Изменить стиль страницы

Теперь мы кратко проследим судьбу богомильства на Западе. Отметим, что в Юго-Восточной Европе некоторые представления богомилов нашли отражение в апокрифической литературе и фольклоре. В средние века многие восточноевропейские апокрифы ошибочно приписывались богомильскому пастырю Иеремии.[492] К примеру, апокриф "Крестное Древо" трактует широко известную в средневековой Европе тему, восходящую к гностическому "Евангелию от Никодима", а сюжет апокрифа под названием "Как Христос сделался пастырем" был издавна знаком грекам. Однако богомилы привнесли в старинные тексты черты дуализма. Старославянский вариант апокрифа — "Сказание о Крестном Древе" — начинается следующими словами: "Когда Бог сотворил мир, существовали только Он и Сатанаиил…"[493][494] Мы уже знаем (§ 251), что подобные космогонические представления не редкость, но в апокрифической литературе, распространенной среди славян и в Юго-Восточной Европе, особо подчеркивается роль дьявола. Следуя традиции некоторых гностических сект, богомилы акцентировали дуализм, преувеличивая значение дьявола в мироздании.

Так, в апокрифе "Адам и Ева" Адам заключает «договор» с Сатаной, сотворившим Землю, согласно которому люди предаются во власть последнему вплоть до воплощения Христа. Этот мотив находит отголоски в балканском фольклоре.[495][496]

Методику переосмысления апокрифов богомилами можно проследить в тексте "Interrogatio Iohannis", единственном аутентичном богомильском сочинении, переведенном на латынь южнофранцузскими инквизиторами. Христос отвечает на вопросы Евангелиста Иоанна о сотворении мира, низвержении Сатаны, вознесении Еноха и Крестном Древе. Несмотря на очевидные заимствования из других апокрифов и старославянского текста XII в. "Вопрошание Иоанна Богослова", "это сочинение излагает чисто богомильские теологические взгляды. До низвержения Сатаны его значение в мироздании уступало только Богу-Отцу (при том, что Христос соприсутствовал Отцу) […] Однако нельзя с точностью утверждать, сочинен ли данный текст богомилами или переведен ими с греческого оригинала. Если судить по изложенным в нем воззрениям, можно предположить, что это компиляция из сочинений нескольких богомильских или мессалианских авторов, а также более древних апокрифов".[497]

Следует отметить, что данные апокрифы, распространяясь, в основном, изустно, в течение нескольких веков оказывали влияние на простонародные религиозные представления. Мы впоследствии убедимся (§ 304), что это не единственный источник европейского религиозного фольклора, однако дуалистская ересь прочно впиталась в народное сознание. Достаточно одного примера: распространенный в Юго-Восточной Европе миф о Сотворении мира Богом с помощью дьявола (он ныряет на дно праокеана, чтобы принести ил) имеет продолжение — труд истощил Бога физически и душевно. Согласно одному из вариантов мифа, Бог погружается в глубокий сон; согласно другому — оказывается неспособен самостоятельно решить задачу, каким образом «вместить» Землю в небесную чашу. Тогда еж советует Ему немного ее умять, отчего возникают горы и долины.[498]

Свойственные народному религиозному сознанию уважение к дьяволу и представление об усталости Бога, его неожиданно насупившем бессилии, близки к учению «примитивных» религий о deus otiosus, согласно которому, создав Мир и человека, Бог потерял интерес к своему творению и возвратился на небеса, предоставив завершить труд некоему Сверхъестественному Существу или демиургу.

