Американские женщины намного чаще подвергаются изнасилованию, чем жительницы других стран (Sanday, 1981). Пытаясь понять причины этого явления, ученые обратили внимание на целый ряд психосоциальных и социобиологических факторов.
Психосоциальные основы изнасилования
Многие исследователи и врачи склонны рассматривать изнасилование скорее как продукт процесса социализации в структуре «нормального общества», чем как проявление патологии самого насильника (Hall & Darongan, 1997). Данные, свидетельствующие в пользу идеи о том, что изнасилование во многом является культурологическим феноменом, были получены в результате исследования антрополога Пегги Ривс Сандей (Peggy Reeves Sanday, 1981). Она провела сравнение уровня изнасилований в 95 обществах.
Ее исследование показало, что частота изнасилований в том или ином обществе зависит от нескольких факторов. Основную роль среди них играли такие факторы, как природа отношений между полами, статус женщины и характер установок, формирующихся у мальчиков в период взросления. Она обнаружила, что общества, «провоцирующие насилие», допускают и даже превозносят насилие со стороны мужчины, поощряют агрессивность и соперничество у мальчиков, считая проявление физической силы вполне естественным и достойным подражания поведением. В этих культурах мужчины, как правило, имеют более высокий экономический и политический статус и сторонятся таких «типично женских занятий», как воспитание детей и работа по дому.
В обществе, «свободном от насилия», отношения между полами строятся по совершенно другим принципам. В таком обществе женщины и мужчины делят между собой власть и полномочия, а также вносят равный вклад в общее благосостояние. К тому же мальчиков и девочек в таком обществе учат ценить заботу и избегать агрессии и насилия. А теперь, имея в виду эти типы общественного устройства, давайте обратим внимание на нашу культуру. Давайте рассмотрим отдельные аспекты социализации мальчиков, которые могут способствовать высокому уровню изнасилований и других форм сексуального принуждения.
В Соединенных Штатах уровень изнасилований выше, чем в любой другой западной стране (Contemporary Sexuality, 1996). Одна из важнейших причин такой ситуации может быть связана со стереотипными гендерными ролями. Мужчин в нашем обществе обычно учат, что сила, агрессивность и умение получить свое, даже с применением силы, — неотъемлемая часть традиционно мужской роли. Более того, мальчики чуть ли не с детства усваивают, что должны стремиться к сексу и рассчитывать на успех — не останавливаясь перед применением неэтичных средств для достижения своих целей.
Поэтому неудивительно, что американские мужчины воспринимают агрессию как вполне допустимое средство для получения сексуального доступа к женщине. «Сексуальное нападение является логичным продолжением системы, где мужчин учат завоевывать желаемое, в то время как женщинам надлежит быть пассивными, уступчивыми и ставить потребности мужчин выше своих собственных» (Muehlenhard et al., 1991, p. 161).
Мужчины, принадлежащие к группе, члены которой открыто оправдывают и поддерживают такие установки, особенно часто подвергают женщин сексуальному преследованию (Sandey, 1996). Как показало одно из исследований, наиболее значимой предпосылкой проявления сексуально-агрессивного поведения у мужчины (которое определяется как физическое принуждение к сексуальным действиям, когда женщина кричит, сопротивляться или плачет) было наличие у него друзей, демонстрирующих агрессивное сексуальное поведение (Adler, 1985). В другом исследовании сравнивали студентов колледжей, признавшихся в совершении изнасилования на свидании, с контрольной выборкой «ненасильников» (тоже студентов колледжей). В результате было обнаружено, что среди друзей «насильников» чаще встречаются сторонники «грубого секса», а сами они более склонны выделять категории женщин, которые вполне могли бы стать объектом изнасилования. К тому же, как отмечается в исследовании, «насильники» испытывали значительно большее давление со стороны ровесников, подталкивавших их к получению сексуального опыта, чем представители контрольной группы (Kanin, 1985).
Влияние средств массовой информации
Средства массовой информации играют огромную роль в передаче культурных норм и ценностей. Отдельные рассказы, кино, телепередачи, компьютерные игры увековечивают идею о том, что женщины хотят пережить изнасилование. Иногда вымышленные сцены изнасилования начинаются сопротивлением, которое женщина оказывает обидчику лишь для того, чтобы затем растаять в его страстных объятьях. В немногочисленных сценах насилия мужчин над мужчинами, как, например, в фильмах «Освобождение» и «Побег из Шоушенка», жестокость и унижение, неизменно сопровождающие насильственный акт, изображены куда более реалистично.
Многие ученые-социологи утверждают, что сексуальное насилие в фильмах, книгах, журналах, телепередачах и компьютерных играх подталкивает некоторых потенциальных насильников к активным действиям (Boeringer, 1994; Hall, 1996; Linz et al., 1988, 1992). Данные другого исследования свидетельствуют о том, что демонстрация порнографической продукции, содержащей даже только сцены унижения без сексуального насилия, все равно может негативно сказаться на отношении мужчин к сексу и женщинам, а также усилить их склонность к сексуальному принуждению (Check & Guloien, 1989; Zillmann, 1989).
Так, Берингер (1994) обнаружил, что демонстрация порнографии, не содержащей сцен насилия, не создает предпосылок для тех или иных форм сексуального принуждения или изнасилования. В результате же просмотра жесткой порнографии с показом сцен грубого насилия многие мужчины чувствуют, что тоже способны на сексуальное принуждение и агрессию. Они начинают думать, что могут проделывать то же самое и в жизни. Данные другого исследования показывают, что «просмотр произведения, где возбуждающие сексуальные образы соседствуют с насилием, может спровоцировать развитие отклонений в физиологическом механизме сексуального возбуждения» (Hall & Barongan, 1997, p. 5).
В таком случае можно ли считать изнасилование результатом «сексуализации» насилия? Имеющиеся данные несколько двусмысленны. В ходе двух исследований, в двух гомогенных группах испытуемых — у «насильников» и «ненасильников» — регистрировали наступление эрекции в ответ на прослушивание аудиозаписей изнасилования и сексуального контакта по обоюдному согласию. В ходе обоих исследований насильники демонстрировали большее возбуждение при прослушивании записи сексуальной агрессии, нежели представители второй группы (Abel et al., 1977; Bernat et al., 1999). Тем не менее данные еще одного исследования не подтвердили этот вывод, выявив лишь незначительные различия по показателю наступления эрекции в условиях аналогичного эксперимента (Eccles et al., 1994; Proulx et al., 1994). Тем не менее, чтобы лучше разобраться в имеющихся данных, представляется перспективным продолжать исследования в этой области.
Характерные черты насильников
Присущи ли насильникам какие-то особые черты личности или особенности поведения? До недавнего времени все попытки ответить на этот вопрос оканчивались неудачей. Это происходило из-за того, что изнасилование как таковое понималось очень узко, а также из-за несовершенства исследовательской методологии. Вот почему информацию о чертах личности и особенностях мотивации насильников мы черпали преимущественно из исследований с участием лиц, отбывающих наказание за это преступление. А это менее 1 % всех насильников. Однако осужденные насильники, как правило, менее образованы, более склонны к другим асоциальным или преступным действиям, находятся в условиях большей общественной изоляции, чем насильники, не имевшие контактов с правоохранительной системой (Smithyman, 1979). Поэтому мы не можем с уверенностью утверждать, что личность насильника, которому не было предъявлено обвинение и который не был осужден за это преступление, соответствует профилю осужденного насильника.