Я открыла глаза и увидела толпу весело смеющихся пилотов. Они смеются над нами? А администратор тоже все еще пялится на нас? А папочка там, наверное, рвет и мечет в машине. Пол пристально посмотрел на меня, но теперь все это мне казалось только хитрой уловкой. Я вообще уже не соображала, что происходит на самом деле. Господи, какое ужасное чувство непонимания! Пол сказал, что позвонит мне в 12. 30 дня после занятий и стоял в холле до тех пор, пока двери лифта не закрылись за мной. Его прощальный взгляд и поведение напоминали шекспировское изречение: «Расставание – это такая сладкая мука». Но если это так, то как объяснить все его поведение?

Мой выход в свет уже завершен, а сейчас только восемь вечера. И что дальше? Я и подумать не могла, чтобы спуститься в бар в одиночестве, поэтому отправилась в свою омерзительную комнату и плюхнулась на кровать, продолжая анализировать свое поведение и думать, как можно было поступить по-другому и как вести себя при нашей следующей встрече. Ну почему я просто не могу оставить все так, как есть? Ведь когда все хорошо, не задаешь себе глупых вопросов, а когда все плохо, по миллиону раз пересматриваешь и анализирую ситуации, только чтобы еще раз убедиться, как глупо себя вела.

Затем я решила, что он мне больше не нравится. Я поняла, что искала в нем то, чего в нем нет. У нас никогда ни чего не получится. Даже на несколько дней. Так зачем я здесь вообще осталась? Хор голосов в моей голове пытался убедить меня, что все закончилось, что это даже к лучшему, но я упорно продолжала бороться с ощущением окончательного разрыва.

Понедельник. Я проснулась в половине одиннадцатого. Через два часа я узнаю, как сложится мой день. Я спрошу Пола, собирается ли он остаться со мной на ночь. Если нет, я уезжаю. Может, это и звучит как ультиматум, но так я чувствую. Я сбегала в соседний киоск и купила себе коктейль и шоколадку на завтрак. День был солнечный, но на улице очень даже свежо. Я все еще была не в себе, но уже меньше чувствовала себя жертвой.

12. 30. Наступило и прошло.

13. 00. Я отправила ему сообщение. Ничего.

13. 30. Я долго извинялась перед администратором, объясняя, что жду звонка, чтобы узнать, надо ли мне оставаться или уезжать.

14. 00. Этот сосунок опять наносит мне удар. Я уезжаю. Быстрые сборы.

14. 30. Я сдала номер и опять отправила ему сообщение, теперь уже с телефона-автомата в отеле. Ничего.

14. 45. Я позвонила ему домой – ответил его отец, он сказал, что Пол еще не вернулся с учебы. Я сказала ему, что вынуждена вернуться в Нью-Йорк раньше, чем планировала, и поэтому хочу оставить записку для Пола.

Я села и вылила весь свой гнев на бумагу: «Если ты думаешь, что вызываешь уважение, то сильно заблуждаешься. Ты не стоил ни потраченного на тебя времени, ни моих чувств…» Две страницы, основная мысль которых заключалась в трех словах: как ты посмел?! Я скрепила их тем же самым мишкой в рубашке с надписью «Я тебя люблю» для большей иронии и уговорила водителя автобуса довезти меня до дома Пола.

15. 00. Мы подъехали к дому. Его отец был в саду, он подошел посмотреть, кто приехал. По его лицу ничего нельзя было прочитать. Тяжело дыша, я сообщила ему, что мне нравится его сын, но так как, похоже, я ему не нравлюсь, то я уезжаю. Папа был слегка озадачен. Ему явно не приходилось раньше иметь дела с сумасшедшими англичанками. Я уже повернулась, чтобы уйти, когда дверь, ведущая в дом, приоткрылась, и оттуда высунулась голова Пола. Он выглядел очень озабоченным.

– Ты что, уезжаешь? – спросил он возмущенно. Это звучало так, будто я его предала.

Меньше всего я ожидала застать Пола дома! Он подошел, поцеловал меня в губы и спросил:

– У тебя есть время поехать со мной куда-нибудь перекусить?

Я ничего не понимала. Что происходит? Все это похоже на сцены из неудачного фарса! Он заявил, что ему стыдно стоять передо мной в таком виде и побежал переодеваться, прежде чем я вообще успела отреагировать. Его папочка предложил мне пройти в дом.

