Через два дня утром, просматривая контракты, охватывающие институты, получающие от правительства субсидии на исследования, Лайос пережил один из самых сильных инцидентов. Страх огня был таким сильным, что все, что он смог сделать, это натянуть на голову сетку проводов для записи энцефаллограммы и нажать кнопку для передачи записи в Центр.

- Пламя! - сказал он, задыхаясь; его голова кружилась от интенсивного панорамного предвидения.

- Где? - требовали от него.

- Перед огромным окном, выходящим… в парк. Рододендроны. Красные. Часы на церковной башне… около двенадцати. Слишком жарко! Преобразователь трескается. Он взорвется. Здесь так много людей, они наблюдают. Они не работают здесь. - Лайос удивился, как будто со стороны, возмущению в своем голосе. - Они и вызвали пожар… Он всюду сует свой нос. Я знаю его! - Лайос пытался четко увидеть это лицо.

- Он вам не нравится. Кто он?

- Аххх… пламя. Все закрывает. - Лайос откинулся в кресле, возмущенный и потный.

- Вы не можете передать это в Центр? Я пошлю транспорт, - сказал дежурный офицер.

К тому времени, как Лайос добрался до компьютерного зала в Центре, система уже проверяла подробности, выясняла, в каких лабораториях утром запланированы посетители: в лабораториях, где использовали тепловые преобразователи. Церковная башня с часами наводила на мысль о колледже, так что эту деталь добавили к клумбе с красными рододендронами.

Оп Овен приветствовал Лайоса с одобрительной улыбкой.

- Это самая сильная картина из всех, которые вы когда-либо давали. У вас есть какие-нибудь соображения, почему это предчувствие так сильно воздействовало на вас?

- Нет, сэр, - ответил Лайос, усаживаясь туда, куда показал оп Овен. Он еще дрожал.

- Человек, которого вы знаете, он из тех, кого вы, очевидно, не любите. У вас не было ощущения, что вы встречались с ним лично?

- Нет. Я узнал лицо, только и всего. Потом пламя закрыло все.

- У нас мало времени, - оп Овен посмотрел на стенные часы. Было четверть одиннадцатого. - Ваше предсказание поступило в 10:12. К несчастью, это, очевидно, время посещений, и каждая лаборатория в стране имеет свой график. Я хочу еще раз прослушать ваш ответ, Лайос. Меня поразили две вещи, и, если вы сможете сосредоточиться на этом, то мы будем, по крайней мере, знать, "где" это происходит.

- Да, - ответил Лайос. Он увидел яркий отпечаток пламени в своем мозгу и пытался рассмотреть то, что было закрыто. - И однажды обнаружится, почему у меня слабость к огню?

- Потому что это сохраняет низкие страховые ставки, Хорват, - холодно сказал Велч, перематывая пленку. - Не спугни удачу.