Изгнанный из Линдона, Саурон отправился в Эрегион.

В отличие от Гиль-Гэлада и Элронда Келебримбэр был не столь фанатичен, он и сам был не столько политиком, сколь Мастером, и потому вскоре они с Сауроном нашли общий язык. Народ Келебримбэра - его друзья и соратники, мастера-творцы, о которых даже в Светлых Хрониках писалось, что они «неустанно горели желанием совершенствовать искусность и тонкость своих творений»! Келебримбэру довелось ему жить и среди Людей, а уж с Гномами Хазодронда его и вовсе связывала тесная дружба. В общим, ни расовых, ни идеологических препон так и не возникло, тем более что на собственной шкуре король города-государства мастеров убедился, что даже принадлежность к богоизбранному народу отнюдь не гарантирует наличия высоких душевных качеств. Поэтому идеи Саурона не только что не вызвали у него внутреннего протеста, но и явились прямым руководством к действию.

К тому же, Саурон не просто языком трепал. Сам будучи мастером, он «направлял их труды», и Эльфы «многому научились от него, ибо мудрость его была велика. В те дни кузнецы Ост-ин-Эдиля превзошли все прежние свои творения…», как пишут те же хроники. Вершиной их трудов и должна была стать Магическая Сеть из двадцати одного Кольца. Те самые Кольца, с помощью которых Саурон, как утверждали потом Светлые, собирался захватить власть над миром. Однако согласно имеющимся фактам, эти обвинения легко отмести, ведь всю Вторую Эпоху Саурон, владея Великим Кольцом, никаких глобальных попыток завладеть миром не предпринимал (не считать же попытками те несколько локальных войнушек, большая часть которых была навязана ему Светлыми!) - но почему-то на эти факты никто из обвинителей не обращает ни малейшего внимания.

Ты можешь спросить - как же так: только что поминал я двадцать одно Кольцо, а затем - говорю о двадцатом, Всевластном. Увы - не всем добрым начинаниям суждено сбыться. В общем - «хотели как лучше, а получилось как всегда». Были выкованы Девять Людских, Семь Гномьих, и первые три из Пяти Эльфийских. Оставшиеся два были незавершены. Просто заготовки к Кольцу Пространства и Кольцу Времени. Оставалось завершить их, и в мире Арты появилась бы система, дарующая могущество всем своим пользователям. Нет, не двадцати одному. Больше, значительно больше… Двадцать один - это только ядро, и владельцы этих Колец - Администраторы Сети, следящие за порядком, те, что при равных с остальными возможностях обладают куда большей ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ! И Артано-Саурон, и Келебримбэр не претендовали на верховную власть. Они должны были лишь стать двумя из Администраторов.

Увы - деяния Саурона и Эльфа-Мастера недолго оставались незамеченными. И вот уже к правнуку Финвэ, внуку Феанора, сыну Куруфина присматриваются и Элронд, и Гиль-Гэлад, и Галадриэль.

…Задолго до встречи с мятежным майя Келебримбэр отрёкся от родного отца. Увы - Куруфин прославился лишь кровью, предательствами да интригами, так что отречение сына-мастера от отца-палача было бы логичным и понятным, но когда начинает плести свои сети Политика, Разум молчит…

Быстро забылось Светлыми, что некогда, после разгрома Нарготронда орками и Глаурунгом, переселившийся в Гондолин Келебримбэр создал вместе с Эрендилом волшебный камень Элессар для дочери Тургона Идрил, а потом, по просьбе Галадриэль, он повторил эту работу уже самостоятельно, и именно этот, второй Элессар позже получил от Галадриэли Арагорн.

Зато вспомнили, что после падения Гондолина он не задержался вместе с остальными близ устья Сириона, где уже обосновались беглецы из разгромленного Дориата, а ушёл дальше.

Забыли, что «основанное Гвайт-и-Мирдайн Королевство Эльфов Эрегиона» хотя и звучит весьма громко, но на деле это королевство представляло собой один-единственный город - Ост-ин-Эдиль среди лесов восточного Эриадора.

Припомнили и приход еретика-Саурона.

Даже имя - и то припомнили. Не «Серебряная рука» в переводе с эльфийского значит «Келебримбэр», или, говоря старым наречием, «Келебримбор», а «Пригоршня серебра». Грустная нотка в имени родившегося от сына Феанора и простой эльфийки, изнасилованной им. Её бесчестье Куруфин не стал даже прикрывать браком, просто швырнул ей в лицо пригоршню серебра как плату за любовь и за поруганную честь…

Да, не раз Келебримбэра шпыняли и как бастарда, не раз попрекали и родством с Феанорингами - многим Эльфам, особенно дориатским, было за что ненавидеть этих «героев», способных только с женщинами воевать да убивать младенцев! Но теперь и отречение от этого родства всплыло как новый упрёк!

И за всем этим - недвусмысленное: «Отрекись от сотрудничества со своим новым другом, сорви его работу над Сетью - и мы всё простим. А иначе - все будут проклинать тебя и со всех сторон, все отвернутся, даже друзья!»

Увы - эльф сломался. Он решил взять два последних Кольца и кинуть их в горн. Что проще - сломать и забыть. Развести руками: «Это не я, меня принудили к этому…» Неясно, как бы он потом смотрел в глаза Саурону, но любой финал казался бы милосерднее, чем атака всего общества.

А может - не это предложили ему. Может - сказали, что уничтожат друга, если Сеть будет завершена. И тогда эльф решил разрушить заготовки из самых благих побуждений… Но - всё равно это вело к беде.

Саурон зашёл в кузницу, больше напоминающую современную лабораторию, и вынул из стеклянных колпаков две разомкнутых многослойных полосы. Будущие Кольца, тончайшей работы, они были сотканы из миллионов слоёв, каждый из которых нёс свою и только свою нагрузку. Помнится, в самом начале работы удивился Князь Тьмы, разглядев хитроумное сплетение внутри браслета, найденного в камнях и ставшего праосновой Колец. Каждый атом, каждая группа атомов - всё на своём месте! И вот этот браслет разбирался, рассматривался и воплощался постепенно в Кольца. Разумеется - их ковали не молотком. Их вообще не ковали, а растили, атом за атомом, молекулу за молекулой. Но дикие ещё по современным меркам эльфы Средиземья не способны были понять этой технологии, и поэтому, пытаясь объяснить им создание Колец, Келебримбэр применял слово «ковать» - другого просто не было ещё в тех языках…