— О, злодей! Ты все рассчитал заранее! Утром избил меня, я не знала, чего ты хочешь! Потом Херби! Он рассказал, как ты ворвался в квартиру и поставил его в безвыходное положение. Если бы он не убил Лемба, тот растерзал бы его на части!

— Сочувствую, — ухмыльнулся я. — Заставил красавчика Херби потрудиться? Толстую свинью Лемба не легко зарезать!

— Как ты смеешь смеяться!

— Смею, дорогая. — Я посмотрел ей в глаза. — Ты получаешь свое удовольствие от придурков вроде Херби, а я — когда этих подонков убивают.

— Придет и твой черед, Бойд! — прошипела миссис Блейр.

— Освободите машину, мадам, — я завел мотор.

— Выйду, когда сочту нужным! — фыркнула она.

— Я бью женщин, — пришлось напомнить ей. Ее затрясло от гнева.

— Ты отобрал у меня Херби! Я любила его, любила! А ты… Я осталась одна! — она всхлипнула.

— И надолго, полагаю. Аубрея нет, Никки-бой уйдет к Лоис, тебе остаются лишь воспоминания о Херби, — перегнувшись через нее, я открыл дверцу.

Адель не шевельнулась. Я вытолкал миссис Блейр на тротуар и уехал. Возможно, мое мнение о ней когда-нибудь изменится, но в эти минуты я не хотел ее видеть.

13

— Вы обещали вернуться через три часа! — суровым тоном встретила меня Чарити. — Могли вообще не возвращаться!

— Черт возьми! — удивился. — Эта квартира уже не моя?

— Хоть бы о Николасе подумали! Он, наверное, умер за это время!

— Никки-бой? — я кинулся в спальню.

Там на меня уставились два пруда ненависти. Я нервно хихикнул.

— Никки, вы не поверите, но я забыл о вас!

В мой адрес полетело ругательство. Я поспешно развязал ремни.

— А у меня для вас хорошие новости, — хохотнул я. — Вы свободны!

Блейр растирал руки, морщась от боли.

— Хорошие, говорите? — спокойно переспросил актер. — Прелестно! Я их слушаю весь день. С одиннадцати часов по радио только и твердят, что произошла ужасная ошибка с сумасшедшим Николасом Блейром, который вовсе не псих, из клиники не сбегал и даже не маньяк! Вы представляете, Даниэль?

Я сиял, как начищенная медь. Но Блейр вдруг стал чернее тучи.

— Восемь часов лежал тут, — он ткнул рукой в постель, — руки связаны за спиной, а какие-то идиоты твердили, что я свободный человек! Да-да! Свободный!

— Сейчас уж вы точно свободны, — я все еще хихикал. — И катитесь отсюда, свободный человек, на все четыре стороны! Наверняка у Николаса Блейра есть на примете место получше этого!

Николас хотел что-то ответить, но махнул рукой и убежал. Я закрыл за ним дверь и прошел в гостиную.

— Вы ели? — спросила Чарити.

— Кажется, один раз. А вы, я вижу, пользовались вилкой?

— И ножом, — отрезала она.

— Нет, дорогая, я не могу есть! Мой желудок не в состоянии видеть никаких ножей!

— Чем бы вас накормить?

— А что, у меня есть выбор?

— Пшено или овсянка. Мясо съел Николас.

— Хм, калории ему пригодятся. Лоис Ли энергичная дама. — Я расхохотался. — Даже слишком энергичная!

— Чего же вы желаете, — холодно улыбнулась девушка. — Пшено, овсянку или Лоис Ли?

— Мисс Ли вся из протеина. Надо подумать.

— Забудьте о протеине! Так пшено?

— О! Дорогая, не говорите таких слов!

— Тогда — кофе?

— А почему бы нам не поехать куда-нибудь перекусить?

— Изумительно! — девочка подпрыгнула на месте. — Ну, одеваться.

Я вспомнил, что сегодня должны доставить мебель из ремонта, а меня нет на месте. Но ехать в контору совершенно не хотелось, как-нибудь обойдутся без меня. Если Лоис уплатит обещанные десять тысяч, вообще проблем поубавится.

От таких приятных мыслей я совсем расслабился и уснул прямо в кресле. Потом Чарити разбудила меня, мы поехали в ресторан и всю дорогу я пытался понять, почему она так долго переодевалась. На ней был простой мешок из зеленого шелка с дырками для рук.

После обеда я почувствовал себя значительно лучше и был уверен, что четыре порции мартини — это мне как капля слону. Во всем виноват зеленый шелковый мешок, он все время провоцировал меня. К автомобилю я шел позади Чарити, и платье на каждом шагу обтягивало ее бедра. С этого момента я начал питать к нему теплые чувства.

Дома я приготовил "Смеющуюся вдову", и дальнейшее помню не очень отчетливо. Вроде бы на Чарити была ночная рубашка, и мне казалось, что девушку нужно от нее избавить. Я очень старался, ничего не получалось — сон оказался сильнее меня. Когда проснулся, за окном было светло. Пока я прикидывал, какой сегодня день, вошла Чарити с подносом и поставила его на кровать рядом со мной. Ее ночная рубашка была сработана из ничего, что мне тоже понравилось. Мне предлагалось жареное мясо, яйца, кофе и стакан какого-то напитка.

— В нем 185 разных витаминов! — торжественно заверила девушка.

— Что происходит? Ты готовишь меня к семидневному посту? До субботы?

— Суббота сегодня, — она улыбнулась. — И к твоему сведению, я разговаривала со своим агентом…

— Откуда он узнал, где ты! — возмутился во мне сыщик.

— Я сама позвонила, — хмыкнула она. — Вчера убили мистера Лемба… Знаешь, во всех утренних газетах только про это! Там какой-то жуткий Херби и, оказывается, Аубрей…

— Милая, газеты я посмотрю потом. Что же сообщил тебе агент?

— Что спектакль, само собою, свернулся. Но он нашел мне место в турне на четыре месяца. Турне начинается в Филадельфии во вторник. В понедельник уезжаю.

— Чем дальше, тем хуже, — я скорбно вздохнул.

Она взглянула на меня с затаенным интересом, потом присела на край кровати.

— Может поедим? Я ела один раз за все это жуткое время. А потом 14 часов смотрела, как ты дрыхнешь, Дании Бойд!

— Но я…

— Помолчи! — она приложила ладонь к моим губам. — Я сделала покупки на весь уик-энд, калории, протеин и снова калории! Напитков тоже хватает. Все отлично выспались, таким образом, ничто не мешает провести уик-энд так, чтобы я запомнила на долгих четырех месяца приятного молодого человека и позабыла старого, пока буду на гастролях.

— Согласен, — я поцеловал ее руку.

— Телефон отключен по вашей просьбе, Даниэль Бойд, — заявила она официальным тоном. — Они сомневались, что я — мистер Бойд, но я пообещала, что больше мой голос не будет меняться. Ты не возражаешь?

— Конечно, нет!

— Значит, — она счастливо рассмеялась, — у нас не осталось никаких проблем!

— Отлично! Куда же мы отправимся? — я отбросил простыню и спрыгнул с постели.

Щеки Чарити Адам налились румянцем.

— Дании Бойд! — сказала она строго. — Сейчас же отправляйтесь обратно!