Куда уйти от мелочной судьбы?

Да разве что в немыслимые беды.

Глотая слезы, слезы и мольбы,

Переживая вторники и среды.

Так света опасаются глаза,

Привыкнув видеть только в полумраке.

Так бесполезно сердце рвется за

Пределы зла и кровью чертит знаки.

Мир кружится в тоскливой суете,

Где люди друг на друга так похожи.

А души остаются в пустоте,

Что проникает в них сквозь поры кожи.

И ни за что не догадаться где,

Пути надежд проходят во Вселенной.

Тебе влечет к трагической звезде,

Что светит в этом небе неизменно.

Даром не проходит ничего —

Годы нас меняют изнутри.

Странное мерцает волшебство —

Времени больного фонари.

Улицы двоятся в тишине,

Улицы как будто бы пусты.

Ты наносишь память, как во сне,

Строчками на чистые листы.

Прячется отчаянье в стихах,

Слезы превращаются в слова…

Странно, что при этих-то грехах

До сих пор душа еще жива.

Непонятно все: куда и с кем

Надо навсегда сквозь ночь идти…

К сожаленью, кто-то насовсем

Сделал непроглядными пути.

Я буду подчеркнуто вежлив с толпой дураков,

И с нечистью местной убийственно вежлив я буду.

Мне нравится тяга души к запредельному чуду:

Стремление выйти из круговорота веков.

Я с тяжестью вечною, кажется, накоротке.

Я вижу как мир этот вновь напряженно-трагичен.

Я утром вернусь в этот бред, как всегда ироничен.

А тень моя стынет на холоде в давней тоске.

Слова исковерканы вновь на какой-то манер,

А время бежит в суете по знакомому кругу.

И я пустоте улыбнусь, как хорошему другу,

Хотя я еще не дошел до космических сфер.

И нужно всего-то: уйти от безумных людей,

Забыв их игру, их больные и скучные вещи,

И в глобусе жизни найти пару впадин иль трещин…

И дальше в пространство стихий, прочь от мелких страстей.

Безнадежности бред,

Неизбежности соль.

Истязающий свет,

В ирреальность пароль.

Кровь стучится в виски,

Экзистенции — ноль…

Санаторий тоски,

Да ночной алкоголь.

Тот, кто сжег этот миг,

Устремляется вдоль,

Вдоль видений и книг

В сумасшедшую боль.

Пустота притаилась за дверью

Обреченных надежд и миров.

Жизнь течет сообразно поверьям,

Пряча горе под скуки покров.

Снова ненависть пляшет во взоре,

Огоньками смеется во тьме.

И мечта заблудилась в узоре,

И застряла в судьбе, как в тюрьме.

Совмещение версий событий,

Как всегда, никуда не ведет.

Только время жестоких открытий

За порогом бессмыслицы ждет.

И в кошмарах лихих пропадает

Все, что раньше могло бы спасти…

А душа изнутри выцветает,

Возвращаясь на те же пути.

Нервно, неровно скользят по бумаге слова

И отголоском забытое прежде звучит.

Рвется в безумье шальная моя голова

В сердце отчаянье ножиком черным торчит.

Некто отметил на карте изгибы судьбы,

Приговорил неспокойную душу навек.

Как неизбежности прикосновенья грубы.

Вот я и понял, что я не совсем человек.

В прошлом лишь боль, ну а в будущем — бред без конца.

Безостановочный вихрь поражений, потерь…

Мне написал этот опус субъект без лица.

Приотворив в запределье тяжелую дверь!

…И вот, как всегда, в тишине

Сочиняются вещи.

И время идет, как во сне,

Но в каком-то зловещем.

А дни подступают опять,

И калечат обманом.

И с мира вновь нечего взять,

Ну а сердце — сплошь рана.

Нет сил чтоб хоть как-то помочь —

Воспротивиться бегу

Души в запредельную ночь

По хрустальному снегу.

Снова серые башни заката,

Безысходного зла города.

Будто проклята наша когда-то

Жизнь, и это уже навсегда.

Поднимайся из теплой постели

И вперед, в ледяные ветра.

Это сердце стучит еле-еле,

И безумие шепчет: «Пора».

И свинцовое небо нас гробит,

Посылая в неистовый ад,

И уже никогда не сподобит

Времена возвратиться назад.

Разлетаются грустные души

Обреченно, легко и шутя

Средь космической, тягостной чуши,

За отчаянье тщательно мстя.

Так друзья пропадают во мраке,

Пополняющем список потерь.

И судьбы беспощадные знаки

Мне так ясно видны лишь теперь.

На этой прекрасной земле

Живем под трагическим знаком,

И бродим в мерцающей мгле,

И ищем, похожих на нас.

Но видим лишь странные сны,

О чем-то мечтаем, однако

Мы, кажется, разделены

Тоскою обманчивых фраз.

На этой прекрасной земле,

Скитаясь меж тьмою и светом,

Читаем в холодной золе

Прошедших загадочных лет,

Жестокие письма судьбы

Отчаянно зная при этом,

Как все бесполезны мольбы,

На слезы здесь отклика нет.

На этой прекрасной земле,

Мотаясь, как будто по кругу,

Стараясь не сгинуть во зле,

Ступив за родимый порог,

Почти осязать пустоту,

Но все-таки верить друг другу,

Душою дробя суету

И выбором вечных дорог.