Улыбка его растянулась от уха до уха.

– Провожу небольшое расследование для твоего отца, – пробормотал я, вырывая пальцы.

– Расследование?.. Не хочешь же ты сказать, что старик воспринял эту записку всерьез? Получив эту дурацкую писульку, старикан сразу же позвонил мне и сказал, что кто-то решил разыграть его. Ты же не думаешь, будто кто-то действительно пытается похитить Присс?

Похоже, эта мысль беспокоила Р.Л. больше, чем Джейкоба.

– По правде говоря, не знаю. Но я собираюсь несколько дней присматривать за ней.

Р.Л. замотал головой, словно хотел ее прочистить.

– Не могу поверить, чтобы кто-то… – Он осекся. – Жуть как напоминает наши школьные шуточки.

Ага, шуточки, к которым он сам в школе питал большую склонность. Учителя частенько обнаруживали, что уселись точнехонько в чернильную лужицу или на комок жевательной резинки. А однажды все велосипеды на стоянке оказались любовно спеленуты туалетной бумагой. Наш симпатяга Р.Л. всегда был заядлым остряком.

Но сейчас ему явно было не до смеха.

– Знаешь что, Хаскелл, если с Присс что-нибудь случится, я… я просто не знаю, что сделаю. Она ведь особенная!

Должен с ним согласиться. Только я бы употребил иное слово.

– Скорее всего, это окажется детской шуткой.

Я надеялся, что мой голос звучит ободряюще, потому что лицо Р.Л. вдруг перекосилось от тревоги. Поэтому я решил не деликатничать и следующий вопрос задал напрямую:

– Ты случайно не знаешь, кто может за этим стоять? В последнее время никто не проявлял особой враждебности по отношению к Присцилле?

Учитывая кроткий и незлобивый нрав Присс, я был уверен, что Р.Л. начнет перечислять все население Пиджин-Форка, но он лишь покачал головой.

– Нет, никто. – Р.Л. пару раз моргнул, бросил взгляд на дверь Присс и понизил голос: – Точнее, единственный человек, который вел себя в последнее время отвратительно по отношению к Присс, это папаша.

Я изумленно уставился на него:

– Джейкоб?

Оттащив меня подальше от двери Присс, он кивнул:

– Да. Вчера утром папаша вызвал нас к себе в кабинет и объявил, что мы должны готовиться к переменам.

– К переменам?

– Папаша собирается отойти от дел, вот и решил, что пора, так сказать, передать бразды правления. Заявил, что хочет передать мне половину своих акций и отдать компанию под полное мое управление.

Надо сказать, что Р.Л. выглядел не очень радостным для человека, которому только что на блюдечке с голубой каемочкой преподнесли процветающую компанию. Скорее его можно было назвать обескураженным. Словно его огрели поленом.

Хотя, наверное, наследник просто еще не отошел от потрясения. Возможно, даже чувствовал себя виноватым. Насколько я мог судить, если кто и заслуживал стать главой компании, так это Присцилла. Делать поспешные выводы – моя дурная привычка, но по всем признакам Присс была гораздо трудолюбивее своего брата.

Теперь стало понятно, почему Присс так странно посмотрела, когда я спросил ее, не случилось ли чего-нибудь такого, что бы вызвало чье-то раздражение. Кое-что определенно случилось, и это вызвало раздражение не у кого иного, как у самой Присциллы.

– Отец в моем присутствии заявил Присс, что не может позволить женщине возглавлять его компанию. Люди решат, что он просто спятил. – Р.Л. вздохнул. – А еще он сказал, что ей пора найти себе мужчину и остепениться.

Боже всемогущий! Можно представить, какая буря после этого грянула.

Р.Л. замолчал и уставился мимо меня. Казалось, он вновь переживал недавний кошмар.

– Как же Присс взбесилась…

Да уж. Еще мягко сказано.

– Она взбесилась из-за тебя? – Согласитесь, вопрос достаточно логичный.

– Конечно, нет! – РЛ. вполне искренне вытаращился на меня. – Я же ничего не сделал.

Я кивнул – звучит более чем правдоподобно.

– Нет, – повторил Р.Л. – Присс разозлилась на папашу.

