А потом туман начал рассеиваться, и Гарри вновь увидел все ту же пещеру, и вновь в нее вошел высокий рыжеволосый юноша. Сначала ему показалось, что видение повторяется, но потом парень поднял голову, и Гарри узнал Рона. Он оглядывался в поисках чего-то известного лишь ему одному, а потом сквозь вновь начавший сгущаться туман Гарри наблюдал, как собравшиеся вокруг Рона Эльфы указали ему на кучу беспорядочно наваленных доспехов, и тогда он нагнулся и осторожно освободил от них камень с надписью ARTHORIUS REX с торчащей из него пропыленной рукояткой. Рон погладил покрытую паутиной резную рукоять, осторожно взялся за нее и... выдернул из могильного камня. А затем искрящийся туман опустился вновь, и больше не было видно ничего, ни Инисаваля, ни могилы Артура Пендрагона, ни его далекого потомка.

Гарри встряхнул головой, точно после тяжелого сна. Он весь был покрыт холодным потом. Вначале ему показалось, что все, что он видел, ему померещилось, но потом увидел уносящиеся обратно к Лесу Теней переливающиеся фигуры и вновь ощутил в своей руке горячую тяжесть меча.

"В тебе горит неугасимый огонь Великой Магии. Твоей собственной, а не полученной извне".

Откуда пришли эти слова?

Гарри потряс тяжелой, точно свинцовой от накопившейся информации головой и отряхнулся от набившейся в длинные волосы травы. Он, помедлив, открыл глаза и увидел, как на огромном пространстве окружающей Хогвартс до самого Леса Теней зеленой равнины приходят в себя и поднимаются люди, только что смертельно раненные или умиравшие. Норманны и защитники Хогвартса были равно ошеломлены произошедшим, не веря в то, что остались в живых, когда только читали отходную молитву или верили в то, что им больше никто не поможет. Гарри с трудом поднялся и, шатаясь, оглядел поле. Рядом с двумя норманнскими рыцарями с третьим, валявшимся поперек его тела, отчаянно извивался Джастин Финч-Флечли: третий норманн, в отличие от двух других, начавших шевелиться, оказался трупом, а его тяжеленная амуниция не давала Джастину никакого шанса спихнуть этого покойного громилу. Гарри доковылял до Джастина и общими усилиями им удалось избавиться от этого неприятного груза.

"С-пасибо, Гарри", - невнятно пробормотал Джастин. В правой руке он все еще рефлекторно сжимал длинный нож. - " Ты жив", - тупо констатировал он, глядя на Гарри абсолютно расфокусированным взглядом.

"Ты так этим расстроен?" - хмыкнул Гарри, похлопал хуффльпуффца по плечу и широко улыбнулся.

"Ты живой!" - повторил Джастин и со счастливым воем припал к Гарри, щедро поливая его слезами. - "О, Гарри, как я рад... Ты - живой!"

"Ну же, Джастин, перестань, конечно, живой, что со мной могло случиться?"

"Ох, Гарри, Сьюзен, наверное, с ума сходит от беспокойства".

Гарри напрягся.

"Девчонкам всегда больше нравятся герои, чем поэты", - добавил Джастин с обезоруживающей откровенностью и вздохнул. - "Ну, так о чем и говорить, если она, в конце концов, выбрала тебя... Черт, ты не поможешь мне снять эту проклятую штуку, погнулась, зараза и ходить мешает... Нет, ты не можешь даже представить себе: я был уверен, что умираю, но почему-то..."

Грааль лечит не только тело, но и душу, вспомнил Гарри. Он подставил Джастину плечо и окинул взглядом поле. Оба норманна, с которыми сражался Джастин, сидели на траве, глупо улыбаясь друг другу, рядом с ними какой-то незнакомый бородач возносил богу горячие молитвы в благодарность за собственное чудесное спасение, а рядом с ним заросший неровной щетиной кондотьер с текущей из раззявленного рта слюной глупо бил земные поклоны и что-то шептал, пялясь слезящимися глазами на солнце. Вид у него был самый сумасшедший.

"Я жив! Я - жи-и-ив!!!" - то и дело доносились до Гарри дикие крики на разных наречиях.

"О, благодарение Господу и Деве Марии!.. Я спасен!"

"О Великий Мерлин, как же это... Ведь я же... он же мне руку отрубил!.."

"О, святой Дунстан и святой Кентигерн, обещаю самое щедрое пожертвование на алтари ваших часовен!.."

"Тут-то я и понял, что это был небесный ангел! Такой божественный жар, небесное пламя..."

"И он сказал мне: "Встань, Одо де Мортейн, мною исцеленный, и расскажи всем, как..."

"Промысел, промысел Божий!.."

"Это было благословение святого Дениса. Клянусь, что построю огромную церковь в его честь в приходе моей матушки!.."

"Вечный Старец и Моргана-Целительница! Раны все затянулись! Как не бывало! Ого, Рене, а у тебя даже следов от стрел не осталось!"

Тролли все еще виднелись издалека возле Леса Теней, их нелепые перепуганные толпы десятками топтались на темнеющем горизонте. Их жалкий вой и хрипловатый пронзительный писк гоблинов доносился уже с самого края леса, и оттуда же был ощутимо слышен торопливый топот копыт и звон оружия большого конного отряда. Яростные вопли на гэльском наречии тут же подтвердили, что троллям сейчас будет явно несладко. Гарри приложил ладонь к глазам и прищурился: из чащобы Леса Теней вылетел большой отряд всадников, над которыми развевалось узкое и длинное полотнище боевого тартанового стяга с изображением красного геральдического ворона. С гиканьем они неслись по равнине, сметая перед собой остатки троллей и топча горбатые тельца гоблинов, и сдержали коней, только когда до Гарри оставалось несколько шагов. Сидящий на ближайшей к ним лошади всадник еле сдержал нетерпеливо гарцующего коня, и чей-то голос, юный, но уже привыкший повелевать, хотя старающийся быть предельно вежливым, окликнул Гарри по-саксонски:

"Сэр! Это замок Хогвартс?"

"Да, сэр... а вы - кто?" - Гарри и Джастин с интересом рассматривали отряд шотландцев и их предводителя - взволнованного толстячка в прочной кольчуге и в обмотанном вокруг упитанного тела килте, не закрывающем круглых коленок. Из-под железной решетки шлема по-детски торчал белобрысый хохолок, а в стремена были вдеты круглые розовые пятки. Здоровенный меч, покачивающийся в его руке, был явно велик этому вояке, но, судя по следам крови на оружии, его владелец уже успел схватиться с несколькими троллями и вышел победителем из этой схватки. За кругленьким рыцарем виднелись напряженные и надменные лица его свиты, облаченной в килты тех же цветов. Гарри автоматически выделил из числа приближенных высокого чопорного рыцаря с цепким взглядом прирожденного царедворца, мрачного юного верзилу и взлохмаченного юношу, от любопытства вертящего головой во все стороны. По-видимому, одногодку Гарри или чуть младше.