– Кто это вам наболтал? – осклабился Кинг.

– Марти, – сказал я. – Она считает, что вы заставили Карлайла забрать ее из детского приюта под угрозой того, что выдадите его полиции.

– Я не стукач! – закричал Кинг. Протест – реакция машинальная. Ему не хотелось выдавать себя, но резкие черты лица невольно сложились в усмешку. – Если б я кого и заложил, то только ради близких.

– Ведь это ты вскрыл ту проклятую компьютерную комнату в полиции? – свирепо произнес Пэдди.

Я взглянул на него с опаской: на фоне бледного лба резко выделялась синяя пульсирующая вена. А на меня озадаченно глядел Каллен. Мы переглянулись, и я покачал головой, потому что понимал не больше, чем он.

– Но вы меня тогда поймать не смогли! – похвастался Кинг.

– Объясните нам, о чем речь, – попросил Брен.

– Тогда создайте располагающую к беседе обстановку! – потребовал Кинг.

Пэдди его сразу понял и вытащил из-под кровати бутылку виски.

– А я-то думала, он при смерти! – всплеснула руками Эйлин, но помогла нам рассесться вокруг Пэдди.

– Как ты туда пробрался? – спросил Пэдди.

– Один из ваших помог. Как же еще? – спокойно ответил Кинг.

– Джонс?

Кинг пожал плечами:

– Не знаю. Там, где я протискивался, было темно.

– Компьютерный зал полицейского управления… Одно из самых режимных мест в стране, которое требовало вооруженной охраны двадцать четыре часа в сутки, – объяснил нам Пэдди. – А этот тип, которого вы сюда притащили, выкрал оттуда целое гнездо с драгоценной информацией, достаточной в том числе и для того, чтоб дать Брэндону Карлайлу пожизненный срок.

– Но я-то даже не подозревал об этом, до поры до времени, – сказал Кинг. – Я согласился услужить человеку, и только когда оказался там, понял, в какое опасное место я попал. Войти туда мне помогли, но дальше пришлось нелегко. Меня не предупредили, что в зале работает противопожарная система, которая при малейших признаках возгорания автоматически заполняет все помещение инертным газом. Я понял это в тот момент, когда уже хотел щелкнуть зажигалкой. Мне бы этот газ на пользу не пошел. У них там были огромные компьютеры, установленные на настил, а я прятался под этим настилом. Благо я вовремя сообразил, зажигалкой не щелкнул, а то бы потом только по запаху труп обнаружили.

– Может, и не стоит тебя прерывать, но говоришь ты не о том, сейчас другое важно, – сказал Пэдди. – У манчестерской полиции имелась копия плана под названием «Облава». Этот милашка и ее умыкнул. На основании этого плана специальный отдел государственной безопасности готовил операцию по проверке благонадежности граждан.

– Болван, они не понимают, о чем ты толкуешь, – прервал его Кинг. – Ребятки тогда еще в коротких штанишках ходили.

– Да, тогда мы готовились к войне с Советским Союзом, она могла начаться в любое время, – задумчиво продолжал Пэдди. Его взгляд, скользнув по гостям, устремился к припорошенным снегом холмам за окном. Будто в подтверждение нашим мыслям и настроению в комнату ворвался гул канонады. – Опять что-то взрывают, – заметил Пэдди. – Так вот, до начала восьмидесятых обмен ядерными ударами казался реальной возможностью. Понятно, что в правительственную программу упредительных мер были вовлечены и силы полиции.

– Складно говоришь, как чиновник какой-нибудь, – отметил Кинг.

– Часть так называемых упредительных мер касалась людей, которые были обучены в СССР, чтоб вести подрывную деятельность на нашей территории, в особенности в случае войны. Их насчитывалось несколько сотен. Списки были составлены нашей разведкой. Нам предписывалось принять меры при первой же попытке Советов начать вооруженные действия. Ха! Сейчас, конечно, можно над этим посмеяться, но тогда нам было не до шуток. Два стадиона в Олд-Траффорде, футбольный и крикетный, определили как места первичного сбора неблагонадежных. На футбольное поле нужно было свезти членов компартии и сочувствующих им, а второе поле предназначалось для агентов влияния и саботажников.

– А потом куда? – спросил я.

Пэдди вдруг смутился:

– Этого нам не сообщили.

– Понятно.

– Дейв, ситуация была очень серьезная, – сердито сказал отец. – А что бы вы стали делать с осужденными и заключенными в случае ядерной войны? В руководстве НАТО утверждали, что Организация Варшавского Договора намеренно ведет подрывную деятельность в нашей стране, прежде чем начать вторжение на Запад с северной стороны Германии. Согласно плану, заключенные должны были находиться на нашем попечении в течение двух недель, дальше за их судьбу отвечали политики, в зависимости от развития событий. Если бы русские перешли границу или сбросили бомбы на Британию, ясно, что всех задержанных выстроили бы перед расстрельной командой.

– Расстрельная команда в Олд-Траффорде… да уж, – пробормотал я. – Такое во сне не приснится. Но ты ведь оставался в рядах уголовной полиции?

– Предполагалось, что, узнав об облавах, самые злостные враги государства попытаются бежать, и тут в дело должна была вступить уголовная полиция. Я стал одним из старших офицеров, посвященных в этот секретный план.

– Большим человеком стал! – продолжал глумиться Кинг. – А план этот вы не уберегли! Брэндон Карлайл о коммунистах, может, и не слыхал, а секрет ваш и до его ушей долетел. Он тогда расчувствовался, вспомнил о тяжелой доле своего отца и дяди, они в прошлую войну с лихвой горя хлебнули, – и решил списки эти у вас изъять. Мне дали кассету, сантиметров тридцать в диаметре, которой нужно было заменить ту, что со списками. Помнится, она была в футляре из прозрачного пластика, со специальной защипкой на конце, чтоб не разматывалась. С ней я и выбрался из своего укрытия. Шумное местечко оказалось: кондиционер ревет, кассеты жужжат, принтеры клацают. Никто и не заметил, как я кассету подменил. Потом увидел большую красную кнопку на стене и нажал, думал, что это пожарная сигнализация, – и вдруг все компьютеры встали. Что тут началось – суматоха адская! А я нырнул в свою тесную норку.

– Интересно, как ты все-таки оттуда выбрался? – упавшим голосом спросил Пэдди.