Короткие зимние дни,

Холодные лунные тени.

Коктейли ночных откровений

Среди пустоты-западни,

Где жизнь остается ни с чем

И злой подчиняется воле…

Спасаясь от огненной боли

Душа застывает совсем.

Но все возвращается вдруг

И тихо ложится строкою,

Обычной, знакомой тоскою

Тебя заключая в свой круг.

Грусти, безнадежно мечтай,

Бери одиночества ноты,

Забудь среди музыки, кто ты,

И звездам стихи дочитай…

Не вырваться из западни,

Где бродят в снегах сновидений

Короткие зимние дни,

Холодные лунные тени.

Меланхолически скучаю

И иронически молчу.

И сам порой не замечаю,

В какие пропасти лечу.

По жизни злой, лишенной смысла,

Автоматически бреду.

И дней тускнеющие числа

Подсовывают ерунду,

В которой плавится сознанье,

И растворяется душа…

И только боль-воспоминанье

Уходит в вечность не спеша.

Метафизические сны

Зовут в иные измерения,

Потусторонний свет Луны

Тревожит боковое зрение.

А я блуждаю в темноте

Трагически и неприкаянно…

На мутном жизненном листе

Опять черчу стихи отчаянно.

Полночных строчек череда,

Как лабиринты бесконечности

И снова черная звезда

Сияет на просторах вечности,

Где бытие с небытием

В одно мгновение сливается…

Где смысл загадочных систем

Легко и просто раскрывается.

В звучание обычных слов

Добавлен плеск морей мистических…

И я за грань лететь готов

На ледяных ветрах, космических.

Мимо мистики встреч-расставаний,

Одиночеством странным дыша,

По картинкам из воспоминаний

Пролетает шальная душа.

Жуткий ветер давно уже свищет,

Заметая оставленный след,

Остывает в груди пепелище,

Точно сердце, которого нет.

Доигралось сознание в прятки

С тихим ужасом. И в темноте

Только призраки, только загадки

На уже пожелтевшем листе.

Так и есть — приближаются сроки

Отправления в вечную тишь…

Только жизнь составляют те строки,

На которых ты твердо стоишь.

Молодость мятежная ушла,

Жизни краски яркие поблекли,

Звезды романтического зла

Растворились в повседневном пекле.

Те слова, что душу больно жгли,

Стали вдруг банальным разговором,

Чаще стала чепуха земли

Лезть в судьбу навязчивым узором.

Ржавчиной и пылью миражи

Так легко, так быстро вдруг покрылись.

И с тоскою безобразной лжи

Худшие мгновенья повторились.

Если б знать иль чувствовать, когда

Сердце онемело и ослепло?

Все пути уводят в никуда,

Все стихи однажды стали пеплом.

И неважно день сейчас иль ночь,

Сколько бед бредовых в этих сутках…

Жизни даже ядом не помочь

В бесконечных, скучных промежутках.

Наступила эпоха безликого хама,

Догорел неизбежный закат.

Вместо строгих ворот опустевшего храма,

Жизни глянцевой пошлый плакат.

Лезут бесы к тебе, но не из преисподней,

А из круга мелькающих лиц.

Но становишься ты все сильней и свободней

В одиночестве желтых страниц.

Воплощенья беды — их, как водится, много,

Бездна скалится из-за угла…

А душа ощущает присутствие Бога

Там, где ты дышишь воздухом зла.

Невозможно себя отыскать

На просторах трагических дней

Надо к боли опять привыкать,

Что сжимает тебя все сильней.

Старым сказкам не видно конца,

Жуть мерцает по разным углам,

И колеблется профиль лица,

Что разрезано напополам.

На неточностях строится век,

На обмане безвыходных слов.

И бредет никакой человек…

Что ж, сюжет этой жизни не нов.

Хоть отчаянье кружит порой,

И бессмыслица тянет на дно,

Увлеченный жестокой игрой,

Отвори в запределье окно.

В летней полночи тронет ковыль,

Беспокойный лихой ветерок.

И осядет межзвездная пыль

Парой странных возвышенных строк.

Неясная, смутная музыка льется,

Предзимнюю вялую грусть навевает,

И только душе в этой скуке неймется,

Как будто в ней ветер ночной завывает.

Мы странного мира с тобой постояльцы,

Где все потихонечку, но исчезают…

Коснутся лица онемевшие пальцы

И холодом нежности сердце пронзают.

Вот так под покровом событий обычных

Таится судьба, чей сюжет нам неведом…

И тянется жизнь между фраз ироничных,

Чтоб вдруг оборваться с трагическим бредом.

О тонких контурах любви,

Которой нет, как нет.

О том, как жизнь не назови,

А вместо жизни — бред.

И где, когда я счастлив был?

Не знаю, с кем и как?

Я все простил, я все забыл,

Разглядывая мрак.

Меня пытает пустота.

Зачем моя ей боль?

Не знаю. С чистого листа

Сыграю ту же роль.

Я по иному не могу —

И плавится душа,

Когда по звездам я бегу,

За давним сном спеша.