Есть и другие культурные герои: Банар и Курангули, также известные унамбал; Водои и Дьюнгун, две маленькие ночные птицы, которые, после «работы» в первобытное время, поднялись на небо и стали двумя звездами — Альфа и Бета созвездия Близнецов;[141] много мифических предков и, наконец, Калура, который ассоциируется с дождем и духами детей и может рассматриваться как последняя важная фигура мифологии племени.[142]

Мы видим теперь, как могут варьировать мифологические традиции двух соседних племен. Мы видим также, как культ может исчезнуть почти у нас на глазах и смениться более драматическим и «воинственным» (Курангара); об этом следует помнить при анализе различных слоев (или уровней) австралийских религий. Но в данный момент другое религиозное явление владеет нашим вниманием — явление, которое, хотя и является характерным для унамбал и унгариньин, не ограничивает свое распространение только этими племенами. Мы отмечали, что структура и функция Валангалы повторяется в Нгуниари и других культурных героях. Считается, что все они создали культуру племени и, главное, установили обряды инициации. Складывается впечатление, что специфическая парадигматическая модель повторяется снова и снова, как будто определенный тип мифологической фигуры и определенная религиозная функция должны постоянно реактуализироваться, делаться настоящими, активными, эффективными. Тот же феномен наблюдается и в других примитивных культурах.

С этим процессом репродукции типа и функций сверхъестественных существ в серии последовательно предстающих мифических персонажей связан, по-видимому, противоположный процесс реинтеграции множества мифологических персонажей в единую божественную фигуру. Унгариньин верят, что в конце Времени Сновидений Вондьина ушли в землю и стали Унгудом. Таким образом, Унгуд, змей, воспринимается и как единство, и как множественность неопределенного числа Вондьина.[143] В известном смысле можно было бы говорить о целой «процессии» последовательно возникающих божественных фигур или эманации божественного принципа, за которым следует воссоединение множества наделенных самостоятельным бытием существ. Даже если бы это сочетание противоречивых явлений религиозной мысли было результатом смешения двух или более первоначально не связанных культов, фактом остается то, что эти парадоксальные представления успешно «укладывались» в сознании аборигенов. Образ Унгуда, который одновременно являет собой единство и множественность бесконечного количества отдельных индивидов, не представляет исключения у австралийцев. Мы уже отмечали, что аранда верят в сохранение тела их мифического предка во всех местах, где он путешествовал. Они верят «в одновременное присутствие предка в каждом из многих мест, которые когда-то были свидетелями полноты его сверхъестественной власти».[144]

Вондьина и Змея-Радуга

Большую часть верований унамбал и унгариньин можно найти также, с неизбежными вариациями, среди других племен севера Кимберли и Арнемленда. Рисунки в пещерах и гротах северного Кимберли[145] отражают мифологию аборигенов и в то же время служат средством оживления связи с Временами Сновидений. Каждая серия петроглифов включает изображения разных видов животных и по крайней мере одно человекоподобное существо, Вондьина. Вондьина ассоциируются с небом, дождем, Змеей-Радугой, духами детей и плодородием. Кэпелл описывает их как «сверхчеловеческие существа (мужчин или женщин), которые живут в пещерах» и которые связаны со Змеей-Радугой, чей образ Кэпелл считает результатом более позднего религиозного творчества.[146] Но структурная непрерывность (преемственность) всех этих мифологических фигур демонстрируется и в этимологии их имен. Е.А.Уормс доказал, что термины Вондьина, Унгур и Унгуд все связаны с широко распространенным австралийским и тасманийским корнем ван-, вун-, вин- (вода). Вондьина буквально означает «возле воды»; Унгур и Унгуд — «принадлежащий воде».[147]

А.П. Элькин свидетельствует, что у унгариньин имя Унгур относится к мифическому времени и Змее-Радуге; но это также эквивалент Вондьина.[148] «Рисунки Вондьина, следовательно, обладают магической силой, так как они — Унгуд, были созданы Унгудом или во времена Унгуда».[149] Согласно Петри,[150] у унгариньин есть три названия или понятия для персонажей первобытных времен: Унгур, Унгуд и Вондьина. Аборигены считают Унгура и Унгуда похожими на Вондьина; но они «больше боссы», чем Вондьина. Вероятно, Унгур относится к первобытному времени, когда Унгуд, Змея-Радуга, осуществлял созидание. Вондьина— герои и законодатели,[151] которые произошли от Унгуда и продолжали созидание в местах Унгуда.

Унгуд невидим для всех людей за исключением знахарей. Бан-ман («Доктор Унгуд») не только может видеть Унгуда; он говорит с ним. Унгуд дает знахарю магические силы, которые символизируются кимба, или кварцевыми кристаллами. Есть верование, что кварцевые кристаллы имеют небесное происхождение. В самом деле, Унгуд, хозяин и страж вод, будучи Змеей-Радугой, тоже связан с небом. С определенной точки зрения можно сказать, что Унгуд представляет собой мифологическое отражение попыток объединить противоположности и выразить полярности в одном парадоксальном единстве.

Давайте добавим, что Змея-Радуга[152] — важная мифологическая фигура во многих частях Австралии, и почти везде считается, что он дает шаманам их магические силы в виде кристаллов. Таким образом оказывается, что творение, дождь, плодородие и сверхъестественные силы шаманов восходят к одному и тому же источнику: первобытному сверхъестественному существу космической структуры; ведь Унгуд принадлежит одновременно подземным водам, земле и небу. Змея-Радуга появляется ab initio (в самом начале мира). Вондьина завершили созидание; но их силы исходят от Змеи-Радуги, точно так же, как силы знахарей. Перед нами исключительная первобытная фигура. Змею-Радугу можно сравнить с Тиамат Месопотамии и другими змееподобными существами космогонии Востока. Однако такое сравнение верно только отчасти, так как Унгуд, Змея-Радуга, никогда не был побежден и заменен более молодым божеством, как Тиамат, побежденная Мардуком. В сознании унгариньин существует абсолютная преемственность между Унгудом, Вондьина и индивидами, которые в наши дни сохраняют мир живым. Более того, знахари продолжают поддерживать прямые личные отношения со Змеей-Радугой.