Маг положил шар на стол, дотронулся до него, немного покачал и произнёс:

– Ты меня слышишь?

– Да, – ответил рыкающий голос.

– Она встретилась с королём. Запрет снят – дальше ты можешь действовать по своему усмотрению: я вмешиваться не буду.

– Я понял тебя, маг.

Шар полыхнул алым и погас. Причесах убрал его на место и усмехнулся.

– В гарем, говоришь? Ну-ну…

ГЛАВА ШЕСТАЯ. КОРОЛЕВСКАЯ НЕВЕСТА

Полулёжа на мягком диванчике, я дотянулась до стоявшего рядом столика, глотнула вина из золочёного бокала и кинула в рот пару сочных виноградин. «В лайфе всегда есть место кайфу, – подумала я, лениво глядя в окно, – и чем выше процентное содержание кайфа в лайфе, тем лучше».

…Моё возвращение к Восточным горам протекало в гораздо более комфортабельных условиях, чем путешествие из Ликатеса. Как только я устным распоряжением его величества Шумву-шаха, короля эльфийского, верховного правителя Эххленда (остальные его титулы я ещё не выучила) была официально оформлена на штатную должность королевской невесты, бойкий тип с профессионально пригодным именем Озаботтэс тут же взял меня под свою опеку. И надо отдать ему должное, дело своё он знал.

Не успела ещё осесть пыль, поднятая копытами коня де Ликатеса, как на дороге из-за спин рыцарей гвардии словно по мановению волшебной палочки (а может, так оно и было?) появился элегантный возок с двигателем в четыре лошадиные силы, напоминавший своими обводами и карету, и лимузин, и дом на колёсах. Лошадиные силы были запряжены попарно, друг за другом, и при виде меня дружелюбно зафыркали, помахивая гривами. Король и его свита поехали дальше по своим неотложным военным делам (я на него за это не обиделась – не дура, понимаю: стратегическая обстановка, армия на марше, враг не дремлет, и всё такое), а я забралась в повозку и принялась устраиваться на новом месте.

Озаботтэс быстренько показал, что где стоит-лежит-висит, и свалил, не успев даже надоесть утомлённой мне (поэтому-то я и сделал вывод, что он знает своё дело, то есть умеет работать с клиентом), пообещав вернуться, когда я освоюсь и отдохну. Я не стала ломать себе голову над ответом на вопрос «А как он узнает, что я уже отдохнула? Я ведь долго могу отдыхать!» (это его проблемы, явится раньше времени – пусть пеняет на себя): у меня было более интересное занятие.

Гламур! Дизайн и планировка моего нового передвижного жилища радовали глаз. Помещение изнутри было обито розовой тканью, переливавшейся сиреневыми оттенками в зависимости от угла зрения и, похоже, от настроения квартиранта, и разделено на две части раздвижным занавесом из того же материала. В прихожей – вернее, в крохотной гостиной, – имелась дверь, напротив неё – окно. Возле окна – миниатюрный диван с изогнутой резной спинкой, маленький столик на гнутых ножках и кресло с бархатной обивкой. На столе – ваза с фруктами, блюдо с чем-то вроде бисквитного печенья, изукрашенный тонкогорлый сосуд в восточном стиле (наверняка с вином) и позолоченный бокал (два бокала).

Бегло окинув взором предбанник, я раздвинула занавеску – она разошлась с тихим шорохом – и оказалась в спальне. Гламур! У окна – полуторная койка с атласным одеялом и двумя подушками, напротив неё – стенной шкаф. Обследование его внутренностей показало, что там содержится целый гардероб – от дорожного плаща до полупрозрачного пеньюара – и несколько пар обуви, от сапог для верховой езды до мягких домашних тапочек с помпонами; половина внешней поверхности шкафа представляла собой зеркало от пола до потолка. У задней стенки спальни обнаружилось что-то типа санузла (скромных размеров, но со всеми необходимыми аксессуарами). И все мелочушки – ручки, крючки, кольца занавесок, – такие аккуратные, ладненькие, глаз ни на чём не спотыкается. И всё это – для меня одной (водила не в счёт – сидит себе на рабочем месте, правит лошадьми и не суёт нос в моё великолепие личного пользования). Да, блин, это я удачно зашла!

