствующей амуницией, а потом отправились вычислять Лынду. Путешествие совершалось на «бентоне» армейского образца, черном, с золотой тонировкой и подсветкой в виде языков адского пламени. Машина принадлежала Эрлигу, возомнившему себя жрецом вуду, и над рулем качался амулет, дьявольский симбиоз птичьих перьев, сморщенных горошин и крысиных хвостов. Эрлиг верил, что амулет помогает против копов.

Они подловили Лынду на закрытой стоянке, откуда тот собирался отправляться в путь. Рейдер уже завел мотоцикл и собирался надеть шлем, когда Экстра остановился напротив, и, опустив стекло, обратился к нему:

— Послушай, друг, у тебя не будет зажигалки?

Разводка была детской, однако Лында не отличался особенными способностями. Он нехотя слез со своего дреда и с надменным видом протянул Экстре зажигалку. Экстра тут же схватил его за воротник и хрястнул лбом об металлический борт. Лаки и Найк, выскочив из машины, подхватили обмякшее тело и затолкали его в багажник, после чего Лаки подобрал шлем и, прыгнув в седло покинутого хозяином мотоцикла, помчался к выезду на трассу. «Бентон» последовал за ним.

Когда Лында пришел в себя, ветер трепал его волосы высоко-высоко на крыше, откуда был виден весь город. Солнце почти ушло, с небес лился сумеречный свет.

Лаки, Эрлиг и Найк сидели на парапете, то и дело поглядывая на Лынду, впадающего в транс, и на Экстру, чьи слова рывками доносил ветер:

— Я не знаю, сознаешь ли ты, что ты глубоко в трансе… Это не то, что ты хочешь… Это должно заставить себя чувствовать хорошо и комфортно…

— Думаешь, выйдет? — этим вопросом Эрлиг донимал Найка весь день, сомневаясь в способностях Экстры хоть кого-то эмпировать. Сам Эрлиг имел специализацией «боевую блокаду» и достиг в ней ненормальных успехов — даже его облик теперь внушал подсознательный ужас и отпугивал всех, кроме таких же, как он.

— Получится! — Найк с вызовом поглядел ему в глаза. — Если только ты все не испортишь, обезьяна!..

Голова Лынды свесилась на грудь. Состояние транса было достигнуто, и Экстра склонился к его уху.

— Ну что он так возится! — Найк в нетерпении спрыгнул на крышу и начал ходить туда-сюда.

— У каждого из нас своя пропасть и своя высота, — тихо проговорил Лаки, глядя на бетонные щупальца виадуков, по которым лился сверкающий поток вечернего транспорта. — Моя бездна начинается здесь… Я стою на пороге бездны и стучу в открытую дверь.

Сеть виадуков змеилась навстречу закатному солнцу, поблескивая железом конструкций, и уходила вдаль, достигая отдельными нитями полосы отчуждения, где вставали ряды ядерных станций. А дальше не было ничего.

— Завтра обещали адскую жару, — припомнил неожиданно Найк.

— Да пошел ты! — отозвался Эрлиг.

Лында, пробуждаясь, протер глаза рукавами. Экстра что-то сказал ему, и рейдер начал раздеваться.

— Работает! — подпрыгнул Найк.

— Заткнись! — рявкнул Эрлиг.

— Тише! Смотрите! — Лаки приготовился смеяться.

Рейдер снял сапоги, кожаные штаны, куртку, футболку и трусы, и даже носки, а взамен всего этого надел на себя черные кружевные чулки, тут же разошедшиеся на его объемных ляжках. Пояс к этим чулкам Лында застегивал где-то полчаса, но никто не стремился помочь ему. Потом он одел бюстгалтер, ошейник с шипами и цепи, и свои высокие сапоги с загнутыми носами, и все это сопровождалось взрывами хохота со стороны парапета. Лында вел себя вполне естественно, ему казалось, что он одет, как обычно. Взяв у Экстры ключи от дреда, рейдер начал спускаться вниз, как делал это тысячи раз, выходя из своего дома, неторопливо и вальяжно.

— Тсс… — предупредил Экстра. — Не подходите близко!

Они прокрались за Лындой, зажимая ладонями рты, и залезли в машину, где у Найка случилась истерика.

Закрепив шлем, рейдер взвыл своим мотоциклом и помчался по безлюдным улицам Мертвого квартала к выезду на южную трассу.

Они проводили его до юго-восточного виадука, который был закрыт из-за лопнувшего троса, и с тех пор участок дороги протяженностью около ста километров перешел во владение рейдеров. Но сначала Лынде пришлось проехать по второму и двадцать восьмому кварталам, где его появление вызвало фурор. Замерев на перекрестке, Лында деловито поправлял лямку бюстгалтера, а из стоящих рядом машин ему орали:

— Куда едешь, педик?..

— Эй, принцесса дредов!..

— Рейдерская соска!..

Лында, как и полагается настоящему рейдеру, кричал в ответ:

— Завали хлебало, козлина пидерская! Вы все у меня отсосете! Короли дорог вам покажут!..

На что в ответ летело:

— Минетчики! Минетчики дорог! Короли минета! Проваливай, пидовка, к своим пидерским королям!..

Им и еще многим другим удалось разозлить Лынду, не понимавшего, отчего к его персоне проявляется столь повышенное внимание, и он начал подрезать, колотить сапогами в борта машин, а вся трасса сигналила, улюлюкала и оскорбляла его, поэтому рейдер был в бешенстве и гнал, как безумный.

Эрлиг упустил его, не успев вовремя перестроиться, и тащился за фурой до самого поворота на виадук, так что к развязке они опоздали. Расправа была кровавой. Короли дорог не стерпели такого позора. Тело Лынды лежало посреди пустой трассы, толстыми ягодицами вверх. Эрлиг не стал подъезжать очень близко, но и с расстояния ста метров было отлично видно, что в рейдерской туше, засело, по меньшей мере, пуль пятьдесят.