§ 294. Богомилы на Западе: катары

В первые десятилетия XI в. становится заметным влияние богомильских проповедников в Италии, Франции, Западной Германии. В Орлеане они обратили часть знати и духовенства, включая советника короля Роберта и духовника королевы. Проповедники учили всем основным воззрениям богомилов: Бог — не творец мира; плоть греховна; брак, крещение, причастие, исповедь — тщетны; Святой Дух, передающийся адепту посредством возложения рук, его очищает, освящает и т. д. Король разоблачил секту, судил и покарал еретиков. Они были сожжены 28 декабря 1022 года. Это была первая огненная казнь на Западе. Однако движение ширилось. Основанная в Италии церковь катаров[499] направляла миссионеров в Прованс, Лангедок, рейнские земли и на запад до Пиренеев. В основном, проповедью нового учения занимались ткачи. Общины Прованса разделялись на четыре епархии. Видимо, в 1167 г. неподалеку от Тулузы состоялся собор, на котором богомильскому Константинопольскому епископу удалось внушить наиболее радикальный дуализм ломбардским и южнофранцузскнм сектантам.

Однако продвигаясь на запад, богомильство впитывало местную, оппозиционную официальной церкви, традицию, что все более затрудняло выработку сектантами единой теологии.[500] Катары не верили ни в Ад, ни в Чистилище, полагая, что мир и есть обитель Сатаны, пленившего дух материей. Сатана отождествлялся с ветхозаветным Яхве. Истинный Бог, сияющий и всеблагой, внеположен миру. Это Он послал своего сына Христа научить людей освобождаться из тенет материи. Христос — чистый Дух, поэтому его плотское обличье — морок.[501] Подобная же ненависть к жизни была свойственна некоторым гностическим и манихейским сектам (ср. § 232 и сл.). Можно утверждать, что идеал катаров — самоуничтожение человечества посредством самоубийств и отказа от деторождения, поэтому супружеству они предпочитали блуд.[502]

К обряду вступления в секту, convenza (convenientia), неофит допускался только после длительного периода ученичества. Второй этап посвящения, consolamentum, возводивший адепта в ранг «совершенного», обычно осуществлялся уже на смертном одре, но иногда, по его желанию, и раньше. Однако в подобных случаях он подвергался достаточно суровым испытаниям. Consolamentum совершался в жилище одного из посвященных, под руководством старейшего из «совершенных». Первый этап обряда, servitium, заключался в коллективной исповеди, во время которой председатель держал перед собой раскрытое Евангелие.[503] Затем, после чтения "Отче наш", адепт, претендующий стать «совершенным», пав ниц перед Председателем, просил о благословении, а также, чтобы тот отмолил его грехи перед Богом. "Да простит тебя Господь, — отвечал председатель, — сделает тебя добрым христианином и упокоит с миром!" Ритуал требовал отречения от римской церкви и католического крещения. Поскольку грех, совершенный после consolamentum, обесценивал обряд, некоторые «совершенные» сознательно доводили себя до голодной смерти (endura).[504] Ритуал завершался «примирением», взаимным лобзанием всех присутствующих. «Совершенные», как мужчины, так и женщины, пользовались среди катаров большим авторитетом, чем пастыри. От них требовалась более суровая аскеза, чем от остальных посвященных, в частности, соблюдение трех длительных строгих постов. Организация церкви катаров недостаточно изучена, но известно, что епископам помогали filius major и filius minor, причем после смерти епископа filius major наследовал его сан. Сходство катарской литургии с католической не носило пародийного характера. Она следовала древнему христианскому обряду, восходящему к V в.[505] Успеху проповеди катаров и вообще религиозных течений, близких к милленаризму, достаточно часто преобразующихся в ереси, способствовал упадок римской церкви и разложение в среде католических иерархов. Иннокентий III на IV Латеранском соборе клеймил епископов, которые в погоне за "плотскими наслаждениями" забыли о своем пастырском долге, "неспособны нести слово Божье и наставлять паству". Разврат и стяжательство духовенства отвращали верующих от римской церкви. Многие священники были женаты или открыто жили с любовницами. Некоторые владели тавернами, чтобы содержать своих жен и детей. Поскольку священники были обязаны отчислять денежные средства своему церковному начальству, они взимали плату за требы — венчание, крещение, мессы во здравие и за упокой и т. д. Запрет на перевод Библии[506] (в отличие от Востока) на живые языки исключал религиозное просвещение; к вере можно было приобщиться только с помощью пастырей и монахов.

