Солнце совершило уже большую часть своего пути и ста

ло клониться к западу. Рассказчик, утомленный продолжи

тельной работой, куда-то

скрылся. Замок ярко оза

рен красноватыми кос

венными лучами вечер

него солнца. Спустился

подъемный мост, и изпод ворот замка вышло

веселое общество, с вла

дельцем во главе. До сол

нечного захода остава

лось немного времени;

владелец замка со своей

семьей и многими гостя

ми решили воспользо

ваться этим временем

для прогулки по живо

писному берегу реки,

предполагали заняться в

удобном месте и рыбной ловлей. Их сопровождают лица, которые несут необходимые приборы. Красивую картину представляет все это общество, спускающееся с замкового возвышения. Навстречу ему отправилась большая группа крестьян и крестьянок: некоторые из них хотят воспользоваться благоприятным случаем и обратиться к своему господину с просьбами, другие идут посмотреть и послушать. Почти у самого спуска с горы от группы крестьян отделилась красивая, цветущая девушка в сопровождении своей матери, Она обратилась к своему господину с просьбой о дозволении ей вступить в брак с молодым человеком, живущим в другой сеньории, т. е. зависящим от другого господина. Вопрос серьезный, решение которого всецело зависело от господина. Он мог совершенно не разрешить женитьбы, мог поставить какие угодно условия. Ответ господина решал все в тех случаях, когда желающие вступить друг с другом в брак жили в одной и той же деревне или в двух деревнях, принадлежащих одному и тому же господину. Но в данном случае дело усложнялось вопросом о детях, которые родятся от предполагаемого брака: кому будут принадлежать они, которому из господ, господину жениха или господину невесты? Вопрос этот решался различно: большей частью дети делились поровну между господами; если рождался только один ребенок, он становился собственностью господина матери, но в таком случае господин отца получал известную сумму денег; бывало и так, что взамен выдаваемой замуж в другую сеньорию девушки ее господин получал из той сеньории другую девушку. От XII века сохранился интересный документ, имеющий ближайшее отношение к вопросу, интересующему нас. Случилось так, что крепостной одного парижского аббатства (Saint-Magloire) женился на девушке, жившей в одной из королевских деревень. Аббат поднял по поводу этого брака формальный вопрос и заявил, что аббатство не желает терпеть никакого убытка. Чтобы прекратить возникшее дело, король Людовик VII подписал документ, признавший необходимость раздела детей от этого брака между королем и аббатством. В одном хозяйственном инвентаре, относящемся к эпохе крестовых походов, слуги и горничные записаны вперемешку с домашними животными и даже с хозяйственными предметами (вилами и носилками), что прекрасно характеризует взгляд на крепостное право в то время. Нет ничего удивительного, если, при таком взгляде, сеньоры позволяли себе всевозможные и подчас возмутительные поступки с населением принадлежащих им деревень. Девушке, обращавшейся к своему господину с просьбой о разрешении брака, приходилось трепетать не на шутку.

Девушка получила

желаемое разрешение

и, благодарная, с разго

ревшимися от волнения

щеками, пала к ногам

своего господина. Пос

ле этого господин обра

тился к одной из сопро

вождавших его моло

дых особ, наследнице

богатого лена, находя

щегося на его земле, и

сказал ей: «И вам, таdemoiselle Иоланда, следует выйти замуж; я уже предложил вам трех молодых людей, красивых, рослых, сильных, прекрасно владеющих оружием и отличившихся на турнирах; решайтесь скорее, выбирайте любого, и полно плакать! Вам хочется выйти замуж за своего красавчика - знаю, знаю… Он - милый юноша, но слишком хил, слишком деликатен. Он и двух раз в своей жизни не бывал на больших кабаньих или волчьих охотах. Он всегда в залах с дамами, среди ширм, у печей; он не мог бы как следует держать ваш феод, наиболее важный из находящихся на моей земле, а это было бы вредно и для вас, и для меня; я вам - то же, что отец». Опечалили эти слова прекрасную Иоланду, она снова заплакала и, может быть, позавидовала крестьянской девушке, только что получившей разрешение на брак.

От группы отделился и подошел к господину молодой человек, который явился сюда только сегодня. Он научился грамоте и страдает честолюбием; ему хочется сделаться духовным лицом. «Ты - мой человек?» - спрашивает его владелец замка.

«Нет, - отвечает молодой человек, - я владею леном в зависимости от одного буржуа {тут он назвал ближайший город и имя богатого горожанина), он дал свое согласие на то, чтобы я пошел в клирики, но буржуа этот зависит от вас, а потому необходимо ваше согласие».

«Что же? Проэкзаменуйте его, отче!» - обратился господин к находившемуся в его свите замковому капеллану с умным и даже несколько лукавым лицом. Капеллан предложил жаждущему сутаны молодому человеку несколько вопросов и дал удовлетворительный отзыв о его познаниях.

«Так составьте на досуге бумагу, - снова обратился господин к своему капеллану, - я приложу к ней свою печать, а моя жена - свою. Ступай с Богом!» - прибавил он, обращаясь к молодому честолюбцу, сияющему от удовольствия.

Так разрешил сеньор еще несколько просьб и, сопровождаемый блестящим обществом, среди которого слышались шутки и смех и в котором составляла печальное исключение бедная Иоланда, направился через деревню к реке.

В это время парни и девушки принялись за свое любимое занятие - танцы. Точно из земли выросли свои деревенские,

доморощенные музыканты; тут и волынка, и тамбурин, и скрипка. Эти доморощенные музыканты отбивали хлеб у жонглеров, и один из последних сильно негодует на них в своем произведении. Он называет крестьян слепыми, так как они не замечают очевидной разницы между жонглерами и своими «пастухами». «Вокруг них, - говорит он, - теснятся они в большем количестве, чем вокруг бочки спшени-цей, выставленной на продажу; они отвергают менестрелей; они заставляют играть день и ночь тех, у кого больше тамбурин или волынка, кто больше ревет, кто производит больше шума. Набрав себе денег, эти гудочники возвращаются к своей работе, один берется за мотыгу, другой за косу, одни исправляют ров, другие молотят хлеб. Нет, никогда Матерь Божия, окруженная сонмом ангелов, не любила тамбурина: на ее свадьбе тамбурина не было». Не спрашивайте, как играли деревенские музыканты, но впечатление они производили неотразимое. Танцы сопровождались пением. Но не все, конечно, довольствовались перечисленными нами развлечениями. И тогда были люди, которые находили