— Эх, вот кому райское житье! — вздыхал Семен Ракитин.

Из «Ведомостей» узнавали о морских и сухопутных битвах, о ценах на товары в заморских городах, о том, где найдены какие руды и сколько отлито на Москве пушек.

Наконец Егора перевели в цифирную школу. Осуществилась его мечта — учить математику, «науку, потребную ко всякому мастерству».

Егору, как прилежному и неимущему ученику, был назначен «поденный корм» — по пяти алтын в день. Этих денег вполне хватало на пропитание всей семьи.

Егор убеждал мать бросить работу.

— Как можно, сынок! — каждый раз отвечала она. — Бросить шитье, растерять давальцев недолго… А вдруг с тобой беда случится? Кабы Илюшенька вернулся, был бы кормилец семье, а то насидимся голодом и холодом.

И она по-прежнему гнула над шитьем спину от зари до зари.

Егор попал под начало к учителю Василию Киприанову. Здесь он встретился со своим старым «врагом», предводителем армии «немцев» — Кириллом Воскресенским. Кирилл начал учиться раньше, но Егор его догнал. Приятели сели за один стол.

Киприанов был составителем только что отпечатанной тогда «Арифметики-феорики или зрительныя».[66]

Егор ахнул, когда Киприанов развернул перед учениками огромный пестрый лист бумаги. Края листа окружала рамка из рисунков и портретов, в середине же были напечатаны математические правила и определения действий. Василию Киприанову пришла в голову счастливая мысль: он издал краткий учебник математики на одном большом листе.

— Кто из вас приобретет «Арифметику-феорику», может прибить у себя в избе на стенке: и украса дому будет и поучение вседневное. Глядите: се великие мужи, начало математическим премудростям положившие. Вот Архимед, еллинский мудрец, вот Пифагор, славнейший геометр…

— А что за столпы наверху нарисованы? — спросил бойкий Кирилл Воскресенский.

— Эти столпы поддерживают храм науки. Геометрия: «Сие учение — вещей измерение». Стереометрия — сосуды размеряет.

Дальше шли астрономия, оптика, география, фортификация,[67] архитектура…

Егор не мог сдержать радостное волнение. Столько наук!.. Наверное, есть и к мастерству относящиеся. Марков дал себе слово непременно купить чудесный учебник.

Когда новички вдоволь налюбовались «Арифметикой-феорикой», Киприанов повесил лист на стенку и начал спрашивать:

— Воскресенский Кирилл! Что есть вычитание?

— Вычитание есть вычитающее из большого малое число и остаток объявляющее, оный же нарицается разность.

— Добро!.. Шаховский Андрей! Что есть умножение?

— Умножение есть умножающее большее меньшим числом, или равное равным, и умноженное число объявляющее, оное именуется произведение…

Егорка слушал разинув рот.

Трудно было учить в те времена математику. Ни учебник, ни учителя не давали никаких объяснений. Ученики, например, изучают умножение целых чисел. Учитель перемножает на доске два многозначных числа и говорит ученикам:

— Делайте по сему!

Ученик хватается за книгу, думает найти разъяснение. Но и там сделан пример, а за ним лаконичное приказание: «Делай по сему».

Надо было иметь большие способности, чтобы при таком способе преподавания успешно продвигаться вперед. Егор легко усваивал трудные математические правила и через три месяца как ученик, подающий надежды, попал в класс к самому Магницкому.

Известный русский математик Леонтий Филиппович Магницкий родился в 1669 году. Человек простого, незнатного рода, он страстно интересовался науками, особенно математикой, и знал несколько иностранных языков.

Московские купцы привыкли видеть на торгу у Спасских ворот человека среднего роста, с приятными чертами лица, с русыми волосами и небольшой курчавой бородой. Он медленно проходил мимо лавок, где были выставлены на продажу иконы и церковные книги славянской печати; на его немой вопрос купцы улыбались и кланялись, разводя руками:

— Ничего нету, Леонтий Филиппыч! Через недельку приходи, батюшка! Ожидаем привозу…

Но иногда купцы еще издали звали его:

— Леонтий Филиппыч! Новенькое!

Много математических книг прочитал Леонтий Филиппович, и у него родилась мысль: самому написать «Арифметику».

На Руси в те времена были только рукописные учебники математики: «Книга, рекомая по-гречески Арифметика, а по-русски цифирная счетная мудрость», «Книга, именуемая Геометрия, или Землемерие».

Эти книги сообщали недостаточно знаний и не удовлетворяли мореплавателей и судостроителей.

Магницкого в его намерении составить математический учебник поддержал Оружейной палаты дьяк Курбатов, к которому вхож был Леонтий Филиппович.

— Не бойсь, Леонтий! — говорил дьяк. — Садись, пиши! Наш русский разум не тупее иноземного!

Магницкий работал больше двух лет. Счастливый случай помог ему выпустить свой труд в свет. Для открываемой Навигацкой школы нужны были учебники, и в первую очередь учебник арифметики. Нашелся иностранный автор (история не сохранила его имени), который предложил свой учебник для перевода на русский язык. Но Курбатов, который вместе с боярином Головиным ведал «снабдением» школы, справедливо отдал предпочтение учебнику Магницкого.

Когда Магницкий явился к Курбатову с увесистой рукописью, тот взвесил ее на руке, перелистал несколько страниц, попробовал разобрать непонятную арабскую цифирь.

— Не подведешь, Леонтий? Еретицких, богопротивных прелестей[68] не написал?

— Что ты, государь мой, помилуй!

— Противу его царского величества сумнительных словес не включил?

— Я его царскому величеству покорный слуга!

— Добре! Неси в книгопечатню.

Попечителям школы Головину и Брюсу Курбатов с легким сердцем донес, что «Магницкого „Арифметика“ супротив иноземцевой не в пример понятнее написана и к ученью зело пригодна».

Учебник Магницкого имел длинное заглавие: «Арифметика, сиречь наука числительная. С разных диалектов на славенский язык переведенная, и во едино собрана, и на две книги разделена. Ныне же повелением благочестивейшего великого государя… Петра Алексеевича… в богоспасаемом царствующем великом граде Москве типографским тиснением ради обучения мудролюбивых российских отроков и всякого чина и возраста людей на свет произведена…»