С «диссидентом ельцинских времен» Артемом Тарасовым – более сложный вариант. Это классический пример теневика–цеховика времен застоя, который при «свободной демократии Ельцина» не захотел платить дань не только бандитам, но и власти. В результате только и успел убежать в Англию с весьма скудными средствами, как бывшие фабриканты–эмигранты времен Ленина. Но так как он был всего лишь «цеховик», привыкший обманывать российско–советскую власть, а не менеджер в западном понимании этого слова, то в Англии не достиг сколько–нибудь устойчивого положения, там наше российское взяточничество и «кидание» партнеров по бизнесу не играло особо выдающейся роли. Надо было возвращаться по примеру артиста Козакова и других на более привычную, родную «артистическо–экономическую» почву.

Естественно, тут его ждали не с цветами и хлебом–солью, а, как говорится, с колуном. Собственно, я даже не знал, что он вернулся, масс–медиа забыли сделать возвращенцу рекламу. И я его по–прежнему считал выдающимся русским, главное, честным предпринимателем, которому нет места на родной земле. Поэтому он трудится в Англии на благо уже всего мира. Программа «Основной инстинкт», имевшая место 22.04.93 на первой «кнопке», открыла мне глаза. «Против лома нет приема», а вот против колуна – есть.

Если вы помните, то бывший мэр Москвы и почти «единоутробный» соратник нынешнего мэра Лужкова Гавриил Попов в виде дачи взятки за грядущие барыши провозгласил взяточничество богоугодным делом. Притом, нимало не смутившись. Так вот, Тарасов, нарисовавшись в «Основном инстинкте», будучи плагиатором по натуре, как всякий плагиатор, украв идею у Попова, придал ей «неузнаваемый» вид. Наиболее наглые писатели–плагиаторы переписывают украденное слово в слово и немедленно попадаются. Наиболее «стеснительные», украв идею и почти все слова ее растолковывающие, вставляют в текст несколько своих слов, конечно, портящие первоисточник, но «доказывающие», что текст плагиатора «оригинален».

Именно так, «стеснительно» поступил Тарасов на всю страну. Он «подправил» Попова. Тот просто сказал, что надо разрешить чиновникам брать взятки, они станут от этого богаче, и в результате потом и постепенно брать взятки перестанут, так как не будут же они есть целыми днями грязные во всех смыслах деньги со сметаной. Тарасов, как «бизнесмен», сами взятки «не приемлет». Зато он «приемлет» бизнес как таковой, вне зависимости от того, например, что этот бизнес может развиваться только посредством убийства. Поэтому у Тарасова получилось, что любой чиновник, сидя на своем рабочем месте, создает у себя под столом частное предприятие с родом деятельности, напрямую связанным с функциями этого чиновника. И, естественно, богатеет. Став богатым, чиновник перестает сам себе «помогать» своими функциями, которые ему поручило государство. И начинает работать исключительно на свою страну и народные блага, окончательно забыв про себя, любимого.

Это приблизительно то, что уже сделал для себя главный «счетовод голосов» Вешняков. Так что и с этой стороны у Тарасова – плагиат. Вешняков создал частную контору, которая за деньги помогает потенциальным кандидатам и их «двигателям» якобы вести «правильную, научно обоснованную агитацию», в результате которой они обязательно победят всех других конкурентов. А потом Вешняков будет считать голоса и как дважды два «докажет» всем сомневающимся в «методе» его частной конторы, что она уникальна и безотказна. Ау! господин Тарасов! Но, я не это хотел прокричать, а тихо сказать: «Исправился, Тарасов, колун, тяжелый как кувалда, может постоять пока в углу, без дела».

Анатолий Собчак , несомненно, честный юрист, но уж больно любил свою молодую вторую яркую жену. Когда Собчак как следует, и правильно разобрался с «саперными лопатками» и стрельбой около прибалтийского «Останкина», народ почти единогласно избрал его питерским мэром. Дескать, мужик справедливый. И тут к нему попал в помощники будущий президент Путин, притом по зарубежным связям, как будто гэбисты умеют их налаживать лучше дипломатов. Мы же знаем, что гэбисты кроме своей основной деятельности из всех «зарубежных связей», включая экономические, умели только скрытно возить за границу советские доллары какому–нибудь Гэсу Холлу в Америку или Льюису Корвалану – немного южнее.

И тут на сцену является жена Собчака по фамилии Нарусова. Она и так устала ждать, выходя за почти старика–профессора в надежде попользоваться всеми преимуществами, отсюда вытекающими. Когда я читал самую тонкую книжку у Эмиля Золя из серии «Ругон–Маккары» о «любви» 18–летней девицы к 60–летнему старику–родственничку, я понимал, почему у Золя получилась об этом самая тонкая книжка. Сказать тут особо нечего, так как всему свету известно, что такой любви не бывает. Недаром, когда нынешние «великие» деятели с довольно невзрачной физиономией сидели дома и хлебали лаптем щи (например, будущий социальный министр Починок, хотя я могу назвать и сотню других), у них были совсем другие жены по типу «по Сеньке и шапка». Во–первых, ровесницы, во–вторых, не красавицы. И когда они пытались в те годы сунуться куда послаще, им тут же напоминали русскую пословицу: «со свиным–то рылом, да и – в калашный ряд?»

Но, стоило таким «не вышедшим лицом» индивидам занять не столько должность, сколько «упрочить» доход, как тут же у него объявлялась новая жена как конфетка, вспомните хотя бы подзабытого Мавроди. А старая жена получала отставку и не очень обидное содержание. Я, конечно, не отношу Собчака к ярким образцам только что описанного феномена, он в общем–то довольно хорош собой, но должен заметить, что стареющие мужчины искренне верят, что их безумно любят молодые красивые женщины. И в ответ сами от них – без ума. Они любят и поют Пушкина, который так и не смог до смерти состариться, а потому и знать то, что пишет: «Любви все возрасты покорны». Хотя это даже и физиологическая чушь, а не только нравственная.

Я потому так подробно остановился на этом вопросе, что как видно даже по сегодняшнему дню, уже после смерти Собчака, г–жа Нарусова – еще та штучка! Я думаю, что именно она заставила своего мужа «по любви» делать то, что он по своей внутренней организации делать был не должен. Во–первых, он не должен был пялиться в смокинге с бабочкой, где надо и не надо, вроде он не мэр с хозяйственными заботами о нуждах населения Питера, а – свадебный генерал. Ведь он всего год – два назад был настоящим профессором права, не очень обращавшим внимание на внешний блеск. Во–вторых, он не должен был ввязываться во всякие авантюры типа «повышения личного благосостояния», кои очень регулярно записывались «кем надо». Ведь он только что «вскрыл» всякие некрасивые дела коммунистов, связанные со спецслужбами в Грузии и Прибалтике, о которых я упомянул выше. В третьих, он не должен был так наплевательски относиться к своему имиджу в народе, который его избрал, надеясь черт знает на что. Ведь он был умным человеком.