Я не могла спокойно сидеть, открыла холодильник и налила себе стакан холодной воды. Все еще вне себя от шока, я продолжала ждать. И ждала. Боже, он что, в это время прячет другую девицу в корзину с грязным бельем? Я спустилась вниз и позвала его. Тишина. Я еще немного подождала. И еще раз позвала. Опять тишина. Он, наверное, за это время вырыл туннель, движимый сильным желанием никогда не видеть меня больше, и скрылся из дома.

Все! Мне надоело! Никогда еще не встречала таких неуравновешенных людей! Мальчику нужно носить на лбу прибор, чтобы другие могли знать, в каком он на данный момент настроении и чего от него ждать. Господи, я не знаю, что мне делать! Я была уже на пределе. Надо поло жить этому конец.

Я уже подошла к двери, готовая прошагать свои три километра назад в отель, как появился красавчик, его младший брат.

– Привет! Тебе нравится в Сиракузах?

– Нет! – рявкнула я в ответ.

– Почему?

– Из-за твоего братца!

Он странно посмотрел на меня. Тут вошел его папочка.

– Вы уже познакомились с Дэном?

– Да. Из ваших двоих сыновей он мне понравился больше, – мой сарказм рос с каждой минутой.

Тут появился Пол. Сама любезность. Мне хотелось убить его, но я вежливо сквозь зубы попросила его выйти поговорить. Он пошел вперед, протянув мне руки. Он что, думает, что я тут же ухвачусь за них? Он что, сумасшедший? Или считает меня такой дурой?

Мы присели на скамейку в саду. Он смотрел на меня глазами преданной собаки, притворяясь, что не получал никаких сообщений и вообще просто забыл про обещание позвонить в 12. 30. Я заявила, что он мог сказать мне, что я ему не нравлюсь, еще вчера, и я бы уже давным-давно была со своими друзьями в Нью-Йорке.

– Но я не хочу, чтобы ты уезжала. Я хочу, чтобы ты осталась, – просто сказал он.

Меньше всего я ожидала услышать такое, и вряд ли хотела бы услышать это еще раз. На что я рассчитывала? Скандал не поможет мне понять, какие чувства он испытывает ко мне, но Пол мог просто сказать: «Ладно», поцеловать меня на прощание и уйти. То, что еще осталось от мо его разума, призывало не соглашаться остаться ни на каких условиях. Надо положить конец этим беспокойно-бесполезным встречам и убираться подальше от этой аферы. Но та часть меня, которая жаждала удовлетворения, требовала принять его предложение с радостью и закончить это путешествие на мажорной ноте. Я посмотрела в карие завораживающие глаза и осторожно спросила:

– Если я останусь, придешь ко мне сегодня ночью?

Он выдержал мой взгляд и ответил, что ему надо поработать пару часов в районе восьми, после чего он весь в моем распоряжении.

– Правда?

– Да, – подтвердил он, прямо глядя мне в глаза.

Молодец! Вот теперь это тот парень, с которым я познакомилась в супермаркете! Я помнила, как это было здорово, но почему-то ответила:

– Знаешь, мне кажется, будет лучше, если я сейчас уеду.

Он выглядел так, как будто мои слова разбили ему сердце! Неожиданно я стала подозревать, что он действительно испытывает ко мне какие-то чувства. Мне надо просто быть немного терпеливее в обращении с ним. Боже, а что, если в этой ситуации есть и моя вина? Пол немного моложе меня, может, он просто боится? Может, он тоже нервничает и поэтому сдерживается? Итак, я сдалась. Очевидно, моя голова вообще перестает соображать если кто-то держит меня за руку.

Вдохновленная проявлением его чувств, я предложила поехать на пикник к озеру в Казанову. Вначале мне показалось, что он колеблется. Складывалось впечатление, что я требую от него немного больше, чем он предполагал. Но затем он согласился, что при такой солнечной погоде это будет чудесно.

Пока я вела машину, Пол положил руку на мое колено. Это ужасно мешало (и совсем не по той очевидной причине, что мои рыхлые мышцы ног тряслись). Я вожу машину всего год и никогда до этого не ездила с бойфрендом, хотя тысячу раз была свидетелем чужих объятий, пока сидела на заднем сиденье. Обычно я отводила глаза, чувствуя себя лишней и немного смущенной. Когда я была моложе, то всегда мечтала о том, как подобное случится со мной. Такое проявление чувств было для меня знаком настоящих отношений. Этот жест будто говорил: «Я сижу всего в нескольких сантиметрах от тебя, но даже этого мне мало, мне необходимо прикасаться к тебе, чувствовать тебя, несмотря на то, что нам надо думать о правилах движения на дороге». Я рассмеялась вслух – ведь я действительно впервые оказалась в такой ситуации. Одно только это «впервые» стоило того, чтобы совершить мое великое путешествие.