Предисполкома иногда приезжал из Ойрот-туры в Манжерок. Однажды он организовал экскурсию на левый склон долины Катуни, где на поверхности третьей высокой террасы, занятой пашнями алтайцев, в плоской впадине находилось порядочное озеро, лишенное стока и вероятно питаемое подземными ключами; в озере со времен ледниковых эпох сохранилось интересное водное растение Trapa nalans — водяные или чортовы орехи. Его небольшие плоды, по вкусу похожие на лесной орех, заключены в черную твердую оболочку с отростками в разные стороны, похожими на рога или когти. Над этим озером круто поднимается левый склон долины до высоты около 1000 м над уровнем реки. Вторая небольшая экскурсия была сделана нами вверх по долине р. Катуни к поселку в устье р. Муни, где на склоне выступает большая толща белого мрамора. Возле этого поселка река также бьется и шумит в порогах — среди нее поднимаются скалистые острова поросшие лесом, суживающие и разбивающие русло реки.

Вообще на р. Катуни в высокогорной части нет островов из рыхлого материала, а только каменные, там же, где и пороги, т. е, в местах, где река врезалась в особенно прочные горные породы, которые дольше других сопротивляются размыву.

Затем был организован объезд для осмотра месторождений киновари, открытых и разведанных геологами Западно-Сибирского управления. Мы поехали по Чуйскому тракту, который был уже разработан в прекрасную автостраду. Из Манжерока направились сначала вверх по долине р. Катуни, миновали село Талды, оставшееся на левом берегу близ подножия длинного утеса, на котором видны были устья пещер, изученных сто лет тому назад, но с тех пор заброшенных. Выше этого села Катунь течет почти по прямой линии с юга между лесистыми склонами около 20 км до устья речки Семы, где построен новый мост через реку. Дальше, хотя дорога вверх по Катуни есть, как мы узнаем ниже, но тракт переходит на левый берег, минует большое село Черга и поднимается вверх по р. Семе на перевал через Семинский белок по густым лесам. На подъеме была остановка; у нас были две легковые машины и полутонка с большой палаткой

и кухней для ночлега в поле, так что мы могли сварить чай и пообедать. На перевале можно было собрать альпийскую флору. Семинские белки — очень широкая, но не живописная цепь плоских гор, поросших кедровым лесом с большими луговыми прогалинами.

Более короткий и крутой спуск приводит в широкую долину р. Урусул, где мы миновали села Туехту и Онгудай, уже знакомые мне по экспедиции 1914 г., тогда как пройденную досюда часть Чуйского тракта от Бийска через Манжерок и Семинские белки я видел впервые. Впрочем, в старое время этот тракт шел из Бийска через с. Алтайское и по речке Сарасу в Черту на р. Семе, что было прямее. В Онгудае мы только брали горючее, поехали дальше и ночевали в долине Большого Улегема в палатке, где все поместились, конечно тесно и жестко, прямо на земле, покрытой брезентом.

Дальше пошли уже хорошо знакомые мне места — большой перевал через горы между Большим Улегемом и Большим Еломаном, отлично разработанный; несколько, теперь хорошо расширенных, бомов в гранитных массивах на Катуни, новый висячий цепной мост через нее вместо перевоза у Ини и далее путь по р. Чуе, где мы ночевали опять перед перевалом через Аржаную гору после белых бомов, также расширенных. У ст. Курайки на Курайской степи мы встретились с геологами Западно-Сибирского геолуправлення, в Кош-агач мы не поехали, а устья р. Чаган-узун миновали р. Чую по новому мосту и поднялись (в машине) высоко на северный склон гряды между долинами Чуй и Чаган-узуна, где работался недавно открытый рудник киновари. От маленького поселка, расположенного на косогоре на высоте около 1900 м, нужно было подняться еще выше верхом, чтобы побывать в руднике для осмотра забоев. Но это было уже не по моим силам, и я остался в поселке, рассматривая только образчики руды.

Обратно мы поехали еще скорее и ночевали на ст. Курайке и в Онгудае в домах, так как благоприятствовавшая нам погода испортилась и полил дождь. В общем эта поездка была интересна для меня потому, что большую часть Чуйского тракта (притом наиболее интересную) я уже хорошо знал по медленному осмотру 1914 г. и быстрый проезд на машине возрождал старые впечатления, без которых в памяти остался бы только калейдоскоп быстро сменяющих одна другую картин, как в кинотеатре. Очень редко я останавливал машину, чтобы взять образчик заинтересовавшей меня скалы у дороги (фиг. 77).

После двух недель спокойной жизни в Манжероке предисполкома организовал вторую поездку на машинах, в этот раз вверх по р. Катуни до месторождений мраморов в боковой долине речки Оронтуй, открытых экспедициями Академии и Геолуправления. Выше моста на Чуйском тракте, уже упомянутом, долина р. Катуни становится еще живописнее; дорога, конечно уже не прекрасный тракт, а улучшенная грунтовая, идет все время по правому берегу, большею частью по нижней террасе, через редкие селения и небольшие аилы алтайцев, по полям, лугам и перелескам. На обоих склонах высокие лесистые горы, глубокие боковые долины. Миновали с. Чепеш, с. Узнезя, на левом берегу в с. Анос видели домик, в котором живет известный алтайский живописец Гуркин, далее Эликманар, Чемал (описываемый ниже), Еланду. В 13 км от последнего долина Катуни выше крутого, но короткого изгиба в начале нового расширения представляет интересный порог Телдекпень, где река, в других местах достигающая ширины 150—200 м, на протяжении около 500 м врезана в темные скалы каналом, шириной в среднем 20 м, но местами суживающимся выступами скал до 7—8 м. Мутнозеленая вода мчится, пенясь и волнуясь, по этому каналу, врезанному в коренные породы дна долины, над которыми крутым откосом поднимается терраса. Дорога идет вдоль этого порога, который очень мешает сплаву леса с вышележащей части Катуни. Алтайская легенда утверждает, что в этом месте какие-то богатыри строили мост через реку, но не смогли закончить, не справились с рекой, которая ночью размывала то, что они построили днем. Склоны долины в этой части малолесистые, очень скалистые, гребни гор и вершины острые, в них господствуют светлые известняки (фиг. 78).