Я скинула кроссовки, навестила санблок, вымыла ноги, вернулась в гостиную – пол был выстлан ковром, идти босиком – одно удовольствие! – и с наслаждением развалилась на диванчике. Ну, Алиночка, примите мои поздравления, сказала я себе. Статус невесты вы уже заработали, осталось изменить его на статус жены. Меня немного беспокоило содержание дымчатого кристалла, переданного Шумву-шаху маркизом, – что там понаплела про меня эта ликатесская кошка? Однако, немного подумав, я пришла к выводу, что никакого компромата в кристалле быть не должно, иначе хрен бы я сейчас тут оттягивалась – мигом получила бы от ворот поворот. И поэтому я хлебнула винца, заела его чем-то типа киви, и расслабилась. Как бы то ни было, очередной уровень моего квеста – и немаловажный! – успешно пройден.

Озаботтэс появился очень вовремя: как раз в тот момент, когда я уже начала ощущать некоторое раздражение от отсутствия информации. Как он учуял – понятия не имею (может, с помощью магии?), но, похоже, мой будущий супруг очень тщательно подбирал себе своих сотрудников – особенно для такой ответственной и нервной работы, как менеджер по невестам. Это радовало, поскольку характеризовало его величество эльфийского короля как вдумчивую личность, а если такая вдумчивая личность проявила ко мне интерес, значит, шансы у меня есть, и немалые. Именно к такому умозаключению я пришла, пока Озаботтэс, получивший в ответ на своё подобострастное «Позвольте войти?» моё небрежное «Валяй!», протискивался в дверь моей навороченной кареты.

Менеджер по невестам не влез, а как бы даже втёк – движения у него были какими-то текучими. И вообще этот Озаботтэс был странным существом: я никак не могла определить, какой он породы. Не гном, не эльф, не человек – не пойми-разбери кто. Тёмным эххом этот парень явно не был – вряд ли кто-нибудь из слуг Вам-Кир-Дыка сумел проникнуть в столицу да ещё устроиться на работу к самому королю. Судя по восточному прикиду Озаботтэса, он мог быть каким-нибудь джинном (типа старика Хоттабыча, только помоложе), однако такая версия как-то не вязалась с добродушием, которое буквально излучал этот мужичок-пирожок (джинны, насколько я помню, создания не слишком ласковые). И я, не дав невест-менеджеру и рта раскрыть, спросила:

– Слушай, а ты вообще кто? Не в смысле по должности, а типа по жизни? Вид у тебя какой-то нездешний…

– Вы заметили, леди Активиа? – улыбка на тестообразном лице Озаботтэса не только дошла до ушей, но и потянулась дальше, в район затылка. – Да, да, я не эхх! Мы с вами в некотором роде, так сказать, земляки.

– Земляки? Что-то я не встречала в Питере гибридов медузы с плохо пропечённым кексом…

– Нет, нет, я не это имел в виду! – радостно пояснил Озаботтэс. – Дело в том, что я тоже попаданец, только не из вашего мира, леди, а с планеты Тиу-Киу-Тау-Миу – я не знаю, как этот мир называете вы, и знаете ли вы вообще о его существовании. Но это неважно, правда? Важно, что мы с вами собратья по судьбе.

Отпад… Хотя – чему тут удивляться? И не удивляться надо, а быстренько прикинуть, какую выгоду можно из этого извлечь. Вряд ли попаданец попаданцу друг, товарищ и брат (а также беспроцентный кредитор), но всё-таки.

– Садись-ка, собрат, – предложила я, – давай выпьем по стаканчику за сходство наших судеб и за знакомство.

– Да я на работе не пью, – менеджер по невестам погрустнел. – У нас с этим строго…

– Давай-давай, – непреклонная я пресекла его возражения на корню и наполнила оба бокала (почему бы не угостить этого таукитянина – вино ведь за счёт фирмы, кончится – ещё принесут). – Мы с тобой братья по разуму или нет?

Короче, я его уболтала. Напаивать Озаботтэса допьяна в мою задачу не входило, но выпить с ним для создания доверительной атмосферы было просто необходимо. И я настояла на своём, и не пожалела: менеджер по невестам разговорился, и я узнала много интересного.

– Мой техногенный мир расчерчен до последней клетки, – рассказывал таукитянин, сдвинув на затылок свой тюрбан, – он сер и уныл, в нём нет места для полёта фантазии. А я с детства мечтал о других мирах: ярких, таких, где звенят мечи, где отважные рыцари бьются с чудовищами, побеждают их и спасают прекрасных дам, где знают, что такое честь и любовь, и где понятие красота наполнено смыслом и содержанием. Я благодарен оборвавшейся ленте транспортёра на семнадцатом ярусе города-муравейника, где я жил, – ведь я попал сюда!