вернуться

492

См.: Runciman. Ор. cit., p. 76 sq.; E. Tourdeanu. Apocryphes bogomiles et apocryphes pseudo-bogomiles, etc.

вернуться

493

Цит. по кн. Рансимена, стр. 78. Об истории и распространении этой легенды см.: N. Cartojan. Cariile populare I, p. 115 sq.; E.C. Quinn. The Quest of Seth for the Oil of life, p. 46 sq.

вернуться

494

В славянском апокрифе говорится о том, что "когда насаждал Господь Рай, не было с ним тогда ни одного ангела, только Господь и Сатанаил" (Библиотека литературы Древней Руси. Т. 3. СПб., 1999. С. 286). Речь не идет, таким образом, прямо о дуалистическом творении, хотя противопоставление Бога Сатанаилу традиционно возводится к пережиткам дуалистической (богомильской) ереси в апокрифической литературе.

вернуться

495

Румынскую версию легенды см.: Cartojan. Ор. cit., p. 71 sq.

вернуться

496

Мотив «договора» с Богом или Адамом, согласно которому люди после смерти попадают в преисподнюю во власть Сатаны (противника Бога) широко распространен также в дуалистических фольклорных легендах Восточной Европы, не только у славян (см. Кузнецова В.Г. Дуалистические легенды о сотворении мира в восточнославянской фольклорной традиции. Новосибирск. 1998. С. 163), но и у финно-угров (Петрухин В.Я. Мифы финно-угров. М., 2002). Возможно, и здесь обнаруживаются пережитки богомильской проповеди (в апокрифической передаче).

вернуться

497

Runciman, p. 80. См. также: Edina Bozoki. Le livre Secret de Cathares.

вернуться

498

См. источники, процитированные в: De Zalmoxis à Gengis-Khan, p. 89 sq.

вернуться

499

Наименование катары (чистые) закрепилось лишь к 1163 г.

вернуться

500

Добавим, что благодаря протоколам процессов, возбужденных инквизицией, катарская обрядность и теология известны лучше, чем богомильские.

вернуться

501

Существуют различные варианты доктрины: часть катаров отрицала божественность Христа; другие во время своих обрядов упоминали Святую Троицу; некоторые катары признавали, что между Богом и миром существует иерархия эонов и т. д. См.: Runciman. Le manichéisme medieval, p. 134 sq.; Borst. Les Cathares, p. 124 sq.

вернуться

502

Следует отметить, что преследование еретиков всегда сопровождалось обвинениями в оргиазме и т. п., которые сами коренились в предрассудках темной толпы, где и распространялись религиозные наветы на иноверцев: в частности, отказ катаров от деторождения породил слухи о сожжении ими младенцев, поедании их пепла и т. п. (ср. старую, 1869–1872, классическую работу о средневековых дуалистических ересях: Осокин Н. История альбигойцев и их ереси. М. 2000, о катарах — С. 129 и сл.).

вернуться

503

Внешне servitium не содержат в себе ничего еретического. «Всего два признака указывали на то, что его участники исповедуют дуализм: экзальтация, с которой говорилось о грехе и плоти, а также формула: "нисколь не заботиться о плоти, рожденной в грехе, но заботиться о плененном ею духе". Runciman. Le manichéisme medieval, p. 139.

вернуться

504

См. источники, собранные и проанализированные Рансименом. Ор. cit., р. 139 sq., а также: Borst. Les Cathares, p. 163 sq.

вернуться

505

Runciman, p. 147. Сведения о культе и иерархии см: Borst, pp. 162–181.

вернуться

506

Фридрих Хеер объясняет подобным запретом потерю католицизмом Северной Африки, Англии и Германии; см.: Friedrich Heer. The Medieval World, p. 200.