Я снова кивнул. В голове моей зрела пренеприятная мысль. А вдруг Присцилла сама отправила эту записку? Чтобы усилить свою значимость в глазах родителя. Записка была отправлена вчера, так что у нее было целых полдня, чтобы заглянуть на почту, после того как Джейкоб объявил детям радостную новость.

Возможно, в этом и заключалась причина, почему Присс была абсолютно уверена, что записка – это чья-то шутка. Потому что сама же и была шутником.

Глава четвертая

Остаток дня я проторчал у двери в кабинет Присциллы, изнывая от безделья. Эту сторону работы частного детектива никогда не показывают по телевизору. Когда ты сидишь, и сидишь, и сидишь, пока зад не отсидишь.

За это время я пришел к выводу, что мои подозрения верны, – Присцилла, по-видимому, действительно тащила на своих плечах большую часть работы. Джолин время от времени исчезала в ее кабинете, чтобы появиться оттуда с новой кипой бумаг, которые надо перепечатать, или подшить, или что там с ними еще делают. Не знаю, чем занималась Присцилла, но бумаги она изводила массу.

Обрывки телефонных разговоров, которые я уловил в те нечастые мгновения, когда дверь открывалась, позволяли сделать заключение, что Присс – умелая начальница. Требовательная и понимающая. Я не мог не прийти в восхищение. Единственное, в чем разбиралась моя бывшая жена Клодзилла, так это как накладывать косметику на физиономию и таскать деньги из моего кошелька.

А вот в чем разбирался Р.Л., сказать затрудняюсь. Хотя сразу после нашего разговора он исчез в своем кабинете, Джолин к нему не заглядывала. По телефону требовали исключительно Присциллу. Впрочем, нет, вру. Однажды позвонили и Р.Л. Несравненная Лизбет.

Насколько я мог судить, работа Р.Л. заключалась в лучшем случае в протирании штанов. Впрочем, как и моя, если уж на то пошло. К полудню я так притомился, что мечтал, чтобы кто-нибудь попробовал похитить Присс. По крайней мере можно будет размяться.

Кроме того, мне пришло в голову, что, возможно, к записке все же следует отнестись серьезнее. Похищение Присс наверняка парализует бройлерную деятельность. А вдруг этого и добивались похитители – низвергнуть куриного короля.

Однако около полудня на пороге возник посетитель, который был похлеще любого похитителя. В длинной норковой шубе, за которую моя бывшая жена Клодзилла могла бы удавиться, к столу секретарши продефилировала Лизбет Вандеверт и, ткнув в Джолин малиновым ногтем, обронила:

– Мне Р.Л.

Ни тебе «пожалуйста», ни «спасибо», ничего. Должно быть, Лизбет не один год посещала школу великосветских манер.

Джолин пришла в такое смятение, словно перед ее столом внезапно возник сам Папа Римский, умело замаскированный под Лизбет, и потребовал аудиенции у пиджин-форкского куриного барона.

– Сию минуту, – взволнованно пролепетала Джолин. – Сию минуту.

Лизбет напустила на себя скучающий вид и, пока Джолин звала Р.Л., оглядывала приемную с видом надзирателя, осматривающего помещение для рабов. К несчастью, она заметила меня.

Одного из рабов.

Малиновые губы Лизбет сложились в некое подобие улыбки. Она посмотрела на меня сверху вниз. Впрочем, Лизбет почти на всех смотрела сверху вниз, поскольку росту в ней было по меньшей мере метр восемьдесят.

Поправив норковую шубку, Лизбет решительно шагнула ко мне. При этом на ее голове не шевельнулся ни один волосок. Наверное, ее лак для волос производили на бетонном заводе. Лизбет выглядела так, словно в свои тридцать с небольшим сделала себе не одну подтяжку лица, в противном случае остается предположить, что во владениях Вандеверта обнаружился источник, из которого бьет живая вода. Могу поклясться, что сейчас морщин у нее было меньше, чем в школьные годы. Глаза тоже здорово изменились. Они и раньше казались не маленькими, но сейчас были, можно сказать, выпучены.

– Здравствуйте, – томно протянула Лизбет, сунув мне отягощенную бриллиантами руку. – Я Лизбет Вандеверт. – Она произнесла имя почти как «фон Деверт». – А вы?