Вспомнив все это, Ольга заплакала навзрыд. Лежала за шторкой на полатях, натягивала на голову медвежий мех покрывала и скулила, захлебываясь слезами и всхлипывая. Пока, наконец, не затихла, и заснула, утомленная…

Разбудили ее голоса. Ольга не сразу сообразила, где находится. Потом приподнялась, заметив слабый свет сбоку, огляделась, еще не проснувшись окончательно. Долго же она проспала, даже Клев затих, ночь уже. И тут же опять задремала, завернувшись в медвежью шкуру, стараясь, чтобы ее не заметили. Чуть отодвинув занавеску, увидела, что за освещенным свечами столом сидят друг против друга Олег и Игорь. Игорь сидел, откинувшись на стену, положив ногу в пестром сапожке на ногу, лицо горделиво независимое, длинные волосы собраны в хвост, от лба уходит назад седая прядь. Олег же устроился спиной к полатям, так что была освещена только его голова с ниспадавшими до плеч светлыми волосами, схваченными чеканным обручем, да чуть поблескивал пояс из наборных блях с чеканной рукоятью кинжала сбоку.

– Клянусь Тором-воителем, ты сам должен понимать, Ингвар, что воевать с уграми ныне опасно, – говорил старший князь на скандинавском, который Ольга хорошо знала. – Угров под Киевом тьма, но, если будем и дальше тянуть, их станет еще больше – новые орды идут из степи. Вот тогда уже нечего будет думать, как отогнать их от Киева, – они сами отгонят нас.

– Я и говорю – ударим прямо сейчас! – подавался вперед Игорь. – Киевляне давно жалуются, что угры творят бесчинства. Угорские ханы Инсар и Асуп похваляются, что сгонят нас, как некогда ты Аскольда с Диром согнал. Сами же сядут на столе Киевском.

– Вот-вот, в этом-то ханы едины. Но мне донесли, что особого мира между ними нет. Каждый видит себя на Киевском столе, другого же думает устранить. А поскольку и у Инсара, и у Асупа немалое войско, и тот и другой вербует себе сторонников и ждет, пока его сила возьмет верх. И пока они соперничают между собой, у нас есть время.

– На что время, Хельг? На то, чтобы новые орды пришли из степи да ханы смогли собрать могучее войско?

– Нет, время нам необходимо, чтобы собрать войско более сильное и обученное, чем разрозненное войско угров. Я уже начал созывать отряды из славянских земель словен и поло-чан, послал вестовых и к чуди, и к мери. Жду я и викингов из-за моря. Они соберутся в Гнездово[17] под Смоленском к середине травня,[18] а мы с тобой должны найти средства, чтобы оплатить их ратный труд и уговорить идти на угров.

– Так ты послал гонцов за моря?.. Отчего же мне не сказал о том?

В голосе Игоря чувствовался плохо скрываемый гнев, и Ольга даже испугалась, что он окончательно рассорится с князем Олегом.

Но Вещий ответил мудро:

– Ты слишком на виду, Ингвар, слишком приметен. За тобой многие следят, и, если бы ты показал, что замышляешь что-то, угры сразу заволновались бы. Но великий Один[19] не зря считается еще и богом мудрости. Не назовешь храбрым того, кто в сечу бросается без оглядки. Поэтому мы должны таиться, пока не поймем, что время пришло. А вот приблизить это время надо.

Игорь после этих слов долго молчал. Ольга увидела, как он, перегнувшись через стол, пытливо смотрит на Олега, но безо всякой враждебности, с уважением. А она-то думала, что Олег с Игорем о ней речь заведет… Нет, у этих государственных мужей есть дела и поважнее.

– А вот ответь мне, Хельг мудрый, – заговорил Игорь, – ответь, чем будешь расплачиваться с воинством за подмогу? И если славянским племенам ты можешь дать льготы и вольности, то как быть с викингами? Они-то отличные воины и всегда рады выступить с оружием, но даром кровь проливать не станут.

Олег почему-то засмеялся добродушно, даже потрепал Игоря по плечу – Ольга и представить не могла, что он так просто держится с заносчивым Игорем. А когда Олег сказал, что Игорь рассуждает, как мудрый правитель, тот заулыбался.

– Нам поможет расплатиться с викингами князь Эгиль Смоленский, – произнес, наконец, старший князь, не сводя глаз с воспитанника.

– Да с какой же это стати? – удивился тот, даже рукой взмахнул, сверкнув золоченым наручнем. – Всем на днепровском пути ведомо, что Эгиль не зря носит прозвище Золото, однако он никогда не слыл излишне великодушным или безмерно щедрым. И разве не ты говорил, что Эгиль Смоленский стал чересчур самостоятелен для власти Киева?

– Так и есть, – согласно кивнул Олег. – Могущество Эгиля Смоленского давно тревожит меня, но я успокаиваюсь мыслью, что Эгиль уже давно больше купец, чем завоеватель, и мирная жизнь да процветание Смоленска для него важнее, чем воинская слава. Хотя… А что тебе вообще ведомо об Эгиле, Ингвар?

Игорь откинулся на висевшую на стене волчью шкуру, машинально вращая наручень на запястье. Лицо его было сосредоточенным.

– Я знаю, что Эгиль никогда не был бедным, всегда удачно торговал, поговаривают, даже ходил купеческим караваном к самому Миклагарду[20] и никогда эти поездки не были ему в убыток. Помнится, он женился на знатной женщине из Смоленска, но это было до того, как ты взял город. И еще я знаю, что Эгиль Золото верно служил моему отцу и Рюрик его очень уважал.

– Все так, – молвил Олег. – Однако теперь послушай, что я тебе поведаю.

Он поднялся и прошелся по комнате. Подбитые каблуки его сапог гулко стучали по широким половицам, высокая тень скользила по щитам и шкурам на стенах, уходя головой под самые потолочные балки.

– Эгиль Золото и впрямь был удачливым купцом, но был и превосходным ярлом.[21] Люди желали служить под его рукой, ибо он щедро расплачивался и был справедлив. Он действительно был предан Рюрику, поддержал твоего отца при вокняжении в Новгороде. А то, что Эгиль женился не на северной деве, а взял себе смоленскую девицу… Что ж, многие видели в том очередную удачную сделку, однако, видать, сама богиня любви Фрейя послала его в Смоленск, ибо ярл Эгиль был влюблен, и жена ему досталась для счастья, а не только для прибыли, хотя и была из богатейшей боярской семьи. Ты знаешь, что Смоленск расположен на землях кривичей, и Аскольду с Диром тогда не больно-то нравилось, что ярл Рюрика стал частым гостем в городе, который они считали своим. Эгилю приходилось скрытно проникать в Смоленск, чтобы повидать жену. Замечу, что смоляне ему в том помогали, ведь Эгиль был популярен в городе, а торг его всегда приносил выгоду местным купцам. Жена же Эгиля, Гордоксева, после таких тайных визитов обычно рожала мужу по ребенку, что тоже было нехудо для славы ярла. Правда, не все эти дети выжили…